– Да, это он, альтернативный Ключ. У вас, Гена, к слову, с самого начала был его подробный чертеж.

Геннадий растерялся.

– У меня? Чертеж? Вы о чем?

– О вашей папке с материалами по доисторической Антарктиде.

– А, тот лист, который вы изъяли?

– Да, тот самый, – она ничуть не смутилась. – Его никто не должен был видеть, тем более Ги Доберкур. Хотя сама идея оригинальная, генератор вышел неудачным, использовать его в существующем виде нельзя. Однако при желании можно доработать.

– Люди, между прочим, с его помощью выбрались из-под купола, – напомнила Аня, – На Надежде работал мой дедушка, который дожил до глубокой старости. А если вы начнете его дорабатывать, не известно, что получится.

Пат отложила снимки:

– С тех пор, как здесь был профессор Соворотов, утекло много воды. «Черное солнце» бесконтрольно вырабатывало поле гравитационного магнита многие десятилетия, подчиняясь некорректным программам, и ошибки накапливались. Я даже всерьез опасаюсь, что мой Ключ к нему уже не подойдет.

– То есть, как? – обмерла Виктория.

– Пятьдесят на пятьдесят. Я бы использовала альтернативу как запасной вариант. Устройство или его прототип в полуразобранном виде стоит в мастерской. Но об этом ни в коем случае нельзя говорить Доберкуру, иначе он уничтожит генератор. Разобьет вдребезги.

– Что значит, разобьет? – нахмурился Белоконев. – Зачем?

– Мы с Ги разошлись во взглядах. Предлагаю при нем сделать вид, будто мы ничего не находили. Пусть экспериментирует с украденным кулоном.

– Ты нарочно подсунула ему Ключ, – «догадалась» Аня. – Думаешь, он там с ним что-нибудь напортачит, и его током убьет?

– Примерно так.

– А Ги точно не знает о твоей шкатулке с драгоценностями?

Патрисия сдержанно улыбнулась:

– В шкатулке фамильные украшения. Второго Ключа от устройства там нет. Кулон уже у Ги. Я думаю, завтра или послезавтра он попытается сбежать с «солнцем» через особый портал, а нас оставит тут – таков его провальный план.

– Провальный? – эхом повторила Вика.

– У него ничего не выйдет. Как говорится, скатертью дорога. «Черное солнце» не откликнется на команды, поданные с моего кулона.

– Но зачем Ги нас бросать?

Пат не ответила, потому что в кают-компанию явился Кирилл. Выглядел он получше, держался на ногах уверенно и попросил чего-нибудь поесть. Все обрадовались, даже Патрисия.

– Я бы тоже не отказалась перекусить, – заявила она, – а то я и позавтракать толком забыла. После обеда продолжим работу – каждый по своему направлению. И первым делом сходим в мастерские, чтобы проверить, что там скрыто под тканью на верстаке.

*

Юра, Паша и Володя вернулись на станцию первыми. Вскрыть ворота у них получилось быстро, и они даже прошли еще немного по наклонному ходу, пока не уперлись в гигантский провал. Над этой гигантской дырой был наведен хлипкого вида мостик, по которому в темноту убегали ржавые рельсы. Паша предположил, что провал произошел давно из-за какой-то природной катастрофы, а Грач стоял на том, что перед ними действие защитных механизмов. Первые смельчаки шли по проходу, не соблюдая правил, и вызвали обвал.

Как бы там ни было, мужчины через яму перебираться не стали, предпочли вернуться, поскольку время близилось к вечеру.

Вслед за ними на Надежду прибыли Доберкур и Ишевич. Грач немного переживал за Диму, опасаясь, что Доберкур пойдет на открытое столкновение, но все прошло очень мирно. Эти двое без малейших происшествий обошли долину и вычертили путаную карту. Согласно ей, граница сферы то шла прямо, то загибалась и начинала завязываться узлами. Патрисия долго изучала плоды их совместных трудов и вернула наброски Ишевичу без комментариев.

– Понимаешь что-нибудь? – спросил он ее

Та ответила уклончиво:

– Дождемся Ашора. Лучше делать выводы, имея максимальный объем информации.

Они поужинали, помыли посуду и, в ожидании оставшихся двух «разведчиков», переместились в спальный барак. Громов подсел на кровать к Кириллу и развлекал его историями, стараясь по возможности скрасить выздоравливающему жизнь.

– Как-то раз возвращались мы с ребятами в Мирный, – говорил он, предаваясь воспоминаниям. – Наш самолет попал в шторм, но пилоты были опытные, они нашли станцию по свету прожектора и пошли на посадку.

– Страшно было? – спросил Кирилл, замирая от восторга.

Но Юра его разочаровал:

– Не очень, мы, наверное, слишком устали, чтобы бояться, - сказал он, - мечтали о тепле и родных стенах, по которым за выезд успели соскучиться. А я дремал даже.

– Значит, пилотам доверяли.

– Конечно, как в Антарктиде без доверия? Однако приземлиться в тот раз оказалось непросто: ураганный ветер дул прямо в лоб, и наш самолет, можно сказать, совершил вертикальную посадку. А когда сел, останавливать моторы пилоты не стали, сначала машину следовало пришвартовать.

– Вас взаправду могло сдуть? – восхитился Кирилл.

– Да, ветер запросто мог нас опрокинуть. За нашей посадкой, конечно, следили, и едва самолет замер, к нему сразу бросились все, кто был свободен. Только нам внутри – ни пилотам, ни пассажирам – ничего этого видно не было. За стеклами иллюминаторов царила густая полярная ночь, снег несся вовсю, бил по фюзеляжу, отчего кабина раскачивалась, а ураган и моторы ревели одинаково громко. Я лично не заметил, что мы уже приземлились. И вот, когда самолет привязали, один из механиков открыл снаружи дверь и, подтянувшись на руках, влез в салон, чтобы сообщить пилотам, что моторы можно глушить, все в порядке. Представь себе мой неподдельный ужас, когда я увидел, как люк рядом с моим креслом открывается и на меня лезет непонятная, облепленная снегом туша! Я-то полагал, мы еще в небе летим.

Кирилл рассмеялся.

Пришла Аня с дымящейся кастрюлькой в руках.

– Ашор велел тебе регулярно горло полоскать, – объявила она Кириллу, и тот сморщился. – Так, гримасы не корчи, сейчас вода постынет чуток, и сделаю тебе раствор фурацелина.

Тут наконец-то снаружи послышался звук приближающегося квадроцикла, и Дима с Володей вышли встречать припозднившихся.

Мужчины долго не заходили в дом, о чем-то тихо совещаясь на крыльце. Когда же они появились, лица у всех троих были мрачными.

Вика улыбнулась Ашору:

– Мойте руки и идите в кают-компанию, я сейчас разогрею ваш ужин.

– А где Сережа? – спросила Аня.

– Сережа погиб, – сказал Ашор. – Простите меня. Я не успел его остановить, когда он пытался прорвать защитный купол.

Аня уронила на пол крышку от кастрюли.

- Что он пытался? – недоверчиво переспросила Вика и зачем-то выглянула в окно, словно полагала, будто Ашор нехорошо шутит.

– У него был пропавший кулон, – Ашор перевел тяжелый взгляд на Доберкура. – который ему дал он!

Доберкур, стоявший, как и Вика, у соседнего окна, возмущенно отшатнулся:

– Это напраслина! Где доказательства?

– Мы не в суде, какие еще доказательства? – не сдержавшись, рявкнул Грач. – Ты его, сволочь, подставил!

Ашор, грузно опершись на стол, добавил:

– Сергей собирался открыть проход, не зная, как это делается, и не сумев отличить подлинник от фальшивки. Вручив ему кулон, Ги его убил.

– Сережа исчез, как Артем?! – вскрикнул Кирилл, усаживаясь в постели.

– Ты послал его на верную смерть, – Ишевич с ненавистью смотрел на Доберкура.

Тот попятился:

– При чем тут я? Что вы так на меня смотрите? С Сергеем ходил Ашор, может, это он украл кулон, а теперь на меня вину валит!

– Мы знаем, что это ты, – сказал Дима. – Отпираться бесполезно.

– И в чем же моя вина? Если кого и следует винить, то это Пат. Она нас обманула, показав фальшивый Ключ!

– А нечего было брать чужое, – Юра, оправившись от первого шока, шагнул к Доберкуру. – Следовало раньше тебя изолировать.

Француз еще немного отступил:

– Я повторяю, где доказательства?

– Вот когда сдадим тебя полиции, им про доказательства и расскажем.