Было это года четыре назад, когда Вера еще училась в школе, кончала восьмой класс. Весной ей исполнилось шестнадцать, и в тот день, когда девушка получила паспорт, родители подарили дочке ручные часы, привезенные по их заказу из Москвы.

Как-то вечером Вера возвращалась домой из кино. Завернула в переулок и пошла по старой аллее. Вдруг услышала сзади чьи-то торопливые шаги, оглянулась и увидела подбегающего паренька в расстегнутом пальто, без шапки. Он прерывисто дышал и хриплым голосом приказал девушке:

— Стой!

Она остановилась, удивленно оглядела парня:

— Что надо?

— Деньги есть?

— Откуда?

— А часы? — преградил ей дорогу парень.

— Есть, — сказала она добродушно. — Хотите узнать, который час?

Он схватил ее за рукав.

— Не трави баланду, снимай!

Девушка рванула руку.

— Катись отсюда! Пусти!

Он схватил ее за шею, стал душить. От парня несло спиртным. Вера толкнула его так, что он упал на асфальт, а сама бросилась бежать. Но парень тут же вскочил на ноги, догнал девушку.

— Снимай часы, дура! А крикнешь — удушу. Ну! Снимай!

Девчонка оказалась не из робких, ловко подставила подножку. Он схватил ее за ногу, повалил на землю. Борьба продолжалась. Он цепко поддел пальцем ремешок, рванул, и часы оказались в его руке.

— Отдай! — кричала она парню. — Отдай! — Она схватила его за руку, он вырывался, норовил убежать. — Стой же! Стой! — кричала она.

Они не заметили, как на аллее появился милиционер.

— Прекратите драку!

Парень вырвался, хотел убежать, но милиционер удержал его:

— Куда навострился? Что за драка?

Девушка, стоя в стороне, поправляла прическу, застегивала пальто, сердито смотрела на парня.

— Он бил вас, девушка? — спросил милиционер. — Что вы молчите?

— Часы отнимал, умник. А это подарок. В драку полез, нахальный какой.

— Врет она, — пытался вывернуться парень. — Не отнимал я.

Девушка вспыхнула, оскорбленная такими словами.

— Да ты еще и негодяй! Вру? А зачем крутил руки? Пьяница!

— Прекратите спор. Следуйте за мной в милицию, — сказал милиционер, — там разберемся.

В отделении милиции составили протокол, из которого явствовало, что ученик ремесленного училища Федор Гусаров задержан на месте преступления, когда он в нетрезвом виде напал с целью грабежа на школьницу Веру Воронкову, избил ее и насильно снял с руки часы, обнаруженные у него в кармане при обыске, учиненном во время задержания. За совершенное преступление гражданин Гусаров должен понести наказание согласно Уголовному кодексу и т. д. и т. д.

Пока составляли протокол, парень всхлипывал, поглядывая на девушку, которую пытался ограбить. Сейчас он не испытывал к ней никакого враждебного чувства, виновато улыбался. Она же укоризненно покачивала головой, растирая тонкими пальцами синяк на шее. Между прочим, с удовольствием заметила, как здорово расписала ему щеки своими острыми ноготками. «Получил часики? Будешь помнить!» Но потом, когда паренек, всхлипывая, несколько раз взглянул на нее виноватым, раскаивающимся взглядом, ей стало жалко грабителя.

— Ладно, — великодушно сказала Вера милиционеру. — Я прощаю его. И часы пусть возьмет, если ему так нужны. Не жалко.

Милиционер и следователь переглянулись, скрывая улыбку: «Наивная девочка!»

Но парень поверил в возможность такого простого исхода. Стыдливо заулыбался:

— Теперь мне часы не нужны. Сдуру полез. Простите.

Слово «простите» он произнес так, что оно относилось и к девушке и к милиционерам.

— Вы свободны, девушка, — сказал следователь. — Можете идти домой. Когда понадобитесь, вас пригласят.

— А я? — настороженно спросил парень. — Мне тоже можно уйти?

Милиционер кинул на парня иронический взгляд: дурак или прикидывается дураком?

— Вы останетесь под стражей. Вас будут судить.

Эти слова услышала девушка на пороге, внезапно остановилась, будто споткнулась, сказала милиционеру:

— Да что вы? Не надо его судить. Он больше не будет. Отпустите его, он же по глупости. Дурной какой-то.

Милиционер открыл перед девушкой дверь, вежливо сказал ей:

— Идите, девушка. Мы разберемся. Идите.

На суде Федор Гусаров чистосердечно признался, что действительно напал на девушку с целью ограбления и силой снял с ее руки часы. В тот вечер он с приятелями выпил вина, захмелел. Ребята захотели еще выпить, но не было ни вина, ни денег. Тогда один из них сказал:

— Дежурный магазин еще открыт, надо раздобыть деньжат.

— А где? — спросил подвыпивший Федор.

— Отними у кого-нибудь на улице или сними часы, — сказал старший из ребят, корча пьяную рожу. — Что? Слабо? Боишься?

Чтобы доказать свою смелость, Федор пошел на добычу.

— Только с мужиками не связывайся, — крикнул вдогонку приятель. — Лучше старушку или девчонку!

На суд вызвали свидетелей, в частности, дружков Федора, которые подпоили его и спровоцировали на грабеж. Они все, как один, говорили на суде, что никакой выпивки не было и что в тот вечер они якобы вообще Федора в глаза не видали.

Тогда Федор впервые узнал, что такое подлость.

В качестве свидетеля явился на суд и старый рабочий Петр Максимович Воронков. Верин отец. Дело в том, что мастер Воронков вел практику в училище и лично знал паренька.

Петр Максимович пришел на суд и, увидев Федьку сидящим под стражей, приблизился к нему и прямо при всех дал парню звонкую затрещину:

— Эх ты, дурень сопливый!

— Ну, ну! — строго остановил старика милиционер. — Нельзя!

Воронков, вытирая платком багровое, сердитое лицо, отошел в сторонку.

Дирекция училища и старые рабочие просили отпустить Федора на поруки, но суд не согласился. Для примера и науки другим Федора осудили и отправили в трудовую колонию.

Из колонии Федор писал Вере письма, просил прощения: «Скажи Петру Максимовичу, что мне было стыдно смотреть ему в глаза». Вера не отвечала, и он в конце концов тоже перестал писать.

Но когда отбыл наказание и вернулся, стал искать свидания с Верой. К тому времени она уже работала на заводе. Страшно волновался, боялся, что Вера не захочет с ним встретиться, будет презирать его, а он полюбил Веру, жил одним желанием — заслужить ее прощение. Твердо решил до конца своих дней жить честно.

Федор тогда не знал, что и Вера думала о нем с тревогой, вспоминала и жалела. Он нашел ее. Они встретились странно, как будто давно уже объяснились в любви и дали обещание никогда больше не разлучаться.

О возвращении Федора и о том, что он встречается с Верой, вскоре узнала вся семья Воронковых. Мать, братья, сестры всполошились:

— Опомнись, Верка! Зачем тебе такой? Пожалеешь…

— Хватит вам причитать! Все шарахнулись от человека, что же ему, пропадать? Ну, оступился по молодости, глупый был.

— А как снова разбойничать станет? Запьет? — упрямился Петр Максимович. — Не пара он тебе, дочка.

Вера возмутилась:

— Измучили вы меня. Он совсем не такой.

— А где жить будете? К нам приведешь?

— Он гордый, — сказала Вера. — У товарища в углу ютится, а к нам не пойдет.

Так и тянулась эта история почти целый год.

…Петр Максимович приехал к зятю и дочке как раз в обеденное время. Дома был один Федор.

— А где же Верочка? — спросил Петр Максимович, внимательно разглядывая квартиру и всю обстановку.

Федор обрадовался тестю, засуетился:

— Вера в техникуме, на занятиях. Скоро придет, вместе будем обедать. Раздевайтесь, пожалуйста, посмотрите телевизор, а я займусь пирогом, обещал Верочке.

— Давай занимайся, — одобрительно сказал старик, ощупывая диван и стулья. — Порядок у вас, вижу, ладно живете.

— Плохо, что в разные смены работаем, — донесся из кухни голос Федора. — Почти не видимся с Верой, все врозь. А сегодня удачный день, и вы как раз пришли. Прямо праздник.

«Хозяйственно рассуждает, — подумал Петр Максимович. — Слава богу, кажется, не прикидывается».

— Как дела на заводе? С трубой этой — ладится? — спросил Воронков.