Таблица 1

Тактико-технические данные стрелкового оружия русской армии накануне русско-турецкой войны 1877–1878 гг.[82]

Русский царизм оказался неспособным снабдить армию необходимым количеством винтовок системы Бердана № 2. К началу русско-турецкой войны 1877–1878 гг. ею была оснащена лишь часть пехоты. На вооружении большинства частей находились винтовки системы Крнка и Бердана № 1. Войска, располагавшиеся на Кавказе, в Туркестане и Сибири, имели еще более несовершенное оружие — 6-линейную игольчатую винтовку системы Карле. Неверие в солдат и младших офицеров было одной из основных причин, тормозивших использование высоких боевых качеств нового оружия. Опасаясь, что солдаты будут открывать огонь с предельных дистанций, многие военные деятели высказывались против внедрения в армию усовершенствованных образцов оружия, добивались искусственного уменьшения прицельной дальности винтовок. Так, винтовка Бердана № 1 с дальностью огня до 3600 м имела прицел лишь до 1200 м.

Принимались меры и по совершенствованию артиллерии. В 60-е годы были приняты на вооружение бронзовые нарезные орудия, заряжавшиеся с дульной части. Вскоре они были заменены 3-, 4- и 9-фунтовыми бронзовыми нарезными пушками, которые заряжались с казны. Гладкоствольная артиллерия все более решительно вытеснялась нарезной, казнозарядной.

Русские ученые-артиллеристы приступили к опытной разработке стальных нарезных, заряжающихся с казны орудий. В 1860 г. по чертежам горного инженера П. М. Обухова в Златоусте была отлита первая в мире стальная пушка, получившая в 1862 г. на Всемирной выставке в Париже высшую награду. Много труда потребовалось, чтобы освоить производство специальной стали. Важную роль в решении этой проблемы сыграли русские металлурги Д. К. Чернов, Н. В. Калакуцкий, А. С. Лавров. Не меньшее значение имели работы А. А. Фадеева, Л. Н. Шишкова, В. Ф. Петрушевского, Г. П. Киснемского в области изобретения новых порохов и взрывчатых веществ. В создание железных лафетов большой вклад внес А. П. Энгельгардт. Огромная заслуга в конструировании казнозарядных стальных артиллерийских орудий принадлежит А. В. Гадолину и Н. В. Маевскому. Благодаря успешной деятельности отечественных ученых-артиллеристов были созданы образцы 4-фунтовой легкой, 4-фунтовой конной и 9-фунтовой батарейной стальных пушек, которые после длительных испытаний в 1877 г. были приняты на вооружение полевой артиллерии. Они обладали высокими по тому времени боевыми качествами.

Русские новаторы первыми решили вопрос скорострельности орудий. В 1874 г. талантливый артиллерист В. С. Барановский создал принципиально новую скорострельную пушку и заслуженно считается основоположником современной скорострельной артиллерии. Его орудие имело поршневой затвор с самовзводящимся пружинным ударником, противооткатное приспособление и было снабжено оптическим прицелом. Оно позволяло производить до 10 выстрелов в минуту. Но, несмотря на успехи в создании стальных казнозарядных, нарезных орудий, перевооружение ими артиллерийских частей к началу русско-турецкой войны 1877–1878 гг. осуществлено не было. Причиной тому — технико-экономическая отсталость России, рутина и косность бюрократического аппарата.

Таблица 2

Данные, характеризующие орудия образца 1877 года принятые на вооружение русской артиллерии[83]

Русская артиллерия вступила в войну, имея на вооружении бронзовые нарезные казнозарядные орудия. Снаряды были трех типов: граната с ударной трубкой, шрапнель с дистанционной трубкой и картечь. Граната давала хороший результат при стрельбе по легким наземным укреплениям, но была малоэффективна против земляных укреплений и против расчлененной, особенно окопавшейся пехоты. Шрапнель и картечь давали хорошие результаты только против живой силы вне укрытий.

Военный министр Д. А. Милютин не смог полностью осуществить программу перевооружения армии. Его стремление наладить собственное производство всех видов вооружения, обходиться без иностранных заказов не могло быть осуществлено из-за недостаточной мощности военной промышленности. Недостатком по-прежнему являлось многообразие стрелкового оружия, отсутствие на вооружении полевой артиллерии стальных дальнобойных пушек и орудий навесного огня (мортир), а также снарядов с сильным фугасным действием. И все же оснащение армии более совершенными видами стрелкового и артиллерийского вооружения существенно повлияло на боевую подготовку войск.

Таблица 3

Тактико-технические данные орудий русской артиллерии накануне русско-турецкой войны 1877–1878 гг.[84]

Русская военно-теоретическая мысль полнее и глубже отражала требования современного боя, чем это имело место в других странах, Основываясь на опыте Крымской войны, она отдавала предпочтение стрелковым цепям перед сомкнутым строем. «По нынешнему улучшению и влиянию на бой ручного огнестрельного оружия, — писал полковник А. И. Астафьев еще в 1856 г., — тактика должна изменить строй, отдавая все преимущества рассыпному перед колоннами. Рассыпать не только роты и батальоны, но даже целые полки и бригады»[85]. Возросло значение одиночной подготовки пехотинца. Подразделения и части стали обучаться действиям на пересеченной местности не только в колоннах, но и в стрелковой цепи.