— Ленар, у меня к вам серьезный разговор. Но сначала идемте домой. Уже через полчаса ваш сын полезет в петлю под натиском проклятия, возникшего из-за поступка, о котором вы мне, видимо, по своей непроходимой глупости не сочли нужным рассказать. Других причин подвергать смертельной опасности свою семью я не вижу.
В ответ не было сказано ни слова, но по лицу и суетливым жестам было ясно, что Ленар сперва возмутился, потом разозлился и, подняв указательный палец вверх, хотел что-то сказать, но, подумав секунду, охнул и быстрым шагом направился к выходу с кладбища.
Сына Ленара, Мелвуда, как и обещала Велия, застали с веревкой в руках. Он сидел на кресле в своей комнате, стучал зубами и трясущимися руками затягивал петлю. Глаза, с невероятно сузившимися, почти исчезнувшими зрачками, смотрели куда-то в пустоту. Ленар подбежал к нему и начал трясти за плечи, пытался привести в чувство. Мелвуд только продолжал неуклюже возиться с веревкой. Не сумев привести сына в чувства, отец просто вырвал веревку у сына из рук. Тот растерялся и отупело уставился в стену.
— Свяжите его, — то ли приказала, то ли посоветовала Велия. — Его сознание сейчас во власти проклятья. Возможно, он только внешне так спокоен, а когда мы отвлечемся — на нож кинется… Лучше не рисковать.
Тут Альва, разбуженная шумом, подошла к дверям комнаты Мелвуда и, смотря как того привязывает к стулу собственный отец, попутно вставив в рот кляп, начала активно недоумевать.
— А что происходит?
Ренс вызвался объяснить и увел Альву в коридор, а Ленар, решительно выгнав всех кроме Велии из комнаты, наконец, признался:
— Дело… Дело, наверное, в том, что мой отец в пьяном бреду сделал кое-что… Очень нехорошее…. С одной девушкой. Не убил, нет, но обесчестил, вы понимаете, о чем я. Это скрыли, я сам узнал случайно. До того как умер в двадцать четыре, отец успел зачать двух сыновей, мой старший брат умер молодым, в двадцать. Это оно? Отсюда пошло проклятье?
— Ваш отец был старшим из братьев? И ваш сын тоже старший? Верно?
— Да. Так от этого все смерти? Но почему тогда столько смертей…
— Потому что на вашу семью было наложено два проклятия. Первое, из-за дома, потеряло силу на вашем отце, второе с поступка вашего отца и началось. Где могила вашего папаши и той девушки?
— Все там же. На том кладбище. Только девушку, как самоубийцу, за границей кладбища похоронили.
— Она еще и самоубийца?
— Не выдержала, видимо…
— Мда, — протянула Велия. — Ну что? Наведаемся на кладбище снова? Или мне не спасать семью человека, который что-то мне недоговаривает? А больше магов, которые могут и станут вам помогать, я не знаю.
Тут Мелвуд начал вырываться и зарычал в кляп, как бешеный прыгая по комнате вместе со стулом. Ленар со страхом, смешанным с жалостью, посмотрел на него и сказал:
— Простите, что я не рассказал вам всего сразу. Спасите. Я все что угодно сделаю.
— Даже на коленях меня упрашивать будете? — с задорными и одновременно садистскими нотками в голосе спросила Велия.
Ленар вздохнул и собрался было уже вставать на колени, подбадриваемый воплями сына.
— Да нет, что вы, это я так… — смутилась собственной злой шутки некромантка.
Немного подумав, она добавила:
— Вы заплатите мне. А семейных тайн ваших я никому не выдам. Остальным я не скажу, но если вдруг узнают, уверена, тоже будут молчать.
Пришлось идти на кладбище уже во второй раз. Глен и Ренс в этот раз остались дома. Ренс следил за связанным, а Гленвилл просто не счел нужным никуда идти. Зато Альва засобиралась на кладбище с твердым намерением посмотреть на некромантский ритуал, раз первый она пропустила. Велии не нравился этот ее интерес. Некромантка порой ощущала себя невиданной зверушкой, которую изучают и за которой пока просто наблюдают, но скоро начнут ставить опыты.
Всю дорогу Ленар был спокоен, не жаловался и не ворчал. Либо привык, либо осознал, что нытьем делу не поможешь и путь все равно у него теперь один — на кладбище. К счастью, пока лишь в качестве гостя.
Прежде чем отправиться в путь, некромантка поручила Альве тащить на кладбище огромную охапку сена. Велия попросила его у Ленара и оно нашлось у того в сарае. Хотя сараем это строение язык не поворачивался назвать, он был изящен и сделан под стать дому. В голову Альве закрались подозрения, что сено ей вручили просто с намерением отвадить ее от похода на кладбище. Это не помогло, поэтому вскоре она уже шагала по дороге, вцепившись в сравнительно небольшой (где-то в половину человеческого роста), неаккуратно перевязанный веревками стог. Шла, временами спотыкаясь, и мысленно костерила некромантку на все лады.
Придя на могилу отца Ленара, Велия выдрала кусок дерна, копнула и взяла с могилы горсть земли. Сложив руки лодочкой, она понесла землю к могиле девушки. Ее уже не потребовалось показывать. Могила за оградой была одна.
У нужной могилы Велия остановилась, попросила потушить лампу, все это время освещавшую путь, и, некоторое время ничего не предпринимая, стояла, смотря куда-то в темноту. Альве стало не по себе. Темноты она боялась с детства.
Велия подняла с земли найденную невдалеке палку и начертила вокруг себя, могилы и Альвы с Ленаром кривоватый круг, который явно стремился стать овалом, но пока у него получалось только немного походить на треугольник.
— Не пересекать черту! Иначе плохо будет… — зловеще протянула некромантка, выгоняя Альву и Ленара за пределы круга.
— А с сеном мне что делать? — спросила Альва, в двадцатый раз пытаясь перехватить свою ношу поудобнее.
— А что хочешь, то и делай. Можешь посидеть на нем.
Альва хотела что-то сказать, но, задохнувшись от негодования, только невнятно пробурчала что-то вроде "совсем уже оборзела" и грохнула стог на землю.
— Нечего быть такой любопытной, — назидательно сказала Велия.
Она бросила горсть земли с могилы девушки на могилу отца Ленара, подошла к самому Ленару, кольнула того острием ножа в палец и снова вошла внутрь круга.
Нож с кровью она воткнула в землю на могиле.
У некромантки один любимый клинок на все случаи жизни: и хлеб нарезать, и ритуал провести. Перекрестием он походил на кинжал, но лезвие у него было широкое, и заточено только с одной стороны. Металл отливал голубым цветом, а вся рукоять испещрена множеством мелких магических знаков, которые выдавлены прямо на металле. Нож не тупился и не ржавел, что Велия, не умевшая толком ухаживать за оружием, очень ценила.
Пока Альва с Ленаром устраивались на сене, внутри круга ритуал уже шел своим чередом. Некромантка вроде бы ничего не делала, она просто стояла, скрестив руки на груди, и ждала, но вокруг начали происходить изменения.
Придя с севера, задул колкий и холодный ветер, нервный, то усиливающийся, то стихающий. Над могилой поднялось желтоватое марево, окутало крест плотным коконом. Кружась, переливаясь, уплотняясь и дрожа, марево приобрело форму размытой человеческой фигуры и резким броском попыталось атаковать Ленара, скатившегося от неожиданности на землю. Но бояться ему было нечего, ведь за пределы очерченного круга призрак выйти не мог.
Фигура уплотнялась, обрастала деталями. Длинные волосы, рваное платье, провалы вместо глаз и шепчущие что-то синие губы. Призрак девушки тянул руки куда-то в темноту и явно не слишком осознавал что происходит. Осмотревшись, она попыталась вцепиться некромантке в горло, но навредить не смогла. Велии этот дух был не опасен.
Альва сначала наблюдала за всем с суеверным ужасом, а когда убедилась в действенности круга и том, что привидение не сможет навредить людям, успокоилась.
Некромантка что-то быстро зашептала и подняла одну руку вверх, скрестив пальцы: средний с указательным, мизинец с безымянным. Этот знак использовался для призвания Мертвой Силы, не абстрактной, конечно, а той, что нужна некроманту. В данном случае — призвание проклятия.
От дома Ленара, дома умершей девушки и еще из нескольких мест отделились длинные черные нити и понеслись по воздуху прямо к кладбищу, извиваясь, как морские змеи, и издавая тонкий протяжный гул.
