Не приходилось ему придумывать правдоподобные предлоги для встречи с Оливией.

Первое время Ольга недружелюбно поглядывала на них, но потом как–то смирилась, что Олег всегда находил местечко около Оливии и смотрел на неё заботливым взглядом.

Оливия поглядывала на неё с опаской. Ей очень не хотелось и здесь нажить соперницу и пройти опять тот тяжелый путь.

Только взгляды Олега были однозначно направлены на неё одну, и как–то само всё встало на свои места. Было и так понятно, кому он отдаёт предпочтение.

И как не заметить восхищённый взгляд и улыбку, адресованную только ей, его попытки задержать на миг руку девушки или несмело обнять за талию, или шёпот в ушко, предназначенный только ей.

От его внимания Оливия немного нервничала, но постепенно стала принимать его ухаживания.

Никто не стал соперничать с ним. Возможно, может быть, и были, кому она нравилась, и кто бы хотел завязать знакомство, но они отошли в сторону по своим соображениям.

— Наконец тихо в доме, — ворчал Добрыня, после их ухода. Ребята провожали девчат до дома, передавая их на руки родителям, которые тоже поглядывали в окошко и ждали своих чад домой.

Может, кто–то немного и задерживался из парочек, чтобы украдкой побыть вдвоём и насладиться одиночеством, но приличия были, наверное, впитаны с молоком матери.

Добрачных связей не было, и каждый из парней хотел быть первым у девушки, и поэтому берегли каждую из них.

А если уж слишком хочется, то вдовушки могли тихо пригреть на одну ночь.

Почему–то к такому в деревне относились спокойно: видно, для молодецкого опыта нужны были местные жрицы любви.

Олег уходил последним и замирал на крыльце, держа её руки. Потом притягивал и нежно целовал.

В такие моменты только луна была свидетелем их нарушения правил приличий. За ней некому было подглядывать в окошко.

Свежий снег искрился под полной луной, сияющей едва не ярче редких фонарей, словно присыпанный алмазной крошкой.

В этот раз, стоя на крыльце, она почувствовала снежинки, падающие и тут же тающие на их горячих губах.

Она запрокинула голову и подставила счастливое лицо под пушинки, превращающие в капельки, которые снимал своими губами Олег.

— Оливка моя! Как я люблю тебя! Скоро, скоро мы будем вместе, — шептал он, опаляя лицо тёплым дыханием.

— Надеюсь, это предложение? — засмеялась она.

— А ты против? — не понял он шутку.

— Нет, не против, — и прижалась к нему.

Он крепко обнял девушку, и они, постояв немного, разошлись. Олег тихо закрыл калитку и двинулся по дороге, постоянно оглядываясь.

Как только он исчез из вида, она зашла в дом, всё ещё улыбаясь от такого немного непонятного предложения.

Здесь нет ритуала с кольцом, которое некоторые вручают своим избранницам, стоя на одном колене.

— Внедрить, что ли, этот ритуал, — посмеялась она.

— Какой ритуал? — заинтересовался Добрыня, который уже справился с беспорядком в доме, оставленным девчатами после посиделок.

— Предложения руки и сердца. Юноша встаёт на одно колено и дарит кольцо — символ любви своей девушки. И спрашивает её согласия выйти за него замуж, — пояснила она.

— А что, красивый ритуал, — ответил он.

— Иди спать, а то намаялась! Как у тебя хватает терпения? — заворчал он.

— Так они молодые! Где им узнать и познакомиться хорошо, как не на посиделках? — заступилась она.

— Познакомиться! Ты бы приглядывала за Марьей, а то тут двое уже крутятся около неё. То смотрят вышивку, то разговоры разговаривают. Ишь, женихи нашлись! — продолжал Добрыня.

— Да, такая рукодельница растёт, что парни, несмотря на её возраст, уже приглядываются. Только им её до восемнадцати лет не видать, как своих ушей, — сердито проронила она.

Сидя на постели и расчёсывая свою косу, Оливия понимала, что время работает не в её сторону.

Если всё сладится, и она, наконец, создаст свою семью, то ей будет немного легче.

Только как поведёт Олег себя по отношению к её детям, а особенно к дочери?

Здесь и в четырнадцать могут прийти посватать, а в старые времена, поговаривают, и в двенадцать отдавали замуж.

Нет, чтобы Великому князю планку поднять, но пока у него этого не получалось. И, выходит, что она в свои почти двадцать лет уже старая дева.

— Получается, что я должна быть благодарна Олегу за то, что он ещё меня замуж берёт. Вот так, как–то так! А через год–—меня запишут ущербной. И брак мне будет светить только с вдовцом. Нужно замуж идти сейчас, пока зовут, — с грустью поведала она себе.

Укутавшись в одеяло и прикрыв зевок рукой, уже засыпая, прошептала:

— Главное в порыве страсти — не произнести имя Тимофея, а то моя счастливая жизнь накроется медным тазом.

И настал её звёздный час — Олег пришёл свататься. Шумно присев за стол, сваты наперебой стали расхваливали его со всех сторон и описывать его достоинства: какой он умница, как хорошо работает и какой он хозяин!

Иван, как представитель своей матери, с серьёзным видом расспрашивал будущего жениха о его отношении к семье, к семейным обязанностям.

В этом мужском диалоге была цель познакомиться поближе, узнать друг друга получше и наладить отношения с будущими родственниками.

Это в первую очередь было нужнее Оливии. Иван работал вместе с ним и давно уже узнал про Олега и его семью.

И он таким образом преподнес для Оливии недостающую информацию, полагая, что многие вопросы она не задавала Олегу во время их встреч.

И она удивилась проницательности своего сына в таком житейском вопросе, понимая, что ещё много не знает о своём женихе.

Рядом с Олегом сидела его мать — Клара. И по её лицу она поняла, что женщину устраивает такая сноха, тем более, что Иван тоже с гордостью расхваливал свою мать.

И пришлось ей сидеть и смущённо молчать под голоса и взгляды мужчин и будущей свекрови. В этой ситуации ей слова не давали, даже если взять во внимание, что она как бы глава семьи, но…. Решают всё мужчины! Хорошо, что Иван — на стороне матери и не позволит случиться союзу без её согласия. Он видел, как развивались отношения между ними, и точно знал, что Оливия согласна выйти замуж за Олега.

После недолгих разговоров молодые люди приняли решение, что им даётся время до весеннего равноденствия на подготовку к свадьбе.

Ушли гости, довольные и хмельные от вина, которое таинственным образом появилось на столе.

На стол они подавали блюда вместе с Марьей, удивляя всех разносолом.

Рулеты никто никогда не видал в глаза, но были съедены с большим аппетитом и подчистую. Соленья все оценили, и тушёный кролик ушёл на ура.

Никто не задавал вопросов, когда Оливия успела всё приготовить, ведь о дне прихода сватов ей Олег ничего не сказал. И девушка была сердита на него за такой спонтанный приход, решив потом выговорить, что такие дела в одночасье не делаются.

Если бы не Добрыня, сидели бы гости только с кашей и бутербродами.

Как только последний гость переступил порог на улицу, дверь закрылась, и Оливия вздохнула свободно.

— Не думала я, что сватовство такие нервы требует! Всю разглядели, всю оценили.

— Мам, всё хорошо же прошло! Ты у нас теперь невеста! — Иван обнял её с одной стороны, а Марья с другой.

— Ты должна быть счастливой. А Олег хорошим мужем будет, — продолжил он.

— Я смотрю, ты о нём много знаешь? — поправляя волосы у дочки, спросила она.

— А как же! Он и спокойный и не буйный, как некоторые. Вы поладите — это точно, — ответил он на вопрос матери.

—Что же! Поживём, — увидим! Я думаю, он и к вам будет относиться хорошо. Для меня это самое важное, — подытожила она разговор.

К свадьбе всегда готовятся две семьи, но так как у неё нет родителей, то большие хлопоты возьмёт на себя семья Олега.

Он уже давно заботился о матери и сестре, заменяя им мужа и отца.

Оливия только сказала, что деньгами она поможет.

Надо же подкупить продукты к такому торжеству, чтобы не было стыдно перед людьми.