— Ясно, ситуация “приоритет-два”! — в ответ объявил летчик. — Досрочно завершаем разведку и возвращаемся!

По большому счету, можно было бы и самим сесть без особого риска… вот только инструкция такую самодеятельность напрочь запрещала. Хималийцы, развивая авиацию, успели придумать целый свод регламентов и правил. К счастью для всех.

— Мы у отмеченной точки, — громко объявил капитан “Искателя”, и сразу же судно словно пнули по носу: заработали на реверс тяговые двигатели. Левитационные амулеты штатно перехватили тяговое усилие, до того создаваемое крыльями летающей машины, и потому толчков больше не было. Наоборот, при касании днище и борта растолкали податливую субстанцию, отчего посадка вышла особенно мягкой и борт застыл на идеально-прямом киле.

Ренджер уже знал, что ему делать, выбравшись на внешнюю обшивку корпуса сверху через специальный люк. Внимательно вгляделся в окрестности… м-да.

— Не хватает высоты для обзора, — сообщил он вниз.

— Мы тебе сейчас ковер распакуем, не поднимать же весь корабль, — отозвался кэп. Эти полезные артефакты на корабле проходили как средства индивидуального спасения.

— Триста метров на северо-запад, — помогло, с другого ракурса, но Павел опять увидел нужное место. Хорошо штурман справился, с такой-то погрешностью расчетов.

Экраноплан перегнали вплотную к находке — которую, правда, никто, кроме Следопыта так и не “увидел” под песком. Потому лопаты разбирали неохотно и еще менее охотно стали копать. До тех пор, пока первая не проскребла штыком по дереву. Нашли.

— Вот и ответы практически на все вопросы, — подвела черту Фран. Находка так всех переполошила, что раскопки продолжились заполночь, а экраноплану пришлось сделать вторую ходку, почти всех забрав из базового лагеря к месту обнаружения деревянных обломков. — Руководство экспедиции явно что-то знало “Крае света”, раз их катамаран изначально имел заложенный конструктив по превращению в… Как бы это сказать? Парусный пескоход?

— Буер, — подсказал Арсений, прибывший на материк вместе с женой недавним рейсом “Искателя”. — Вот только создатели этого, с позволения сказать, трансформера — не учли, что нагрузки на силовую часть конструкции могут быть сильнее, чем на море. И на этих дюнах бывший двухкорпусник развалился пополам.

— Тем не менее, они смогли собрать из обломков новый, хм, буер — только меньшего размера, — отметил руководитель хималийской части спасательной партии. — Грузоподъемность, правда, сильно упала — и им пришлось бросить часть драгоценной в этих песках древесины. А также канаты, парусину и даже некоторую часть еды. Обратите внимание, как аккуратно упаковано и спрятано под деревянные обломки — явно надеялись воспользоваться возвращаясь к побережью.

— Что ж, хорошая новость — мы на верном пути! — подытожила Фран. — А вот то, что никто за обломками не вернулся — новость не очень. Надеюсь, они в связи с малой численностью все еще готовят материальные средства, чтобы проделать обратный путь… да, надеюсь. Потому что иначе…

— Мы удвоим количество вылетов монопланов-разведчиков, — пообещал хималиец и его нестройным гулом поддержали уставшие от раскопок соотечественники, а за ними и островитяне.

Не свезло, не фортануло. А ведь могло — по некоторым расчетам. Но нет. С предельной для легкого самолета — порядка трех тысяч метров — высоты и на максимальном удалении с условием сохранения визуального контакта “Чаша Талика” выглядела зеленой точкой. Другие стороны горизонта оставались пусты: только бескрайний океан и редкие-редкие помпушки кучевых облаков. Что это значит? Прощай разведка архипелага, нельзя туда на моноплане-легкомоторнике лететь.

На море нет визуальных ориентиров, определение координат по солнцу и звездам не дает нужной точности. Значит, велик шанс просто промахнуться и улететь вникуда — из-за все того же ветрового сноса, например. Но если на экраноплане или дирижабле запросто можно сделать и второй, и третий заход, то в тесном кокпите вдвоем выдержать можно около суток. Ни встать, ни разогнуться, ни сесть на воду, раз уж на то пошло. То есть сесть как раз можно… один раз. При слабом волнении именно сесть, а при сильном — воткнуться в волну. Спасибо, но нет.

— Возвращаемся, — нажав на тангенту, скомандовал я пилоту-хималийцу.

— Так точно!

Можно было спокойно доверить проверку кому-нибудь другому. Но мне хотелось самому посмотреть, насколько мою переделку модели моноплана с магическим моторчиком в настоящий самолет смогли “допилить” ребята Хо. Хорошо справились: и сидения мягкие со спинкой поставили, и что-то изменили в конфигурации крыла, отчего управление облегчилось. Опять же пневмопереговорники на основе мягких трубок, блистер перед первым пилотом, чтобы от набегающего потока не уставать…

А еще мне хотелось отдохнуть и отвлечься от работы — так почему не совместить приятное с полезным? Вернее: кто ж мне запретит? Я сам себе ленлорд, в отличии от некоторых, не будем тыкать пальцем в одного кирина по имени Хо. Хотя и очень хочется порой. Стоит зайти разговору о пропавшей экспедиции или у него мысли сами собой на эту тему переползают — кореец совершенно глуздом едет! Грубит, язвит, “шутит”. Ладно я — свои-то как его терпят?

Пытаться разглядеть соседний остров мы летали в противоположную от бухты сторону. Потому приблизившись и снизившись, пилот заложил длинный вираж, облетая Чашу по кругу. И даже одно зрелище острова с высоты птичьего полета стоило, чтобы оторваться от других важных дел. С воды видимая часть конуса стратовулкана казалась беспорядочным нагромождением скал и зелени. Сверху-сбоку прекрасно можно было разглядеть окультуренные полки-террасы, на которых располагались поля и сады плантаторов. Не будь дураки, они оставляли часть диких зарослей со стороны моря в качестве этакой стены от ветров и защиты от эрозии почв. А также скрывая себя от жадных глаз пиратов. Надо сказать, работала маскировка идеально.

Дороги “прятались” от чужих глаз по тому же принципу, разве что можно было разглядеть мосты через расщелины.

Остров словно медленно вращающаяся карусель поворачивался передо мной. Тут и там между скалами и листьями топорщились выдавленные на поверхность во время битвы за целостность Чаши циклопические корни дерева Шелковицы. Оно само с такого ракурса не казалось таким уж гигантским, как с земли, особенно, от подножья. Только когда продолжающийся поворот открыл виды на городское поселение, оптический обман развеялся. Зонтик-крона словно оберегал жилой, северный склон — пусть и не полностью, а только верхнюю часть, где-то на треть. И оберегать было чего.

Из руин и нагромождение обломков вулканического базальта, среди уцелевших садов и насаженных все той же Шелковицей деревьев ввысь росли опутанные паутинами лесов здания и оборонительные форты. Три батареи не совсем на одной линии превращали эту часть острова в носовую оконечность непотопляемого подобия суперлинкора! Над двумя фортами, венчая их, уже стояли приземистые бронеколпаки с прорезями для стволов, но стрелять могла только одна, самая нижняя, собранная в полном комплекте. Надеюсь, в будущем не найдется идиота проверять на себе эту мощь…

Всю эту местами весьма грозную пастораль дополнял огромный баллон “Кирова”, на данный момент притянутый якорями почти к самой земле у дальней части бывших портовых складов. Дирижабль успешно выполнил роль летающего крана, достав из под воды кормовую часть корабля синекожих. Собственно, он и сейчас продолжал удерживать эту часть судна на ровном киле, пока там шли демонтажные работы. А вот на самой глади полу-залива перед портом я кое-что меня удивившее.

— “Искатель” вернулся? — что греха таить, напрягся я. Экраноплан уже сбросил скорость и малым ходом швартовался у причалов. Прекрасное, лирическое настроение как ветром сдуло: он прибыл не по расписанию. Или спасательная партия наткнулась на следы экспедиции, или что-то случилось. Вероятнее всего — второе.