Хотя, насчет альтруизма есть некоторые упущения, к примеру, если они встретят до селе невиданное существо, будь оно разумное или нет, они первым же делом положат его на операционный стол и начнут потрошить. В целях познания конечно же. С такой целью они чуть не прооперировали одного из самих предвестников из иного мира в тысячные годы третьей эры, желая знать, как они перемещаются из другого мира в этот. Благо за него заступились материалисты и смогли остудить пыл кованых, ценой нескольких десятков стальных тел. Уничтожить одного кованого это уже целый подвиг, а убить целую научную группу, это что-то из ряда вон выходящее, что хорошо демонстрировало уровень силы материалистов.

Сами кованые отреагировали на это крайне остро. Люди вряд ли обратили бы внимание на смерть пары десятков своих сородичей на другом конце света, ибо их и так очень много, но кованых по всему свету Сапфира насчитывается пара-тройка миллионов представителей и смерть одного из них это удар для всей искусственно созданной расы. Они не могут воспроизводить себе подобных при помощи техномантии, их конструкция тела настолько сложна, что даже сами кованые не могут понять как они сами работают. Это первая причина, вторая же заключается в их памяти, которая таит в себе знания копившиеся десять тысяч лет и утрата этих знаний настоящая трагедия не только для самих кованых, но и для всех живых рас Сапфира.

Однажды, не малоизвестный кованый под номером 0000133 или же Лакурес, как его величали живые расы, живший в пятисотые годы третьей эры, сумел изобрести универсальную вакцину от всех болезней, препарат прошел все испытания и был окончательно готов для массового производства. Однако, научная база Лакуреса находилась в джунглях южного континента, где обитали каджиты и которым не понравилось, что на их сородичах испытывают эту самую вакцину. Лакурес, сражаясь практически в одиночку, смог забрать с собой в могилу тысячи кошачьих воинов вместе с формулой универсальной вакцины, а выжившие каджиты сожгли научный центр вместе со всеми ценными наработками. Настоящая панацея от всех болезней была навечно утеряна и ни один из последующих кованых не смог повторно воссоздать формулу вакцины.

(Почему именно каджиты? Все дело в том, что кошачий народ по необъяснимым причинам имеет общие гены с человекоподобными расами и лучше всего подходят для экспериментов по разработке универсальных препаратов.)

Кованые, конечно же, моментально отреагировали на такую дерзость и через несколько дней двадцать кованых пошли войной против пятитысячной армии кошачьего народа. Стальные существа, как настоящие машины войны, уничтожили врагов в мгновение ока, но на этом они не остановились и обратили всю расу каджитов в рабство, до сих пор имея монополию на продажу пушистых рабов, деньги с которых идут на финансирование различных научных проектов.

Кованые пусть и выглядят спокойными, с другой стороны фанатичны своим идеям о постижении мироздания, но здесь опять же свои нюансы. Кованые могут выкрасть живое существо для экспериментов, однако никогда не станут нападать первыми, но если кто-то им угрожает, то они вырывают древо опасности под самый корень не жалея своих сил. Кто-то посчитает такие действия логичными, ибо больше не нужно ожидать опасности со стороны вырванного древа, а кто-то скажет, что это слишком радикально, но в слух об этом никто не говорит, никто не хочет себе в противники даже одного единственного кованого.

Но с материалистами так не получится, пусть они и уничтожили пару десятков их стальных братьев, кованые не могут ничего им противопоставить, даже имея высокое положение в королевстве в качестве неприкасаемой касты, они не располагают достаточными знаниями о столь тайной организации. Им остается только вести себя более осторожно по отношению к предвестникам и тщательно следить за действиями агентов, из-за чего постепенно начала формироваться информационная сеть, в которую входили исключительно стальные братья. Таковой стала защитная реакция кованых на грозного врага в лице материалистов.

Софи с равнодушным голосом ответила.

— Опыт в ближнем бою у него уже имеется, по крайней мере с короткоклинковым оружием. А если он чего то не знал, то быстро этому учился, я бы даже сказала слишком быстро.

— Слишком быстро? Хмм… Похоже даже среди сервитов он отличается.

— Пожалуй так. Но мы научили его сражаться только против копья и двуручного меча. В турнире участвует двадцать человек и примерно половина из них вооружены копьями и двуручниками, с ними он справится без проблем. А вот со второй половиной могут возникнуть проблемы. Хотя, не буду загадывать на перед.

— Будем надеяться на то, что он быстро ко всему приспособится.

— Ах да, ты ведь уже поговорил с Элой? Она согласилась на твою просьбу?

Искусственное лицо Хораса неприятно скривилось что не очень понравилось Софи.

— Нет, она на отрез отказалась нам помогать, Эла будет сражаться с ним в полную силу.

— Твою ж мать. — Разочаровалась Софи так и представляя как Эла убивает предвестника.

Турниры и прочие мероприятия являются чуть ли не единственным способом развлечения в Фестуа, поэтому на турнирах нет ограничений, кроме строгого запрета на использование тауматургии. Турниры это единственное место в котором убийство не ограничивается законом. На арене гладиаторы борются за свою свободу, в то время как наемники за деньги, но в обоих случаях убийство даже приветствуется, ради большей зрелищности.

Конечно, Эла не такая дура, чтобы убить предвестника, материалисты сильно берегут их, но зная о ее характере на душе становиться не спокойно.

Софи перевела взгляд обратно на заснеженное поле для битв, к центру которого тихо шел оратор.

— Ну давай же, не томи! — Разрываясь изнутри волнением выкрикнул Клык.

Дойдя до центра оратор мельком оглядел трибуны зрителей и громким голосом заговорил.

— Приветствую вас вольных людей королевства Фестуа, вы собрались здесь для того чтобы наконец узреть сегодняшний турнир, который был организован по милости нашего славного градоначальника, Вольфган де-Штраце! — После чего поклонился в сторону вип-ложе, если так можно сказать. Места в котором устроилась аристократия, лишь слегка возвышались над обычными зрителями и ничем не отличались. — Мне была предоставлена честь объявить о начале турнира! — Трибуны взорвались ликованием от долгого ожидания. — Встречайте первого бойца! Выходец из свободной семьи, решивший найти свою цель в жизни в качестве наемника! Ветеран Джирар Франческо!

Зрители окатили воина новой волной оваций. Из хлипких ворот вышел человек облаченный в блестящий латник, частями замененный на кожные вставки, с полуторным мечом в руке. Наемник с гордостью поднял меч под овации толпы и проследовал до другого конца арены.

— Второй боец! Человек, что посветил всю свою жизнь войне! Тот кто идет по кровавой дороге и очередной наемник! Эла Темная!

Из ворот вышла знакомая фигура в длинном плаще, которую встретили с таким же яростным шумом. Сама же девушка лишь тихо вышла на поле, где не движимо ожидала начало боя. Оратор не стал томить.

— Что ж, начнем же первый бой! — Закончив, он тут же убежал с поля в сторонку.

Наемник сразу же решил принять инициативу на себя и побежал к хрупкой на вид девушке, норовя закончить сегодняшний бой одним самоуверенным ударом. Эла оставалась на месте и ни как не реагировала, в то время как наемник пробежал уже несколько метров и замахивался для удара. Плащ девушки слегка дернулся, даже не сразу было ясно что произошло, но Франческо начал замедлятся, пока и вовсе не остановился. Он обронил меч и руки начали свисать над землей, простояв еще секунду он упал замертво.

Толпа замерла в недоумении и еще долго не могла понять, что сейчас произошло. Но Софи, Клык и Хорас смогли разглядеть то, чего не могли увидеть другие.

— Может быть мне показалось, но кажется она метнула нож. — Неуверенно предположил Клык, Софи подтвердила его догадку.

— Да, я тоже это заметила.