— Вот здесь пока мы и поселимся, — сказал Этьен. — Я должен покинуть вас. Чай в термосе… Располагайтесь!
Терни расстелил на столе газету, поставил термос, фаянсовые кружки. Нашлась и еда.
— Ну вот, теперь, кажется, мы сможем поговорить… Не хватает только хорошей бутылки вина для встречи… — сказал Хозе. — Здесь самое спокойное место в мире. Да, да! Земной шар напоминает мне рулетку — вращается с такой же скоростью. И все играют, ставят на разные номера. Ты со мной не согласен?.. Помнишь, как мы ворвались в казино в тылу Франко, когда попали в засаду. Едва унесли ноги… А мы разве не играем, не стараемся обыграть противника?.. Такова жизнь!
Да! Играли… Играл и Уинстон Черчилль, игрок расчетливый и жестокий. Он не скупился на любую ставку, если это сулило выигрыш. Многое стало известно после войны. Однажды, когда нацистская Германия была повержена, в кругу друзей у британского премьера спросили — как будущие историки расценят его военную и политическую деятельность во время мировой войны. С усмешкой Черчилль ответил:
«Не уверен, что они сочтут мои действия заслуживающими высокой оценки…»
Да, здесь можно вспомнить хотя бы налет британской авиации на Нюрнберг весной 1944 года. Английские военно-воздушные силы потеряли тогда сто шестьдесят самолетов. Погибло 129 английских летчиков — больше, чем за все предыдущие месяцы в воздушных боях за Англию. Налет этот провели за шестьдесят шесть дней до высадки англо-американских войск на севере Франции — перед открытием второго фронта. Потери немецкой авиации составили пять самолетов.
В старой лондонской крепости сидел тогда немецкий агент Гарбо, приговоренный к смерти за шпионаж. Гарбо купил себе жизнь согласием работать на англичан. Налет проходил по личному указанию Черчилля. За шесть часов до вылета завербованный агент Гарбо передал по радио в Берлин обо всех деталях подготавливаемого налета на Нюрнберг — маршруты, точное время, число самолетов.
Это была ставка в игре британского премьера. В Берлине должны были увериться в достоверности дальнейшей информации перевербованного нацистского агента.
Всю войну в распоряжении Черчилля находился сверхсекретный код и шифровальная машина, именуемая «Загадка». С помощью такой же машины шифровали личные приказы Гитлера. В продолжение всех шести лет мировой войны британское командование постоянно было осведомлено о самых секретных планах вермахта. Но советскому командованию Черчилль об этом так и не сообщил. История вероломной «Загадки» Черчилля, или «операции Ультра», стала известна только через тридцать лет после войны, уже после смерти британского премьера.
Долгие годы все хранилось в глубочайшей тайне — сначала в тени большой войны, потом три десятилетия история этой «Загадки» лежала в сейфах самых секретных архивов.
4
Зловещие ночные птицы так и не смогли положить свои яйца в чужие гнезда…
Близился конец второй мировой войны. Советские войска вышли к границам нацистской Германии. Во Франции англо-американские войска высадились на континент. Италия, Финляндия, Венгрия, Румыния, Болгария вышли из войны. Нацистская Германия осталась без сателлитов. Был на исходе 1944 год.
Однако, напрягая последние силы, противник продолжал сопротивление. Враг еще способен был наносить внезапные удары. В Арденнах, на Западном фронте, германские войска даже перешли в контрнаступление, которое вызвало тревогу в Лондоне, Париже и Вашингтоне.
Черчилль отправил Сталину тревожное послание. Он взывал о помощи — немецкое наступление грозило разгромом англо-американских дивизий, высадившихся во Франции. Советские войска, выполняя союзнические обязательства, перешли в наступление по всему Восточному фронту.
Антигитлеровская коалиция продолжала существовать вопреки усилиям ее противников, вопреки возникавшим противоречиям, реальным и мнимым. Ведь антигитлеровская коалиция объединяла не только правительства стран, воевавших с гитлеровской Германией, но и народы государств, которые защищали свое национальное существование.
Это было широкое общедемократическое движение, в котором коммунисты сплачивали антифашистские, патриотические силы страны, играли ведущую роль. В самой Германии лучшие сыны немецкого народа под руководством коммунистов в условиях подполья и жестокого террора вели упорную борьбу против гитлеровцев.
А Гитлер все еще не терял надежды взорвать лагерь своих противников, стремясь вероломными хитросплетениями посеять среди них раздор. Он все разложил по полочкам и, перебирая в памяти минувшие события, пришел к выводу, что противоречия среди противников — объединившихся против него стран — можно обернуть в свою пользу. Теперь это было его решающим оружием. Вот уже сколько лет использует он угрозы, шантаж, давнюю вражду правителей западных государств к большевистской России, пугая их «угрозой коммунизма» для того, чтобы осуществить собственные цели…
Анри Дюрер с помощью своего друга Терни переселился на конспиративную квартиру. Он отпустил усы, изменил походку — ходил, опираясь на трость с резиновым наконечником, словно человек, пораженный недугом. Анри выдавал себя за беженца, семья которого погибла во время бомбардировки. Жил у одного холостяка, который был уверен, что его постоялец — один из многих обездоленных тяжелыми военными годами.
Большую часть времени Анри проводил в своей комнате, редко выбирался из дома, подышать воздухом или, в темноте, проскользнуть на обусловленную явку. Встречался иногда с Терни. Человек недюжинной храбрости, Хозе в годы испанской войны был подрывником-диверсантом, бродил со своей группой по тылам франкистской Испании, взрывал поезда и мосты, нападал на штабы мятежников, уничтожал немецкую военную технику.
У Дюрера была еще одна линия связи — через Изотова, командира русской партизанской группы. Как-то раз Хозе сказал:
— В Париже скрывается много советских военнопленных, действуют они в одиночку. Как бы нам их организовать…
Анри назвал Владимира Изотова. Его отозвали, и он стал заниматься этой работой. Изотова сделали болгарином, устроили в отдел городской очистки — в тот же район, где жил Дюрер.
Домой к Дюреру никто не заходил, только раз, нарушая конспиративные каноны, Хозе ворвался в квартиру Дюрера. Днем Анри обычно оставался один. Хозяин-холостяк уходил на работу. Лицо Терни сияло. Он порывисто обнял Дюрера.
— Ты только послушай, что происходит! Сегодня передавали из Лондона песню о черноглазой красавице… Значит, начинается!.. Вива!
Дюрера охватила такая же бурная радость. Песенка о юной красавице была сигналом всем группам — быть в боевой готовности. Это связывали с открытием второго фронта.
— Извини, что нарушил порядок, но я не мог дожидаться нашей встречи… Будем готовить восстание против бошей!
Высадка англо-американских войск в Нормандии началась на другой день. В состав экспедиционных войск входила бронетанковая французская дивизия генерала Леклерка. Но до восстания в Париже было еще далеко.
Генерал де Голль обратился с призывом к сражающейся Франции: напрячь силы для освобождения страны. Но силы народа давно были напряжены. Сейчас требовалось оружие, но его недоставало. В тылах германских войск вспыхнула партизанская борьба. В ней участвовали французы, иностранные рабочие, бывшие военнопленные, бежавшие из лагерей. Антигитлеровская коалиция европейских народов!
Шли недели. Всем казалось, что боевые действия развиваются слишком медленно. Союзные войска приблизились к Парижу только к середине августа. Разведка, высланная в направлении французской столицы, доложила, что весь район до самого Парижа свободен от противника. Но план командующего объединенными войсками генерала Эйзенхауэра оставался прежним — обойти Париж, взять его в клещи, вытеснить врага, чтобы самому не застрять в затяжных боях при осаде огромного города. Казалось бы — все логично. Казалось…
Американский генерал Бредли позже писал:
