Деловая встреча произошла в назначенный день. Мойзиш ждал. Пропустил в кабинет, запер дверь.
— Покажите пленку.
— Покажите деньги, — ответил Эльяс.
Они стояли рядом, не доверяя друг другу.
Мойзиш открыл сейф и достал деньги, несколько тугих пачек, перевязанных бечевкой. Он стоял спиной к Эльясу Базне. Вдруг Мойзиш резко повернулся к нему лицом. Резидент боялся Эльяса. Это успокоило каваса.
— Здесь двадцать тысяч фунтов, — сказал Мойзиш и снова запер сейф. — Но сначала я должен проявить пленку и посмотреть.
Эльяс протянул кассеты резиденту. Нескончаемо долго тянулись полчаса! Наконец Мойзиш вернулся. Он широко улыбался. Совсем другим тоном спросил:
— Хотите виски?
— Сначала деньги…
Резидент снова открыл стальную дверцу сейфа и выложил на стол пачки денег. На каждой цифра — две тысячи. Эльяс пересчитал пачки. Все правильно. Рассовал деньги по карманам. Налил виски, разбавил содовой водой. Пальцы его дрожали. Выпил залпом и попрощался. Торг состоялся.
Много позже, уже после войны, бывший германский посол в Турции барон фон Папен писал в своих мемуарах:
«Достаточно было одного взгляда на эти документы, чтобы сказать, что передо мной фотографии телеграмм английского министерства иностранных дел своему послу в Анкаре. Форма изложения, содержание их не оставляли никакого сомнения в подлинности документов».
Следующая встреча Эльяса с Мойзишем произошла в посольской машине в центре Анкары, все еще многолюдной, несмотря на поздний час. Эльяс юркнул в «опель-адмирал» и уселся на заднем сиденье.
— Пленка с вами? — спросил Мойзиш.
— А деньги?
— Здесь тридцать тысяч, — Мойзиш кивнул на пакет, лежавший на переднем сиденье.
— Почему такая маленькая пачка? — насторожился Эльяс.
— Купюры по пятьсот фунтов, — ответил Мойзиш.
Кавас протянул кассеты и забрал деньги.
— Когда вы решили работать на нас? — спросил немецкий резидент.
— Два года назад, — соврал Базна.
— В Берлине не верят, что один человек может сделать столько снимков.
— Помощники — мои руки, — усмехнулся кавас.
— Вам нужен бы настоящий помощник. Мы можем его подыскать.
«Эге! — подумал кавас. — Сначала помощник, потом — меня в сторону! Не выйдет!»
Вслух он сказал:
— У нас говорят: на одном канате два плясуна не танцуют.
— Как хотите… Мы дадим вам другое имя. Об Эльясе Базне никто не должен знать.
— Какое же?
— Назовем Цицерон.
— А кто это? — не понял кавас.
— Цицерон был консулом, — неопределенно ответил Мойзиш.
Базна снова не понял, откуда ему было знать древние имена, но имя понравилось: Цицерон — звучит.
— А почему вы на нас работаете? — снова спросил Мойзиш.
— Нужны деньги.
— Только?! — Мойзиш глянул на своего спутника. Он ждал другого ответа.
— Если говорить серьезно — ненавижу англичан, — соврал Эльяс. — Они убили моего отца.
— Это дело другое. Но неужели секретные документы так ненадежно хранятся в английском посольстве?
— Конечно, они на полу не валяются… Приходится рисковать.
В общем, Мойзиш был доволен своим новым агентом.
Вальтер фон Шелленберг распорядился выплачивать новому агенту любые деньги.
Каждая встреча с Мойзишем приносила кавасу все новые тысячи фунтов. Еще хорошо, что Мойзиш расплачивался с ним крупными, пятисотфунтовыми банкнотами…
В документах, которые Цицерон так аккуратно поставлял германскому посольству, все чаще повторялось какое-то таинственное слово «Оверлорд».
В одной из радиограмм, выкраденных камердинером из сейфа британского посла, было сказано:
«Если Турция вступит в войну на нашей стороне, освободятся десантные суда, столь необходимые для операции «Оверлорд»… В этот период Красная Армия должна сковать немцев на Восточном фронте, а западные державы сделают это в Италии. Если бы турки избрали этот момент для вмешательства, победа была бы обеспечена».
В другом письме, доставленном дипкурьером из Лондона в Анкару, глухо упоминалось о Тегеране, Касабланке… И снова — «Оверлорд», «Оверлорд», «Оверлорд»… И еще кодированное наименование «Эврика».
В ведомстве Вальтера фон Шелленберга, которое занималось иностранной разведкой, накапливались все новые сведения о каком-то событии, связанном с Тегераном, «Оверлордом», «Эврикой»… Постепенно обстановка прояснялась. Начало этому положила информация, поступившая от Цицерона. Сложный ребус, над которым ломали голову сотрудники главного имперского управления безопасности в Берлине, был решен.
2
Тегеран… Два года назад — в августе сорок первого года — советские и английские войска вступили в Иран, находившийся под влиянием фашистской Германии. Именно через иранскую территорию Гитлер планировал совершить бросок своих войск в Индию, завершить глобальное покорение мира.
В коммюнике, опубликованном в Москве и Лондоне на другой день после вступления союзных войск в Иран, говорилось о мотивах этой совместной акции:
«За последнее время, и особенно с начала вероломного нападения на СССР гитлеровской Германии, враждебная СССР и Ирану деятельность фашистско-германских заговорщицких групп на территории Ирана приняла угрожающий характер… Германские агенты всячески стараются вызвать в Иране беспорядки и смуту, нарушить мирную жизнь иранского народа, восстановить Иран против СССР, вовлечь его в войну с Советским Союзом. Агенты германского фашизма… в настоящее время дошли до крайних пределов в своей подрывной работе по организации диверсионных и террористических групп для переброски в Советский Азербайджан, а прежде всего в главный советский нефтяной район — Баку, и в Советский Туркменистан, с одной стороны, и по подготовке военного переворота в Иране — с другой».
В коммюнике перечислялись конкретные имена нацистских разведчиков и диверсантов, готовивших переворот в Иране и захват его территории.
Нацистская разведывательная служба потерпела в Иране поражение. Гитлер пришел в бешенство, когда узнал о провале тайной германской сети в Иране, грозил снять головы виновникам допущенных просчетов.
А виновников не было… Ведомству Шелленберга так и не удалось выяснить, как советская разведка смогла узнать даже имена главных агентов, работавших в Тегеране.
И вот снова — Тегеран, связанные с ним таинственные слова «Оверлорд», «Эврика»… Безвестный кавас, личный камердинер британского посла в Анкаре, помог раскрыть загадочный смысл этих слов.
Разгромленную сеть немецкой разведки в какой-то мере удалось восстановить. Теперь перед диверсантами стояли другие задачи. По иранским дорогам от Персидского залива в Советское Закавказье шли потоки грузов — вооружение, боеприпасы, продовольствие, военная техника для Советского Союза. Следовало дезорганизовать или хотя бы временно приостановить снабжение. Этим и занималась немецкая секретная агентура. Но теперь перед диверсантами возникли другие задачи. Фон Шелленберг направил резиденту в Тегеран запрос: что происходит в городе, как ведут себя сотрудники иностранных посольств, прежде всего — американцы, русские, англичане.
Вскоре пришел ответ — в посольствах необычное оживление, появились новые лица, здания посольств приводят в порядок, не исключена возможность какой-то встречи представителей держав — противников рейха.
Донесение из Тегерана подтверждало сообщения, полученные через Цицерона.
— Так это же встреча «Большой тройки»!.. — воскликнул фон Шелленберг, прочитав доставленную ему шифровку. — Сначала Касабланка, теперь Тегеран… Даю голову на отсеченье, что это так! Вот мы и накроем их всех троих! Игра стоит свеч!.. Пригласите ко мне Скорцени…
После второй мировой войны была опубликована переписка Сталина, Рузвельта и Черчилля, которые входили в «Большую тройку» руководителей союзных держав. Из переписки стали известны подробности о подготовке Тегеранской конференции.
Еще весной 1943 года американский президент Рузвельт направил в Москву с особой миссией бывшего посла в Советском Союзе мистера Дэвиса. Рузвельт доверял своему посланцу больше, нежели любой тщательно зашифрованной радиограмме, которую мог перехватить противник. Человек преклонного возраста, мистер Дэвис направился в длительное и тяжелое путешествие в Европу, полыхавшую в огне войны, с единственной целью — передать письмо американского президента Сталину.
