— Вы что наделали! — Кричал покрасневший от злости генерал Ришар. — Это конец всему! Это война! Да я вас под суд отдам сержант!

— Не имеете права. Я подчиняюсь непосредственно императору. Только он может меня судить.

— Сегодня же, немедленно я пошлю сообщение Его Императорскому Высочеству о ваших подвигах. Пусть разбирается с вами сам. А меня прошу не впутывать в ваши дела. Мне еще моя голова дорога.

В комнату без стука вошел Гельмут. Принес ужин и бутылку вина. Аккуратно расставил все на столе и пригласил Грея к столу.

— Не хочу. Аппетита нет.

— Тебе надо поесть. Позади трудный день, а впереди беспокойная ночь. Нужны силы.

— И вот как тебе это удается Гельмут? — Поворачиваясь к другу, спросил Грей.

— Что?

— Оставаться спокойным в такой напряженный момент.

— А что собственно такого страшного случилось? — Гельмут разлил вино по бокалам, сел в кресло, закинув ногу на ногу.

— Хорошее вино. — Отпив из бокала, произнес он.

— У тебя, похоже появилась идея как выпутаться из этого дерьма?

— С момента как мы уничтожили контрабандистов, прошло чуть более суток. Так?

— Так.

— И какая реакция? НИ-КА-КОЙ.

— Что ты хочешь этим сказать Гельмут. Не тяни жилы и так тошно.

— Я хочу сказать, что за сутки от момента происшествия не произошло ровным счетом ничего. Где обеспокоенный за любимую племянницу Аман Баи? А ведь ему уже наверняка давно донесли о случае на границе. Где родственники с той стороны? Никого нет. И я думаю, не будет. Тела лежат в морге и никто не торопиться их опознать. Скорее всего, никакого армерийского князя нет.

— Фальшивый князь?

— Точно. К тому же мы выполняли свой долг. И никто не виноват, что внезапно эти люди оказали вооруженное сопротивление. Вон тебе даже от невесты палкой по голове прилетело. Простые люди на пограничников нападать не будут. Нападение на имперского воина или полицейского до десяти лет рудников.

— И у нас есть вдова. Можем ее допросить. Наверняка она может что-то знать.

— Скорее всего девушку использовали в слепую. — Предположил Гельмут.

— Даже если так, она же не слепая и не глухая. Могла что-то видеть или слышать, чему не придала значения. Но скорее всего она в курсе дел своего дяди. За покрывалом в лавку приходила именно она.

Граф принялся поглощать принесенный Гельмутом ужин.

— Куда поместили девчонку?

— В подвал. В комнате, возле допросной. Вначале бросили в общую камеру, но она так выла, пришлось перевести в одиночку. Сокамерницы чуть ее не побили. Да и золота на ней не один килограмм навешан. Обокрадут, а нам потом доказывай, что не мы к этому руку приложили.

— Украшения с нее надо снять по описи, закрыть в сейф.

— Уже сделал.

— Молодец. Пойдем, проведаем нашу птичку. Пора нам с ней познакомиться поближе.

Мужчины вышли из офицерского дома, прошли квартал до управления и спустились в подвал. Охранник, узнав Грея, вытянулся по струнке.

— Проводи до камеры, где сидит невеста. — Приказал граф.

Мужчина, гремя связкой ключей, повел их по полутемным коридорам. Остановившись возле одной из дверей, ключом открыл массивную железную дверь.

О том, что случилось на границе, Аман Баи знал уже через час после происшествия. Первым порывом было броситься вызволять из полицейского управления свою племянницу. Но немного подумав, он успокоился и передумал. Откуда он честный человек, который только что отыгравший грандиозную свадьбу, может знать об этом сражении? Официального оповещения об аресте племянницы ведь не было? Не было. Значит, он пребывает в счастливом неведении о судьбе Рании. Выдал замуж и все. Теперь за нее муж отвечает. И вообще девушка стала очень опасной для него. В его дела она естественно не посвящена, но и фактор случайности исключить нельзя. Она могла видеть то, чего видеть ей не полагалось и слышать то, что слышать не должна. Имперские сыщики мастера вытягивать из людей информацию. Найдут на первый взгляд ничего не значащую ниточку, потянут и клубочек размотается. Девчонка опасна. Ее нельзя оставлять в живых. Жаль, конечно, он относился к ней как к родной дочери, но в его делах излишние эмоции и привязанности вредны. Единственный человек, которого Аман любил по настоящему, была мать Рании, Зулиха. Девочка пошла вся в матушку, такая же красавица. Только выбрала она не его, а брата. За это им пришлось расплатиться. Сиротку он пригрел у себя в доме, заслужив дополнительные очки к уважению в обществе. Но даже спустя столько лет ненависть к брату не угасла. Каждый раз, видя девчушку, Аман снова переживал унижение от отказа. Поэтому и уготовил участь для Рании не менее печальную, продав ее работорговцу Садиху Кауру. Тот прислал за товаром своего сына Малика. Парню Рания приглянулась и он сомневался, что она целой доедет до покупателя. Слишком уж глаза горели у Малика. За эту услугу Салих согласился переправить и партию бриллиантов через границу. Только все пошло не так с самого начала. Пропавший бриллиант с покрывала его насторожил. Решил перестраховаться и покрывало срочно пришлось забрать, поменяв на точно такое же, но с обычными стекляшками. Интуиция не подвела, на границе свадебную процессию уже ждали. И чего эти придурки полезли в бой? Идиоты. Зато теперь ему придется расхлебывать последствия.

— Ашот! — Позвал Аман своего верного слугу.

Тот появился незамедлительно.

— Вот, что Ашот. Найди мне человечка, который по тихому уберет мою племянницу в тюрьме. Она не должна выйти оттуда живой. Потом представим все так, будто имперцы специально издевались над бедной девочкой и она умерла, не выдержав пыток. Все понял? Иди.

В камере было темно, сыро и холодно. Тусклый свет едва пробивался через небольшое, грязное окошко под потолком. Грязные, серые стены, деревянный топчан и ведро в углу для справления нужды. Затхлый, вонючий воздух. Железная дверь с окошком для подачи пищи. Вот и всё что могла видеть девушка. Она забралась с ногами на топчан, сидела обняв колени руками. Рания постоянно плакала. Чувство тоски и невосполнимой потери сжимало сердце. Она была счастлива всего лишь один краткий миг. Чем она провинилась перед богами, раз он не дают ей счастья? В начале убили её родителей, теперь убили мужа. Неужели она обречена всю жизнь терять близких людей? Неужели ей суждено страдать всю жизнь? Рании казалось, что жизнь её закончилась и ничего больше хорошего её не ждёт. Зачем они бросили её в эту страшную, темную камеру? Что они хотят от неё? Иногда девушка слышала шаги за железной дверью и сжималась от страха, ожидая, что к ней войдут. Но шаги стихали, где-то в глубине коридоров, и снова наступала тишина. Иногда слышались непонятные, страшные человеческие крики. Она боялась. О том, на что были способны имперцы, она слышала от многих людей. Очень часто они воровали девушек и издевались над ними. Насиловали и пытали, а потом подбрасывали истерзанные тела родителям. Скорее всего и её ожидает подобная участь. Бедные тетя и дядя! Им предстоит пережить тяжёлые времена. Но к ней никто не приходил. Было ощущение, что про неё просто забыли. Прошел день, ночь и ещё один день. И вот когда у неё не осталось уже сил плакать, в дверном замке повернулся ключ. Железная дверь с грохотом открылась, в её камеру вошёл охранник.

— Вставай, выходи.

Рания от ужаса сжалась ещё сильнее и отрицательно замотала головой. Нет, она никуда не пойдет.

— Выходи. — Более строго произнёс охранник. — Тебя вызвали на допрос.

— Нет. — Пропищала девушка. Ей казалось, что стоит ей выйти за дверь и на неё нападут.

— Выходи добровольно или я тебя сам поволоку.

Рания вцепилась руками в край топчана. Паника потихоньку начала накатывать на неё удушливой волной. Потеряв терпение, охранник шагнул к девушке, схватил её за руку и сдёрнул с топчана. Рания завопила дурным голосом и вцепилась зубами в руку мужчины.

— Ах, ты сучка! — Удар прилетел по лицу девушки. Щека сразу же запылала, от боли в глазах потемнело.