— Не мне решать. Ты можешь делать что-нибудь еще?

— Ну, я, — я прикусила губу и быстро подумала. — Я неплохо стреляю из рогатки и учусь стрелять из арбалета. Мой отец говорит, что я буду великолепна. Я хорошо читаю, хотя и не так хорошо, как Майкл. Я умею шить, умею готовить и могу ловить рыбу. Я великолепна верхом… или, скорее, на пони.

— Но это базовые навыки для тех, кто заботится о стадах и домах, — заметила Элла. — Что тебя отличает?

Я вынула руку из-под плаща и погладила косу.

— Понятия не имею.

Элла подняла плечо и опустила его.

— Итак, выходи замуж за фермера и паси овец. Как ты и сказала, тебе это нравится.

Я закатила глаза.

— О да, это так просто. Позволь мне выбрать одного и покончить с этим.

— Знаю, что видела, как мальчик-слуга смотрел на тебя через стол. Он симпатичный, как все мальчишки. Выходи за него замуж, — сказала она, будто это было так же просто, как выбрать кусок мяса у мясника.

— Най говорит, что я ему нравлюсь, и он симпатичный, но она видит все там, где ничего нет.

— Не-а, Най права, — вставила Элла со злой усмешкой. — Он смотрит на тебя, как на тарелку очень вкусного жаркого.

— Думаю, что есть что-то, чего я не вижу в нем… и в остальных, — сказала я мрачным голосом, толкнула камень в нескольких ярдах впереди нас, и эхо от его удара заполнило тишину, последовавшую за моим заявлением.

— Думаешь, ты слишком хороша для них? — наконец спросила Элла. — Разве не поэтому твой брат не нашел постоянной возлюбленной?

Я сверкнула глазами.

— Нет. Дело не в этом. Не думаю, что дело в этом.

— Для тебя или для твоего брата?

— Для нас обоих. Или, по крайней мере, для меня. Поверь мне, я мучилась от этой мысли, особенно наблюдая за Майклом в эти дни. Но дело не только в этом. Томас, например, красив и добр. Мне нравится его семья. Я могу сказать, что он нравится маме. Я понимаю, почему он — хорошая партия. Я вижу это. Просто… — я замолчала, внезапно смутившись.

С Эллой было слишком легко разговаривать. Естественно, я рассказывала все это Майклу, но даже не поделилась своими мыслями с Най, а она была моей самой близкой подругой. Я несколько раз позволяла ей сводить меня с мальчиками, которые меня не интересовали, чтобы избежать разговоров.

— Может быть, человек, которому ты предназначена, нездешний, — предположила Элла, не обращая внимания на мои мысли. — Какой-нибудь славный парень может в любой день приехать в город и попытать счастья в овцеводстве. Твои мама и папа будут в восторге. Твой брат отведет его на пинту пива в гостиницу. Красивая свадьба. Красивый ребенок. Больше никаких забот.

— Может быть, — мрачно сказала я.

— Или, может быть, однажды ты проснешься и поймешь, что то, чего ты хотела, было здесь все это время. Не спрашивай меня. Я слишком много двигаюсь, чтобы знать что-нибудь о том, каково это кого-то ждать.

— Я не хочу покидать Нофгрин, но, если честно, я почти понимаю, почему тебе нравится такая жизнь, и почему Майклу не терпится оказаться где-нибудь в другом месте. Нет работы, которую я бы предпочла, но ты права, я даже не знаю, скучаю ли я по кому-то, потому что я не знаю, что еще там есть.

— Думаю, что много людей чувствуют подобное.

Най — нет. Как и Бет с Клэр. Моя мать — нет, и даже Глэдис дважды выходила замуж. Но Элла была повсюду. Возможно, она сумеет что-то понять, а если нет, то не уедет ли она через неделю или около того? Кому она расскажет?

— Элла, у тебя есть кавалер? В компании, или ты кому-то пишешь?

Голос Эллы звучал лукаво.

— Нет, конечно, нет. А что?

— Ты когда-нибудь чувствовала… — я снова замолчала. Это было тяжело.

— Ну? — Она подсказала мне.

Я не смогла посмотреть на нее и сказать это.

— Когда другие девушки в городе говорят о парне, который их интересует, я могу сказать, как сильно он им нравится. Им не терпится увидеть его снова. Они обмениваются записками. Они тоскуют по нему, хотят видеть его каждую минуту. Я никогда себя так не чувствовала. Несколько раз я целовалась с мальчиком, но я всегда думала…что между нами стена. Это не то, о чем они мечтают.

— Может, ты просто целовалась не с теми парнями?

— Я целовалась со всеми парнями в городе, с кем хотела бы, — сказала я кисло.

— Тогда, полагаю, тебе придется подождать, пока в город не переедет кто-нибудь другой. Раз ты не хочешь уходить.

Я застонала от разочарования.

— Хотела бы я быть такой, как ты.

— Что ты имеешь в виду? — В ее голосе звучало неподдельное любопытство.

— Никто ничего от тебя не ждет. Все, что тебе нужно сделать, это следовать за своим капитаном в больших приключениях. Если ты выйдешь замуж? Замечательно. А если нет? Ничего страшного.

— Но для тебя это не так?

Я вздохнула и потерла лоб.

— Моя жизнь должна идти определенным образом. Моя семья должна оставаться вместе и заботиться друг о друге. Мы должны вместе заботиться о ферме. Я должна выйти замуж и родить детей.

— Ну, почему ты не можешь? — Мы подошли к камню, который я пнула раньше, и на этот раз Элла пнула его вперед.

— Майкл уже хочет уехать, так что это одно дело. Я ничего не могу сказать, чтобы он передумал. — Я нахмурилась. — А что, если тот человек, который заставит меня чувствовать себя хорошо, никогда не приедет в город? Если он этого не сделает, то как я буду вести свою жизнь… правильно? Мне придется уйти, как Майклу, если я хочу найти любовь? Это разобьет сердца моих родителей, если мы оба сделаем это.

Мы находились в жилой части города, ближе к южной стороне, и факелов было гораздо меньше. Я почувствовала благодарность за отсутствие света. По крайней мере, было трудно понять, что Элла думает о моем признании, и это было к лучшему, потому что я не знала, что еще сказать. Единственный человек, которому я призналась в своих страхах, был мой близнец, и даже мы не говорили об этом с тех пор, как он начал говорить об отъезде. В эти дни он только и делал, что доказывал, то что ему можно уйти.

Мы шли молча, пока не показались палатки, по очереди пиная камень. Элла была единственной, кто, наконец, заговорил.

— У меня нет братьев и сестер, поэтому я не могу обсуждать твои проблемы с Майклом. Ты пробовала его побить?

Я фыркнула и покачала головой.

— Я не должна этого делать.

Она усмехнулась, но продолжила более серьезным тоном.

— Понимаю, когда дело доходит до ухаживания не за теми людьми… это все равно, что носить причудливое платье, сшитое по чужим меркам. В крайнем случае, подойдет. Оно красиво на твоих друзьях. Ты будешь хорошенькой и, возможно, прекрасно проведешь ночь, но это не для тебя. Плечи сидят неправильно, а подол слишком короткий. Это неудобно. — Я искоса взглянула на ее грубо скроенное тело. Когда она это заметила, настал ее черед притворно обидеться. — Я разбираюсь в дамских делах, спасибо. Это не единственная моя одежда. Иногда нас нанимают милые добрые люди, и нам приходится посещать скучные ужины.

Я рассмеялась, но ничего не ответила, задержавшись на мгновение, чтобы оглядеть лагерь наемников и обдумать ее замечание. Сами палатки были покрыты толстым брезентом, и над каждой из них под углом был натянут прямоугольник кожи, которая, как я предположила, была водонепроницаемой. Большинство строений были недостаточно высокими, чтобы в них можно было стоять. Наемники будут передвигаться на коленях или приседать внутри. Хотя для сна им было достаточно места. Ясно то, что это не те места, где они проводят много времени. Только одна палатка отличалась, она располагалась в заднем ряду справа. Палатка командира была достаточно высокой, чтобы стоять в ней, и достаточно большой, чтобы вместить две другие палатки.

Элла толкнула меня локтем.

— Я в двух шагах от палатки матери. Давай, и постарайся ступать легко. Несколько человек поужинали пораньше и, вернувшись, уже отключились. — Из одной палатки донесся храп, подтверждающий ее слова.

Мы молча зашагали по проходу между самой левой и средней палатками. В их лагере не горели факелы, поэтому нам приходилось полагаться на свет луны, звезд и на ровные ряды палаток наемников. Я поморщилась, когда мой ботинок на мгновение застрял в особенно мокрой грязи; я могла чувствовать ее холод через бока ботинка. Франсин была права, они перепахали двор своими лошадьми и тяжелыми ногами. Взглянув на основание палаток справа и слева от меня, я убедилась, что под ними тоже есть подкладка, чтобы они не промокли.