Он сел у ручья и смотрел, как бежит и журчит вода. И вдруг слева от себя, метрах в сорока, он заметил чью-то тень... Было чувство, что кто-то наблюдает на ним пристально. Герасим обернулся и увидел призрак огромного старого оборотня, некогда вселявшего ужас в окрестные деревни - Никодима. Тот стоял и молча, смотрел на него.

Лесник подумал: "Да что уж мне теперь? Даже если сможет и убить меня - мне уже всё равно. И чем меня сейчас можно испугать?"...

Но наблюдающий за ним призрак не собирался его пугать. Герасим вдруг с удивлением почувствовал, что Никодим желает ему помочь... Но в чём?

Лесник сидел, сгорбившись, возле ручья и снова стал смотреть на беззаботно бегущую по руслу воду... Как вдруг сверху ему на голову упала маленькая еловая шишка. Герасим подумал, что так призрак пытается обратить его внимание на себя и снова взглянул на него. Тот же, повернувшись спиной, куда-то пошёл. Лесник пошёл за ним.

Они уходили вглубь леса всё дальше и дальше, и раньше бы Герасим стал сомневаться: а правильно ли он подумал, что нужно следовать за привидением? Не напрасно ли он так долго идёт за ним, учитывая, что они стали продвигаться по лесным болотистым топямь? Но сейчас, учитывая его безотрадное состояние, ему уже было всё равно. Он просто шёл за призраком, находясь уже по пояс в болотной топи.

Вдруг посреди многокилометровых болот он увидел возвышающийся над их поверхностью остров, в виде оазиса. Там была очень зелёная трава, сухо и тепло, и лесник подумал, что дальше он не пойдёт. Будет сидеть на этом островке, и ждать своей участи. Призрак тоже исчез.

И как только Герасим решил присесть на мягкий зелёный травяной покров - он наткнулся на что-то, торчащее из земли... Это были рукоятки ножей...

Но, ощупав и разглядев поверхность холмика, где он находился, лесник понял, что ножей здесь несколько... Они утыканы в землю парами, но этих пар, по меньшей мере, семь...

Герасим ходил, осторожно переступая через рукоятки, и зная, где же здесь "его" пара ножей, совершив с которыми ритуал в обратной последовательности, он смог бы снова и окончательно вернуть себе человеческий облик... Поняв, что дилемму эту ему не разрешить, лесник снова загрустил, уселся на траву, и вдруг... проснулся.

Он снова был у ручья и понял, что таким образом Никодим после смерти хотел отблагодарить его за спасение внука, указав тайное мистическое место, где расположены сакральные ножи. Он так же понял, что это - "святая святых" оборотней, разрушив которую, можно было бы изгнать их из этого места навсегда...

Герасим приободрился. Понимая, что Мирослав сможет указать ему именно те ножи, обернувшись через которые он снова станет человеком, а так же сможет изгнать оставшихся в их лесах оборотней на другую территорию, осквернив их "святыню", словно разломив иглу Кощея - лесник поверил, что всё не напрасно, и он ещё может выйти победителем из этой истории...

Герасим пробыл в лесу три дня. Лес был ему родным и знакомым, он прожил в нем большую часть своей жизни. Только сторожка его совершенно сгнила, и жить он в ней уже не мог. Днем он принимал человечье обличье, ближе к вечеру сам себе напоминал зверя: обострялся слух и нюх, зрение становилось зорче, мышцы наливались силой и кровью, ему хотелось кого-то преследовать: загнать оленя, например. Но олени в той части леса, где он обитал, ему не встречались, так что питался Герасим травой, ягодами, и однажды схватил зазевавшуюся на ветке птицу.

Вечерами он подходил к краю леса и видел огни своего села... Как тепло, уютно и заманчиво они светили!... Словно звёзды, только земные...

Но он понимал, что вернуться к людям, в свою прежнюю жизнь он не может. Приходилось быть отшельником и изгоем, скитаясь по лесу, в надежде, что произойдёт какое-то чудо. Тем более что он заметил, что в Божественные праздники ему становилось легче и отраднее, эта сила уже не вселялась в него и не подчиняла совершенно, но и стать прежним человеком у него не получалось.

Через три дня, пока он задумчиво сидел на пеньке, перед ним вдруг стал Мирослав. Лесник посмотрел на него грустно и сказал:

- А, пришёл...

Мальчик протянул ему хлеб.

- Ну, что скажешь? - спросил Герасим.

- Сегодня и завтра нельзя тебя вернуть. А вот послезавтра можно, - со знанием дела ответил Мирослав.

- Это хорошо, - ответил уставший лесник, почти не верящий в своё спасение и не имеющий сил даже радоваться.

Мальчик сел рядом с ним на корточки, взял веточку и стал чертить на земле какую-то схему:

- Я тебя проведу так, чтоб они не видели. Им пока не до тебя.

Герасим тоже был удивлён, что за всё это время никого не видел в лесу и не слышал ночного воя.

- Они пьют, - признался мальчик., - дядьки любят выпить. Сидят сейчас в деревне и пьют...

- Откуда ты знаешь? - внимательно посмотрел на него Герасим.

- А я их чувствую. Мы все друг друга чувствуем. Вот, я тебя нашёл. Они знают, где я. Сегодня дяди пошли на ярмарку, Арий обернул свою жену свиньёй и продал её. А по дороге назад тётка Аида снова стала человеком и убежала от того, кто купил, думая, что свинью. Вот у них есть деньги, они гуляют.

Герасим в недоумении смотрел на Мирослава.

- И в свинью тоже можно обратиться?...

- Да. И в кошку. Почти в кого захочешь. Заклинаний много. Просто свиньёй и кошкой тебя могут убить. А волком - ты сам, кого хочешь, убьёшь.

- Интересная у вас жизнь... - задумчиво проговорил Герасим, - Так, значит, пьют братья?

- Да, они любят выпить. Их дедушка ругал за это. Но они всё равно не слушались. Непутёвые, - махнул рукой мальчик.

- А где они пьют?

- Я не могу сказать... - грустно произнёс Мирослав, - Они убьют меня за это. Им это ничего не стоит... Я ведь много чего знаю...

Мирослав ещё немного помолчал и продолжил:

- Они ждут подмогу. Скоро что-то должно случится. Дедушка договаривался с кем-то, ему обещали помочь. Через два дня будет наш праздник, и если не получится тебе помочь - ты никогда уже не станешь, кем был... Зверь в тебе победит...

- Ну, уж... Как Богу угодно... - ответил почему-то Герасим, - А я на тебя надеюсь. Ты сам-то, за людей, или за оборотней?

- Я за людей... - честно признался мальчик, - Оборотни злые. И с ними иногда очень страшно.

- Ну, тогда у нас с тобой всё получится! - протянул ему руку лесник, прищурясь с улыбкой, - Жду тебя!

Мальчик кивнул и пошёл прочь.

Лесник снова наблюдал, как постепенно зажигаются огни родного села и подумал: "Как рано люди успокоились... Готовятся к безмятежному сну, гуляют, веселятся... Нет былого единодушия в борьбе, изменился народ. Потому, видимо, и вернулись в их края старые враги, что почувствовали, что не будет им былого отпора. Не на кого положиться... Не на кого понадеяться... Ну ладно, будь, что будет..." - думал в сокрушении сердца Герасим.

Время шло. В селе было тихо, люди считали, что с уничтожением Никодима кончились все их проблемы. Кто готовился к свадьбе, кто - собирал урожай, вновь закипела-забурлила прежняя мирная жизнь села.

Селяне с удивлением отнеслись к тому, что в семью к главному врачу вернулся их украденный с рождения сын. Некоторые приходили в гости, чтоб украдкой на него посмотреть, другие с любопытством разглядывали, проходя вдоль ограды дома главного врача, за которой в саду играли его дети. Отношение к ребёнку было разное: одни радовались, что наконец-то измученные разлукой и неизвестностью родители обрели своего сына, по которому тосковали и кого всё равно иной раз украдкой вспоминали, глядя на свою дочь, его близняшку - Раду. Другие отнеслись к этому известию настороженно: кто знает, чему научил этого мальчика его жестокий и люто ненавидящий селян дед. И зачем им этот дикарь в селе? Что от него в будущем ждать? Третьи отнеслись к мальчику с плохо скрываемым презрением, называя его не иначе, как "чертёнок", и запрещая своим детям с ним дружить и водиться.