— Я, кажется, знаю, что случилось, Люси, — Тони встал и подошел к окну. — Кольцо исчезло, так?

— Да, — растерянно ответила она. — Но откуда ты?..

— Неважно. Что было дальше?

— Дальше? Даже не знаю, как тебе сказать. До этого у меня было такое ощущение, что я сплю. Знаешь, бывают иногда такие сны, когда, вроде, спишь, и даже что-то снится, но сквозь сон видишь и слышишь все, что происходит рядом. Весь последний год, даже больше. С тех пор как ездили с Питером во Францию. Не все время, но часто. А когда Питер остался в другом мире — постоянно. Как ушла от ювелира — вообще не помню. Села в машину — и словно проснулась. Все вдруг стало каким-то… не знаю, ярким, что ли? Настоящим. Переночевала в первой попавшейся гостинице, утром вернулась в Лестер. Приехал Бобан, мы с ним забрали Лору с ребенком из больницы, потом заехали за ее мужем и старшей дочкой в приют для беженцев. Вернулись в Скайхилл.

— А что с Хлоей?

— Я сразу позвонила Оливеру, он связался с полицией, быстро нашли. Я ее здорово башкой об стену приложила тогда. Похоже, после этого она окончательно рехнулась. Так что сейчас ее держат в тюремной лечебнице. Убийство Энни, наше с Джином похищение — это доказано. Ну, и в убийстве Питера и Джонсона подозревают. Ее же видели в Рэтби в то время, когда они там были. Но ни трупов, ни машины. Не представляю, что они будут врать, когда вернутся. Ничего, времени у них вагон, придумают.

«Когда вернутся…»

Тони закусил губу. По этому пункту решения у него не было. Говорить или нет?

— Ну вот, собственно, и все, — Люси допила давно остывший чай и вытерла губы салфеткой. — Больше ничего особо интересного за это время не произошло. Живем себе потихоньку. Ждем с Джином нашего папу обратно. И Джонсона тоже. Потому что эту заразу рыжую я просто не выношу.

И опять словно в ответ на ее слова открылась дверь: Томми и Энди под предводительством Эшли пришли убирать со стола. Возможно, они даже слышали последние слова Люси. Вид у лакея и помощника повара был смущенный, а у Эшли щеки полыхали, как летний закат. Впрочем, леди Скайворт это нисколько не беспокоило.

— Если хочешь, посиди здесь. Я загляну в детскую и вернусь.

— Я с тобой, — возразил Тони. — Посмотрю, как там Мэгги. И на портрет Маргарет взгляну.

— Хорошо, что ее больше здесь нет. И хорошо, что я не могла чувствовать ее присутствие, когда она была, — Люси зябко передернула плечами. — Ужас что такое — жить в одном доме с призраком.

Они прошли через холл и поднялись по лестнице на галерею. Люси вошла в детскую, а Тони остановился у портрета. Синие глаза Маргарет смотрели сквозь него — через пространство и время. Кольцо Сияния на ее руке казалось объемным — почти настоящим. Он прислушался к себе, к своим ощущениям. Нет, ни теплого ветерка, ни взгляда — ничего.

«Маргарет и Присцилла свободны» — вспомнил он дивный Голос.

Как странно… Когда они со Светой отнесли кольцо ювелиру и тот уничтожил его, Маргарет тоже стала свободной. Ведь она пришла вместе с Мартином оттуда, где после смерти обитают светлые души. Но когда все отыгралось назад, призраку пришлось вернуться. И только воля Творца освободила ее по-настоящему.

Тони зашел в детскую, где Мэгги и Джин в просторном манеже были увлечены странной игрой. Они брали игрушки и передавали их друг другу. Подержав, бросали, хватали другие — и так без конца. При этом лица у них были настолько серьезные и сосредоточенные, как будто они решали важнейшие государственные задачи.

— Дети при деле, — улыбнулась Люси, повернувшись к нему. — Пойдем обратно в библиотеку. Твоя очередь рассказывать.

Тони начал рассказ с того, как Джонсон посоветовал ему обратиться за помощью к Маргарет и как та пришла на его зов.

— Она сказала, что я попаду в прошлое в теле Мартина, а потом смогу перетащить Свету к себе, и мы будем вдвоем. В его теле. И сможем отправиться туда, где хранится книга о кольцах. Во Францию. И там…

Он замолчал, наткнувшись на выражение лица Люси. Обозначить его каким-то одним словом у него вряд ли получилось бы. «Тони, ты бредишь?» — вот как-то так.

— Послушай, Люси, — Тони побарабанил пальцами по столу, — я понимаю, как все это звучит. И знаю, как ты относишься ко всякой мистике, эзотерике, магии и прочему. Именно поэтому Питер тебе ничего и не рассказывал. И Света тоже. Поэтому…

— Ну хватит, — перебила его Люси. — Питеру в конце концов пришлось рассказать. А мне пришлось во все это поверить, хочу я этого или нет. Поэтому будь добр, рассказывай по-человечески. Подробно. Чтобы мне не пришлось задавать вопросы к каждому слову.

И все же Тони постарался свой рассказ максимально упростить, опуская все, без чего можно было обойтись. Например, архитектуру вселенной — Отражение он называл просто прошлым, которое невозможно изменить. И дьявольскую подоплеку этой истории. И, уж конечно, всякие интимные подробности. Конечно, в таком изложении многое терялось, но Тони понимал, что для Люси и этого больше, чем достаточно.

— Значит, вы должны были вернуться в тот самый момент, когда уничтожили кольцо, и сохранить его, потому что без него не сохранялось прошлое? — подытожила она, когда Тони остановился, чтобы выпить воды. — Ладно, я согласна как-то смириться со всем этим дурным фэнтези, хотя оно очень плохо укладывается в голове. Но дальше-то? Если я правильно поняла, все, что произошло после семнадцатого июня прошлого года, должно было исчезнуть, как будто тряпкой стерли? И дальше пойти уже по-другому, потому что кольцо-то осталось. Но ведь ничего же не изменилось.

— Изменилось, Люси. Еще как изменилось. Черт, я даже не знаю, как об этом рассказывать. Все, что было до этого… Как вы по-русски говорите? Цвьеточки?

— Хочешь сказать, что дальше будут ягодки? — мрачно спросила Люси. — Ну давай, чего уж там.

— Когда мы вернулись и Света отобрала кольцо у ювелира, мир раздвоился. Смотри, — он взял с компьютерного стола лист бумаги с графской короной, ручку и нарисовал линию с петлей. — Петля — это все, что произошло с семнадцатого июня 2016-го и до какого-то там ноября 2017-го. Все это было вырезано и вставлено в новый мир, а в старом жизнь пошла с семнадцатого июня по другому пути. Control-X–Control-V, — Тони нарисовал из точки, где замыкалась петля, два расходящихся луча. — Только все это произошло уже не в первый раз.

Он рассказал Люси историю Наргес, Яхо и их сына. И о том, как одно из колец попало из старого мира в новый. А еще — о двойниках в других мирах.

— Так что теперь, Люси, миров уже четыре, потому что раздвоились оба, — рисунок на листе теперь напоминал дерево с двумя стволами, каждый из которых дал по две ветви. — Мы вот здесь, — он поставил точку на одном из новейших миров. — А Питер — здесь. Один из двух Питеров.

— Откуда ты все это узнал? — Люси недоверчиво разглядывала рисунок. Тони молчал, собираясь с духом, и она задала еще один вопрос: — Ты знаешь, что случилось с нами в старом мире? В том, где эта петля вырезана? Мне почему-то кажется, что ты знаешь, так?

— Знаю, Люси. Там у вас с Питером нет Джина. Но сейчас ты ждешь двойню.

— Значит, проклятие как-то исчезло? А вы со Светой? У вас ведь там, выходит, тоже не должно быть Мэгги?

— Там… Там мы со Светой не вместе, Люси. Но у нас сын. Виктор. И…

Тони почувствовал, что не может говорить. Горло знакомо перехватило спазмом. Люси встала с кресла, подошла к нему, положила руку на плечо. И глаза у нее были, наверно, раза в два больше, чем обычно. Сделав пару глубоких вздохов, он начал рассказывать. Опустив только то, что чуть не женился на Эшли. И еще одну вещь, о которой просто не представлял, как сказать.

Когда он закончил, глаза Люси начали быстро наливаться слезами.

— Ты сволочь, Каттнер, — сказала она тихо и совсем без выражения. И повторила, уже громче, почти крикнула: — Ты просто сволочь!

Она ударила его кулаком в плечо, довольно сильно, потом еще раз, в грудь. Перехватив ее руки, Тони усадил ее в кресло.