Мы победили. Мы схватили Кауфмана!

— Вы меня обманули? — в голосе Кауфмана зазвучали нотки обиды. Сейчас он больше походил на капризного ребёнка, чем на злобного маньяка.

— Да, мистер Кауфман, это была уловка.

— Но моя жена… — сник он.

— Простите, её не вернуть. Не сейчас. Но по завершении полёта, думаю, это можно решить, — попытался я его подбодрить. Никогда не помешает наладить контакт с допрашиваемым.

Кауфман, привязанный в мастерской Сэма ко второму столу, вызывал у меня сочувствие, а не привычную злость и отвращение. Но вспомнив, скольких и каким образом он убил, я быстро затоптал в себе ростки жалости к нему.

— Мистер Кауфман, с вами в сговоре был только Уолт Батлер или ещё кто-то?

— А какая разница? — спросил он бесцветным голосом.

— Это важно. Пожалуйста, ответьте на мои вопросы и мы оставим вас в покое.

— Маловероятно. Наверняка вы захотите вытянуть из меня всё, а после отключите до получения инструкций с Земли.

— Возможно, — ушёл я от ответа. — И всё же вам придётся рассказать.

— Иначе что? Будете пытать? Или убьёте моих родных?

Я поморщился, припомнив недавние слова Гарри об электрошоке.

— Нет. Мы не отключим вас и не будем пытать, мистер Кауфман. Мы будем поддерживать вас в заряженном состоянии, Сэм разместит под столом зарядное устройство, чтобы вы были в сознании круглые сутки и могли думать о чём только захочется. Ваш приёмо-передатчик Сэм снова отключит, во избежание ваших контактов с сетью. Вы сможете наслаждаться собственными мыслями и воспоминаниями до конца полёта.

— А вы знаете толк в пытках, господин детектив. Что ж, приступайте. Хуже, чем уже есть, вы мне все равно не сделаете.

— Олдман, оставь его. Полежит пару суток, подумает, потом иначе запоёт, — предложил Сэм, когда я прервал связь с Кауфманом.

— Сэм, он мог что-нибудь наделать с ракетами и они взорвутся в любой момент.

— Не взорвутся, Олдман, — успокоил меня Гарри, который в этот момент находился, судя по всему, на ракетном складе, — мы всё тут проверили, полный порядок, если не считать ракеты, которую он зачем-то уложил в пусковую установку.

— Ты уверен, Гарри?

— Да. Но мы проверим ещё раз. А эту ракету сейчас аккуратно вынем и разберём. Не хватало ещё чтобы она сдетонировала при попытке выстрелить.

— Держи меня в курсе, Гарри, — попросил я.

Попрощавшись с Сэмом, я ещё раз предложил Кауфману признаться, но тот упёрся. Хорошо хотя бы то, что он просто говорит со мной. Мог бы и вовсе молчать после ремонта приёмо-передатчика.

Я вышел из мастерской и в задумчивости зашагал по кораблю.

[ИскИн — Вредитель]

— Канал связи через полчаса. Желаете отправить сообщение?

— Да ИскИн, желаю. Сообщение такое — Дело раскрыто. Преступники обезврежены. Это были Джон Кауфман и Уолт Батлер. Жду дальнейших инструкций. Прошу уточнить, что с моими деньгами. И с моим сыном.

— Сообщение слишком длинное. Для экономии трафика рекомендуется сократить его на шестьдесят семь символов.

— Хорошо. Тогда сообщение такое — Преступники Джон Кауфман и Уолт Батлер обезврежены. Что с моими деньгами?

— Сообщение принято.

Я подошёл к лифту, но подумав, решил пойти по лестнице.

Кауфман так и не рассказал ничего нового. Сэм упорно держал его в сознании, давая маньяку возможность зациклиться на собственном безумии. Устраивать очную ставку Кауфмана с Батлером, как я собирался, не пришлось, потому что ни один из них не отрицал своей вины и своего участия. Но подробности от Кауфмана я так и не получил.

Корабль продолжал свой долгий путь. Изредка однообразие наших будней скрашивалось великолепными картинами Майкла [Майкл Адамс — Факельщик], да метеоритными тревогами.

Сэм и Гарри изготовили и подарили мне шлем констебля. Он был нелепо высоким и вычурным, со звездой и прочими атрибутами. Вручая мне бокс с ним, они сделали серьёзные лица, но я-то видел, что они едва удерживаются от смеха. Когда я открыл бокс, они просто покатились от хохота и если бы аватары могли плакать, они обязательно бы прослезились от смеха.

Сэм заставил меня надеть этот ужас, после чего оба они пали ниц и сделали вид, будто молятся мне.

— Ну вы и придурки, — заключил я, снимая нелепый головной убор.

— Нет! Постой! Тебе действительно идёт! — хохоча повскакивали они и принялись наперебой останавливать меня.

— Парни, хватит. Ну не смешно уже.

— Но ты такой красавец в этом ночном горшке! — захохотал Сэм.

Гарри предложил выпить и мы направились в реакторную. Через некоторое время, когда мы изрядно расслабились, Гарри уселся на пол, я и Сэм последовали его примеру. Он сидел спиной к ограждению и просто откидывался назад, прижимаясь к нему, а когда доходил до нужной кондиции, наклонялся вперёд.

— Похоже Гарри изобрёл новый способ выпивать, — улыбнулся Сэм.

— Выпьем за это! — предложил я и мы дружно откинулись назад.

Мы спели «Звёздно-полосатое знамя», затем что-то из кантри, потом ещё что-то. В ноты мы не попадали, но было весело.

В какой-то момент Гарри спросил:

— Ну что, Олдман, тебя можно поздравить?

— Похоже на то.

— Чем теперь займёшься?

— Не знаю, Гарри. Может напишу книгу об этих событиях. Чертовски хорошую книгу. У меня ведь почти сто лет впереди.

— Олдман, дружище, если ты пишешь как расследуешь, то хорошей книги не выйдет даже за целую вечность, — он со звоном хлопнул меня по плечу и мы расхохотались.

— Ты хороший друг, Гарри.

— Конечно. Никогда не упущу возможности подколоть, — вновь захохотал он и откинулся к ограждению. Я тоже улыбнулся.

— Слушай, Олдман, а ведь на обложке должно быть какое-то имя. Что ты там напишешь? — справился Сэм

— Не знаю. Это важно?

— Я к тому, что до сих пор не знаю твоего имени. Давай, колись, как тебя зовут?

— Точно! — подхватил Гарри, — Колись, как твоё имя?

— Просто Олдман.

— Так не бывает. Ну давай, говори, как тебя зовут? Обещаю, я не буду смеяться.

— И я не буду, — заверил Сэм.

— Точно не будете?

— Даю слово!

— Обещаю!

— Моё имя Дик.

— Дик? Олдман Дик?!

— Да.

Они недоверчиво смотрели на меня с полсекнуды, а затем расхохотались так, что, кажется, корабль стал резонировать.

— Я буду звать тебя Олд Дик. Нет! Я буду звать тебя Биг Дик! — Сэм снова захохотал, держась за живот. А за ним со смеху покатился и Гарри

— Я так и знал, что вы начнёте ржать!

— Подумать только, Дик! Должно быть, твои родители были очень вежливыми и культурными людьми, раз так тебя назвали, — заметил Гарри, переводя дух.

— Да. Папаша обожал Германа Мелвилла. Собственно, в честь «Моби Дика» меня и назвали.

— Да брось, — он положил мне руку на плечо, — ну ты чего завял? Воспрянь, Дик! — и они снова захохотали.

Гарри и Сэм издевались надо моим именем как могли, но через некоторое время Гарри сказал:

— Олдман, ты же понимаешь, что я просто дурачусь?

— Угу.

— Я тоже, Олдман. Мы тебя ценим и уважаем.

— Я так и понял, Сэм.

— Спасибо, дружище. Ты проделал большую работу и спас миссию. Мы в долгу перед тобой. И не только мы, но и всё человечество.

Я насторожился, ожидая новых шуток, но Гарри продолжил:

— Я рад, что прислали именно тебя. Мир? — он протянул руку.

— Мир, — улыбнулся я.

— Надо же, я трогаю Биг Дик, — расхохотался он, пожимая мою руку. Сэм тоже засмеялся.

— Да ну тебя, Гарри. Уже не смешно.

— Ну всё, всё, не дуйся. Увидимся позже. Кстати, надо бы отпраздновать твою победу. Как насчёт выпить ещё раз, завтра? Я угощаю.

— С удовольствием. И это… не говорите моё имя никому, пожалуйста.

— Обещаем, — кивнули они, хитро переглянувшись.

Я напросился помогать Сэму. Конечно, паять наноэлектронику он мне не доверял, но я довольно быстро научился находить и извлекать повреждённые платы из некоторых устройств. Установкой плат Сэм пока занимался самостоятельно, но в скором времени обещал доверить эту операцию мне. Поначалу всё шло гладко, но со временем я начал замечать, что меня что-то беспокоит. Я пытался понять что именно, но каждый раз как я, казалось, нащупывал какую-то мысль, она вновь ускользала от меня. Так прошло три цикла от зарядки до разряда батарей и наконец, до меня дошло — мой кубик Рубика! Я ведь не собрал его. Да, я нашёл все квадраты и даже ту недостающую сторону, что не давала мне покоя, но я не собирал его. Весь мой кубик был одного цвета. Это была даже не головоломка, это было готовое решение. Мне его просто дали. А я проглотил эту наживку и даже не заметил.