– А ей ты чем не угодил?

– Наверное, она думает, что я дурно влияю на её сына. Она ведь и Ясмин не особо любит. К другим жёнам Мохана она более благосклонна, хотя те не подарили ему наследника.

– Значит, тебя оговорил либо Алим, либо эта мамаша, – вывел Гаяш.

– Мне Ясмин жалко. Она вообще ни в чём не виновата. Скажи, ты меня ненавидишь? – Юджин поднял глаза на Гаяша.

– Нет, – ответил тот. – Хотя следовало бы.

Вошедший слуга проговорил что-то на языке амма, из чего Гаяш понял только «амир» и «Мохан». Юджин коротко ответил.

– Пойдём, – сказал он.

– Куда? – не понял Гаяш.

– На ужин.

– Ужин состоится?

– Ну, нас только что на него пригласили.

Ужин был накрыт на свежем воздухе, на террасе. В стороне сидели музыканты и играли красивую медленную мелодию. Гаяшу было непривычно, что вся еда стояла на полу, а Мохан сидел на подушках. На такие же подушки было предложено сесть и ему с Юджином. Кроме них, на ужине присутствовали все четыре жены амира, а также Алим и ещё какой-то знатный амма.

– Это Тагир, один из министров, – прошептал Юджин.

– Рад приветствовать вас на этой скромной трапезе, – с улыбкой проговорил амир на языке нортов. – Так давайте выпьем и хорошенько закусим.

– За нашего амира Мохана Второго Великолепного! – поднимая бокал с вином, сказал Тагир. Он тоже говорил на языке нортов, хоть и с сильным акцентом.

– За амира! – повторили все.

– Благодарю, – продолжал улыбаться Мохан. – Эй, Феникс, как твоя простуда?

– Не так хорошо, как хотелось бы, – ответил Юджин.

– Ешь, пей – должно полегчать, дорогой!

– Спасибо. Надеюсь.

– Гаяш, как тебе мой дворец? – спросил амир.

– Хороший, – ответил тот.

– Нравится?

– Нравится.

– Покои хорошие у тебя?

– Хорошие.

– Слуги не надоедали? Если что, скажи, я их сразу на место поставлю. Будут знать.

– Не надоедали. Я и сам могу поставить их на место, если что.

– Вот как? Так ты ж языка не знаешь, а они твоего.

– Поймут.

– Люблю таких людей, как ты, Гаяш, – рассмеялся Мохан. – Мы сработаемся. Ведь так?

Амарго не ответил.

– Тебе надо будет хоть немного обучиться нашему языку, – сказал амир. – Пусть вот мой любимый визирь тебе поможет. У него такие успехи. Его ведь одна из моих жён обучала. Да, дорогой?

– Да, – кивнул Юджин.

– Поможешь нашему послу?

– Помогу.

– Ясмин, луна моя, как думаешь, хороший учитель из Феникса?

– Да, мой господин, – тихо ответила женщина. – Он прекрасно учит нашего сына.

– И тебя, я смотрю тоже. Вон как запела на чужом языке.

– Я выполняла вашу волю, мой господин.

– Мою, конечно. Эй, Алим! Ты подружись с послом. Нам надо укреплять торговые связи с Нэжвиллем. И ты, Тагир, тоже подружись. Между Фейсалией и Нэжвиллем больше не должно возникать никакого недопонимания. Я верно говорю, а, Гаяш?

– Верно, – кивнул амарго. – В Нэжвилле и Сверигии никто не желает войны.

– Так ты и за Сверигию говоришь?

– Нэжвилль теперь неотделим от Сверигии.

– Вот как? Хорошо, хорошо. Это очень хорошо. Ясмин, луна моя, спой нам.

– Но мой господин…

– Что такое?

– Но люди… здесь столько людей…

– И что?

– Как я могу петь для кого-то ещё, кроме своего господина?

– Это мои гости. Пой.

– Слушаюсь, мой господин.

Ясмин кивнула музыкантам, и те заиграли новую мелодию. Женщина запела. У неё был нежный голос. Сначала она пела тихо, но потом её голос становился всё сильнее. Гаяш не понимал ни слова из того, что она пела, но ему казалось, что песня была очень грустной, даже трагичной.

– О чём песня? – тихо спросил он Юджина.

– О женщине, которая села в лодку и отправилась в бушующее море. Море хотело украсть у неё любимого. Кажется, это любимая песня Мохана.

Ясмин закончила петь. Воцарилась тишина. Гаяш хотел захлопать, но Юджин остановил его, схватив за руку.

– Никто не хлопает, если амир не хлопает, – прошептал он.

– Красивая песня, – проговорил Мохан. – Да, Феникс?

– Да, очень, – ответил тот.

– Пойдём, переговорим.

Юджин кивнул. Мохан поднялся, и Юджин последовал вслед за ним. Они прошли через двор и остановились у небольшого балкона, с которого была видна лестница, ведущая в город.

– Если я узнаю, дорогой мой, что это правда, то… – Мохан замолчал.

– Это неправда, и ты это знаешь, – ответил Юджин. – Ясмин любит тебя больше жизни. Она боготворит тебя. Ты для неё всё. Ты и ваш сын. Мне и в голову не пришло бы посмотреть на неё как-то иначе.

– Надо тебя женить.

– Что? Зачем?

– Чтобы в голову никому ничего больше не приходило.

– Я не хочу жениться.

– Тогда про тебя будут другие слухи.

– Мне всё равно. Мне плевать на слухи. Пусть думают, что хотят.

– Но мне не плевать, дорогой. Ты мой визирь. Ты мой главный друг и помощник.

– Тогда, может, мне надо было остаться в Нэжвилле? Там у меня уже была жена. Я приехал сюда не для того, чтобы мне снова указывали, что я должен делать.

– Тебе нравится жить во дворце?

– Нравится.

– Слуги мои нравятся?

– Да.

– Кушанья?

– Да.

– Сына моего нравиться учить, да?

– Да, к чему ты ведёшь?

– Платить когда будешь?

– Платить?

– А что, дорогой, разве всё это бесплатно?

– И как же я должен платить?

– Не хочешь жениться, ладно. Но и с моими жёнами больше общаться не будешь. С Ясмин больше ни слова. Если надо будет обсудить обучение Кабира, то это ко мне. Узнаю, что вы с ней видитесь, мало не покажется. Понял, дорогой?

– Да.

– Идём к гостям, а то посол волнуется.

– Ты в порядке? – спросил Гаяш, когда Юджин снова сел рядом с ним.

– Да. Мохан мне просто запретил общаться с его жёнами.

– Я не верю, что тебе всё это нравится.

– Да мне это и не нравится. Просто раньше было проще. Раньше меня не обвиняли в связи с женой амира.

– Думаешь, это как-то связано с моим приездом?

– Всё возможно.

– Я бы мог тебя увезти.

– Что? – Юджин удивлённо посмотрел на Гаяша.

– Что слышал. Я же здесь не останусь, я переговорю с местными, предъявлю бумаги, которые подготовили в Нэжвилле. И всё. Поеду назад. Я могу взять тебя с собой.

– Но я, наверное, не смогу так просто уехать. Амир не отпустит меня.

– Ты ему друг?

– Нет. Но его сын…

– Его сын. Его. Ты к нему какое отношение имеешь?

– И куда ты меня увезёшь? К Анабель? Я не поеду в Нэжвилль и в Айланорте мне нельзя. Всё. Ты ведь это тоже понимаешь.

– Мы много говорили о походе на восток, – сказал Гаяш. – Да, там действительно существует довольно опасное племя сарби. Но его можно обойти. Либо с севера, либо с юга. Мы можем попытаться. У нас есть шанс добраться до восточного побережья материка.

– Разве корабль нас будет ещё ждать?

– Будет.

– То есть Латимор…

– Да, капитан хочет пойти на восток. Хьярти поддержал нас. Они готовы снарядить нас всем необходимым. Только надо вернуть учёного. Ну, и планировалось, что я отомщу амиру.

– Как?

– Уже неважно. Ты ведь жив, он тебя не убивал.

– Ты ведь не собирался убивать его?

– Нет, хотя было такое желание. Оно и сейчас есть. Но это ведь к войне приведёт.

– И всё-таки.

– Ты любопытный не в меру. Месть придумывал не я, а Анабель с Латимором. Я бы вряд ли до такого додумался.

– Анабель с Латимором, – повторил Юджин. – У них хорошие отношения?

– Мы все сошлись на почве ненависти к амиру. Из-за твоей смерти.

– Когда вы планируете идти на восток?

– Как только вернём Родни. Всё готово.

– Я с вами. Я пойду с вами. Если, конечно, они меня простят. Капитан и остальные. И Родни тоже… Он ведь написал это письмо.

– И ты, и он – вы оба члены этой экспедиции. Мы отправились в неё вместе, вместе и пойдём дальше.

Гаяшу быстро наскучили так называемые деловые переговоры с Алимом и Тагиром. Он не до конца понимал предмет разговора, хотя держался очень уверенно. Гаяшу хотелось поскорее покончить с этим и покинуть Фейсалию навсегда. Тагир, откланявшись, ушёл первым, и Гаяш тоже уже хотел вернуться в свои покои, но Алим остановил его.