— Я никуда не поеду. Ни в Чикаго, — я освободилась от его хватки и встала. — Ни во Флориду.

— Ты ведь говорила, что не против переезда? — он поднялся следом и склонил голову, выражая удивление.

— Это было до того, как приступы вернулись. Я думала… думала, что все прошло. Думала, смогу жить как все нормальные люди.

Люцифер виновато поджал губы.

— Когда они происходят?

Я поковыряла носком ботинка пол, вытирая мокрые ладони о юбку.

— Когда на меня кричат, — голова начала болеть так, словно кто-то пытался расколоть ее напополам, как орех. — Однажды я задыхалась посреди вагона метро. Случайно наступила какому-то идиоту на ногу, — я подняла на Люцифера глаза. Он стоял, спрятав руки в карманы и стискивая челюсти от напряжения. — Попыталась свести все в шутку. Сказала какую-то глупость, а он разорался как ненормальный.

— Это лечится, — он тяжело вздохнул. — Есть терапия. Лекарства. Я могу помочь, знаю одного врача. Она отличный специалист, — как-то криво ухмыльнулся, будто его позабавили эти слова.

— Да брось! — я устало приложила руку ко лбу и закрыла глаза. — Мне не нужны колеса или чья-то жалость.

— А что тебе нужно?

— Мне нужно работать.

Передернув плечами, я потрусила головой, прогоняя усталость, и пошла к выходу.

— Мартин, ты кретин! — раздалось возле двери злобное женское шипение.

От неожиданности я замерла на месте с занесенной наверх рукой. Люцифер бесшумно приблизился ко мне и приложил палец к своим губам, намекая молчать.

— Прекрати истерику, — судя по голосу, это был шериф.

— Права была моя мать, когда сказала, что брак с тобой будет моей самой большой ошибкой! — продолжала плеваться ядом его жена.

— Ты издеваешься?! — взорвался шериф.

— Нисколько, — ехидно ответила она. — Сидим в этой глуши, с этими идиотами. Из-за тебя! — продолжая обвинения, разошлась женщина.

— Если бы ты, — злобно, с каплей угрозы в голосе начал шериф. — Не звонила мне каждый час на работу, выедая мозг, то возможно я бы уже раскрыл дело и меня бы повысили. Вернули в город побольше. Мне даже пришлось дать этому детективу материалы дела, доступ ко всей информации. Я не имел на это права! — истерично, словно в панике, взвизгнул он.

— Так тебя и повысят. Мечтай-мечтай, — его жена злорадно рассмеялась. — Из тебя никудышный следователь. Очень надеюсь, что этот детектив раскрыл уже множество дел и, в отличие от тебя, справится с задачей.

— Ах ты стерва!

— Мне больно, отпусти!

Послышались возня и пыхтение.

— За собой лучше смотри, — гневно огрызнулся шериф. — Будь ты путевой матерью, наш ребенок не плакал бы каждую ночь, не давая нам спать.

Звонкая пощечина послужила ответом, сопровождаясь тихим женским всхлипом.

— Подожди. Я не хотел, — стук каблуков и удаляющийся топот сообщили о том, что парочка покинула коридор.

Не оборачиваясь на Люцифера, я пулей вылетела прочь и, не оглядываясь, понеслась в зал. Нужно было чем-то занять себя. На глаза попались пустые тарелки на столах гостей, я стала обходить поочередно всех, собирая посуду в стопку.

— Кейт, детка, — я вздрогнула от неожиданности возле очередного стола, сильно погрузившись в свои мысли. — У вас новый сотрудник?

Миссис Дуглас, одетая в очередной модный шедевр ее авторства, с любопытством разглядывала меня. На женщине было эффектное платье изумрудного цвета, расшитое пайетками, что делало ее похожей на елочный шар. Нитка жемчуга на шее и черная шляпка, как у гангстеров в старых фильмах, лаконично дополняли ее образ. Они с фермером явно были заодно в плане стиля, и только их сыновья и мистер Дуглас не разделяли праздничных настроений. Дугласы, одетые в самые простые классические костюмы, сидели рядом с женщиной. И если ее муж хоть немного выглядел включенным в происходящее, то у Фи́липпа было такое лицо, словно полосатый галстук на его шее затянут слишком туго и вот-вот послужит причиной его скорейшей кончины. Сэм же вообще словно отключился от этого мира, разглядывая пиво на дне кружки.

— Да. Мой сменщик, — я осторожно составила тарелки друг на друга.

— Это же сын пастора, — изумилась женщина. — Не думала, что он будет работать в баре.

— Я тоже удивилась, — постаралась поддержать беседу, в глубине души надеясь, что она скоро отстанет с разговорами.

— Ах, как скоротечно время, — миссис Дуглас поправила модную шляпку. — Мы болеем, не молодеем, покидаем этот мир. Раньше на праздники наша компания была куда больше.

«Быстро отделаться мне, похоже, не удастся».

— Оливия всегда любила Хэллоуин, — заскрипел Эрл, печально разглядывая тыквы на подоконнике.

— Мы вообще любили с девочками праздники, — миссис Дуглас восприняла его слова, как зеленый свет для внезапного душеизлияния. — Я была самой старшей из всех, часто болела в детстве, и меня отдали в школу немного позже. Но я очень хваткая, — она сжала худую ладонь в кулак. — Взяла девочек под свое крыло.

Порыв ностальгии прервал тяжелый вздох ее сына, на который она не обратила ровным счетом никакого внимания. А мне в мозг словно начали забивать гвозди, вспышки острой боли пронзали голову, мешая сосредоточиться на ее словах. Пришлось натянуть фальшивую улыбку и молча слушать.

— Нам нравилось посещать уроки домоводства. Я нашла себя в шитье. Первые наряды тренировалась шить для подружек. Джуди теперь печет для всего города, — женщина посмотрела на крошки, оставшиеся от пирога. — В день урожая мы собирались у кого-нибудь из нас дома, каждая приносила по фирменному блюду, дети играли в гостиной, пока мы ели и болтали обо всем на свете.

У моего мучителя закончились гвозди, он начал просто лупить молотком по моей голове. Пульсирующая, распирающая череп изнутри боль становилась все сильнее и сильнее.

— Кейт, ты какая-то бледная, — оторвалась миссис Дуглас от воспоминаний.

— Устала, день тяжелый.

Я подняла стопку тарелок ослабевшими руками. Посуда угрожающе затрещала, привлекая внимание всех сидящих за столом ко мне.

— Я помогу, — Фи́липп вскочил с места, на ходу оттягивая ворот рубашки в попытках ослабить галстук.

— Спасибо.

Я передала ему стопку тарелок и выдвинулась к последнему столику, за которым сидели хирург и его эффектная жена.

«Утомительный день».

На Августине было короткое красное латексное платье с глубоким вырезом и, на этот раз, черные ботфорты. Догадаться, кем она нарядилась, не составило труда: широкая, белоснежная улыбка оголяла искусственные клыки. Хотя уверена, оденься она так в повседневной жизни, никто бы не заметил разницы. На ее муже были модные джинсы с потертостями и белая рубашка — ничего примечательного, особенно рядом с такой дамой.

— Кейт, — хирург надменно оглядел меня. — Ты опять ведьма.

«Похоже, он пьяный».

Жена предостерегающе похлопала его по колену, удостаивая строгого взгляда.

— Да, — я забрала их тарелки и поставила в стопку, которую держал Фи́липп.

Мы выдвинулись в сторону кухни, в дверях которой я нос к носу столкнулась с Питером, бегущим обратно в зал. Парень придержал меня за талию, не давая рухнуть на пол.

— Спасибо, — вяло поблагодарила я его, разжимая пальцы, которыми вцепилась в рабочий китель повара.

— Не за что, — ответил он с коротким кивком и, сложив руки за спину, удалился прочь.

— Питти как из мертвых восстал, — я уже и забыла про парня, несущего тарелки позади.

— У него же мать болеет.

— Ага, — Фи́липп грохнул посудой о стол. — Ей вроде стало хуже.

— Откуда знаешь? — я открыла посудомойку, чтобы загрузить тарелки.

— В этом городе все знают друг о друге все, — он осмотрел меня с ног до головы. — Ты не планируешь уезжать?

Растерянно замерев с тарелкой в руке, я уставилась на парня.

— Нет. Почему я должна уехать?

— Может детектив уедет и заберет тебя с собой, — Фи́липп спрятал руки в карманы брюк и, почти не мигая, смотрел на меня.

— Что за вздор? Я же не чемодан, чтобы забрать меня с собой по желанию.