Крепкие руки сомкнулись на ее плечах и развернули ее. Ксавье притянул расстроенную Эбби к себе, прижимая ее голову к своему плечу.

— Отпусти это, Эбби. Не стыдись слез.

— Но это больно. — Блэки смотрел, как она уходит, и в его темных глазах читалась растерянность. Я хочу, чтобы он вернулся ко мне. Она попыталась оттолкнуть мужчину, но ничего не добилась, и громкие рыдания вырвались наружу, разливаясь болью по грудной клетке и нарушая тишину пустого дома. Ледяной шар вокруг ее сердца начал таять.

Ксавье прижал ее к себе так крепко, выстаивая будто гора против бури из ее слез. Твердый. Неподвижный. В нее словно проникало тепло его тела, а его дыхание оставалось ровным и размеренным.

Когда она успокоилась, все еще иногда рвано вздыхая, он поцеловал ее в макушку.

— Ты дрожишь. Пойдем, — он взял ее за руку и потянул за собой в правую часть патио, мимо бассейна. Когда он открыл обложенную камнем гидромассажную ванну, от ее поверхности поднялся пар.

— Я просто хочу…

— Спрятаться. Я знаю, — он раздел ее, не обращая внимания на протесты. Будто она была слепа, он помог ей забраться в купель, поддерживая ее, пока она не села. Тепло согревало ее кожу, словно проникая в кости и растапливая последние остатки холода.

Со вздохом она откинулась назад, наблюдая за тем, как он раздевается, пока вокруг нее поднимались тонкие струйки пара. Его загорелое тело было прекрасным, и ее взгляд не мог не задержаться на линиях мышц, изрезавших его бедра и упругие ягодицы.

Он заметил ее взгляд, и его лицо уже не было таким обеспокоенным, когда он занял место рядом с ней.

— Теперь я в порядке. Спасибо, — ей не следовало позволять себе так привязываться к малышам, хотя изначально она планировала оставить одного из щенков себе. Оставить Блэки. Но когда она переехала к Ксавье, то поняла, что не получится. Его прекрасный ландшафт пришлось бы огораживать, антиквариат был под угрозой быть сгрызенным, а ковры могли быть помечены. Они ведь не были вместе по-настоящему, не навсегда. Он не стал бы менять весь свой уклад ради сезонной любовницы.

Женщина-сотрудник сказала, что у нее есть подходящие дома для всех малышей. Они будут в порядке. Наверняка.

Снова начался редкий дождь, холодные капли стучали по ее лицу и создавали мелкую рябь на поверхности воды. Ксавье молча взял ее руку и поцеловал пальцы. Он не пытался соблазнить ее, а просто утешал.

— Ты хороший человек.

Его смех прозвучал удивленно, но глубокий, насыщенный звук заполнил пустоту внутри нее.

Несколько минут они сидели в тишине, а потом Ксавье рассказал ей о своем дне. Без каких-либо вопросов с ее стороны, будто знал, что ей нужно отвлечься.

Он не любил говорить о себе, что казалось забавным, ведь она была такой же. Но они оба прекрасно умели расспрашивать и выслушивать своего собеседника. Она не осознавала, насколько односторонними были ее беседы с Натаном, возможно, потому что они обсуждали совсем другие вопросы — политику, науку, общество. Но хотя он и делился с ней своими делами, он никогда не спрашивал о ее делах. Раньше она не замечала этого недостатка, пока не появился Ксавье.

— Мэрили просила передать тебе спасибо.

Эбби нахмурилась.

— Она ведь не уйдет из моего класса? Она прогрессирует невероятно быстро, но пока не готова…

— Нет, детка, — Ксавье придвинулся ближе, положив руку ей за спину. — Но сейчас она уже умеет читать достаточно хорошо, чтобы ее взяли на работу. Один из моих друзей владеет кондитерской на Маркет-стрит.

— Правда? — ее охватило счастье за эту женщину. Затем Эбби нахмурилась. — Как? Конечно, она еще не может воспроизвести вслух, и…

— Консультант по распределению взял ее в школу, чтобы она попрактиковалась во всех темах, с которыми она столкнется на работе.

Эбби бросила на него подозрительный взгляд.

— Да, я немного надавил на своего друга, но Мэрили умна. Думаю, она отлично справится с этой работой. Она будет стажироваться, пока ты не подтянешь её на достаточный уровень, чтобы перейти к чему-то более сложному.

Эбби прижалась к его боку. Он был так упорен потому, что видел страдания своей матери.

— Ты всегда ждешь, что они смогут двигаться дальше. Не слишком ли большая текучка кадров для «Ледюк Индастриз»?

— М-м-м… — он потерся щекой о ее щеку, легкое касание его щетины вызывало в ней словно искру, разжигающую сухой хворост. — Менеджеры знают, что я жду от женщин чего-то большего в их жизни. Работа с минимальной зарплатой имеет высокую текучку кадров, но наши женщины очень мотивированы. Они приходят вовремя, много работают и быстро учатся. Мои менеджеры довольны.

— Это очень круто.

— Я — хороший человек, не забывай этого, — на его щеке появилась характерная ямочка, а глаза вспыхнули жаром. — Хорошие люди должны быть вознаграждены за свои деяния, иначе они перейдут на сторону зла, — его пальцы сжались, запутавшись в ее волосах, удерживая ее неподвижной, пока он ласкал ее грудь и слегка потягивал за соски.

— Мы не можем этого допустить, — ее голос прозвучал с придыханием.

— Нет. Не можем, — он обхватил ее рукой свой член, двигая вверх и вниз. Когда он ущипнул ее за сосок, внутри нее вспыхнуло тепло, и ее пальцы непроизвольно сжались. Он засмеялся.

— Встань на колени, Эбби, боком к сиденью.

Она подтянула ноги под себя и развернулась лицом к нему. Вода была ей по пояс, воздух ощущался прохладным на ее разгоряченной коже. Ее соски напряглись.

Когда он положил ее руки на свои, она погладила его бицепсы, наслаждаясь тем, как его влажная кожа обтягивает твердые мышцы.

Ксавье обхватил ее груди, прижал их друг к другу и пососал один сосок. Он усмехнулся, когда она пискнула, провел языком по вершине, а затем присосался к другому.

Ритм его посасывания проникал в самые глубины ее существа, струился по нижней половине тела, пробуждал, плавил и будоражил ее сердцевину. Каждый импульс, который отправлял его волшебный рот по ее телу, усиливал ее потребность, пока она не начала жаждать большего. Ее пальцы сомкнулись на его плечах, а ногти впились в бархатистую кожу.

Как она могла заставить его прикоснуться к ее киске? К ноющему клитору? Пытаться направлять Ксавье было равносильно попытке управлять бульдозером из-под колес.

Его веселый взгляд встретился с ее горящими возбуждением глазами. О, он прекрасно знал, что вытворяет с ней.

— Повернись, сейчас же, — он обхватил ее за талию, развернув лицом от себя.

В густом тумане огни Золотых ворот появлялись и исчезали, как парящие светлячки.

— Руки вперед. — Она положила ладони на прохладную каменную поверхность вокруг купели, чувствуя, как холодный дождь брызжет на ее плечи. Он встал позади нее и потянулся к бетонной статуе морского чудовища, стоящей самого у края. Из потайного отсека в чешуйчатом боку он достал полоски жесткого узкого пластика и тяжелые ножницы.

— Ты собираешься использовать на мне стяжки? — она уставилась на него в недоумении.

— М-м-м. Они отлично работают во влажных местах, в условиях влажности, как, например, в джакузи или бассейне, — он затянул одну пластиковую ленту на ее запястье, просунув палец между ее кожей и стяжкой. Ее предвкушение и тревога усиливались с резким звуком, который издавали пластиковые хомуты. Высунув палец и проверив, достаточно ли свободно затянута стяжка, он затянул ее левое запястье. Прохладный пластик быстро нагрелся на ее коже.

Затем Ксавье соединил эти импровизированные браслеты третьим и вытянул ее руки вперед, чтобы просунуть ремешок под один из крючкообразных когтей монстра.

Из-за этого ей пришлось облокотиться на бортик джакузи, и край уперся ей прямо в грудь.

— Ой, больно.

— Прости, любимая, — обхватив ее за талию, он приподнял ее и устроил так, чтобы ее грудь упиралась в холодный камень.

— Что ты…

Протянув руку под водой, он обвязал один ремешок вокруг ее правого бедра и зацепил за что-то, не видимое ее глазу, зафиксировав ногу. То же самое он проделал и с другой ногой, затянув ремень так, что ее бедра оказались раздвинутыми в стороны.