Амарими с большим интересом бы посмотрел на это, но старшие заволновались и вежливо, но очень настойчиво уверили будущего Императора, что сами справятся, и что в подобных экспериментах нет необходимости. Алан подозрительно быстро сдался, даже не стал дальше обсуждать с на Орсом нюансы нужной магической… конструкции? Честно сказать, от сыпавшейся в момент обсуждения терминологии голова пухла, но вмешиваться и задавать уточняющие вопросы Амарими не стал — не время и не место.

На третий день после первой ночёвки с айрши под боком начали попадаться наконец признаки присутствия другого четвероногого зверья — те самые тропки, обгрызенные веточки и подточенная травка. Да и проплешин с этой самой травкой стало на порядок больше, и лес стал чище. В отсутствие травоядных подлесок совсем потерял меру и сделал лес тёмным и сырым местом. Единственные полянки были поверх перекопанной норами слепороев земли.

С другой стороны, на землях айрши можно было не опасаться других хищников. А сейчас…

— Движение слева! — оповестил один из старших каритов. Амарими повернулся туда, вглядываясь в лес, и тоже различил мельтешение тонких ног, и светлые ветвистые рога. Мгновение, и некое копытное окончательно скрылось за деревьями. Интересно, нормальный олень, или что-то эдакое? Вопреки расхожему мнению, нормальное зверьё на проклятых землях тоже водилось. Ну, или только слегка изменённое зверьё. Есть его, в любом случае, впрочем, не стоило.

Амарими сморгнул, поймал на себе внимательный взгляд Шоуки, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Успокойся, — попросил младший принц, немного нервно улыбнувшись. — Я, конечно, балбес, но не самоубийца, чтобы бросаться за охотничьим трофеем здесь и сейчас.

Шоуки прикрыл глаза и отвернулся. Хм. Похоже, не поверил. Амарими взглянул на будущего Императора, и возмущённо выдохнул:

— Что?!

— Ничего, ничего, — качнул головой тот, и тронув коня пятками немного ускорился, выезжая вперёд.

Остальные тоже странно переглядывались, вызвав в душе младшего принца просто бурю возмущения. Ну подумаешь, попытался добыть вчера ночью тушку одного из айрши… Очень уж здоровая была особь, с широкими когтями размером с ладонь. Неплохой трофей вышел бы, чтобы перед девицами хвастаться. Нет, к Предкам этих девок ненормальных, лучше заказать мастерам вырезать на нём какую-нибудь охотничью сценку, и брату подарить.

А то он последнее время совсем кислый… Нет, оно то понятно — овдовел едва год после женитьбы, остался один с маленьким ребёнком на руках… На руках нянек.

Грешно, конечно, о таком думать, но Амарими был рад, что госпожу притравили. Иначе бы неизвестно сколько пришлось брату мучатся с этой стервой, да ещё и проглядевшей в своей свите шпионов.

Хотя в целом… было во всём этом много странного. От него утаили некоторые детали, и вообще отец с братом отказывались говорить на эту тему сверх сухих пояснений, что и так стали достоянием общественности вскоре после погребальной церемонии.

Ладно, с этим и позже можно будет разобраться.

Когда-нибудь. Захотят — сами расскажут, наверное. Да и не до семейных проблем, когда тут судьбы Империи решаются.

Дорога здесь была целее да пошире, так что двигались не таким вытянутым караваном, как прежде, что, наверное, отваживало мелких или слишком малочисленных хищников. По крайней мере, до вечера они не видели ничего, кроме пятка крупных и не очень копытных. А когда приглядывали полянку для ночлега, вспугнули мшистое бревно, вытянувшееся в траве у дороги. Бревно изогнулось крючком, и зашипело, трогая воздух раздвоенным языком. Амарими только и оставалось, что челюсть отвесить — о таком чудовище в книгах ничего не было. Да и отряд замер, в целом, в растерянности, оружие подоставали, конечно, но не торопились нападать. И мгновений растерянности хватило, чтобы заметить как тварь, перебирая петлями хвоста и продолжая покачивать высоко вздёрнутой головой, как будто “пятится”.

Был отдан приказ ждать, и спустя минуту, подмяв кусты с мелкими белыми ягодками, “бревно” опустилось, развернулось, и быстро скрылось в подлеске.

А ведь отличить было просто невозможно — куски облезшей коры, светлая, выбеленная солнцем “древесина”, зелёные бороды мха тут и там…

Амарими почувствовал что печёнка его сжимается, и нервно сглотнул.

Пожалуй, всё же не стоит выходить за пределы барьера…

Даже пока светло.

Впредь кариты тыкали все подозрительные брёвна ножами, клинками, а Демьен откровенно развлекался, запуская в них острейшие сосульки. А когда обустраивали лагерь, он вместе с Аланом расстелил в центре у костра длинный красный шнур, замкнув его в кольцо, и заговорили его. Несколько каритов, включая старших, и, конечно же, Таики, поблагодарили их и уселись в круг, медитировать.

Амарими подумал, огляделся, убедился что жрецы заняты укреплением барьера и не пристают к северянам, и тоже переступил красный шнурок. Дышать сразу стало легче — пусть полностью вытянуть проклятие из круга маги не могли, ссылаясь на “насыщенность поля вокруг”, но разница ощущалась очень явственно.

Увы, от медитации его отвлёк не призыв к ужину, а полный боли вопль, раздавшийся откуда-то со стороны сдвинутых на ночь возов.

Все сразу же загомонили и забегали, Амарими метнулся туда-сюда, а потом почувствовал, что его потянуло за клинок, и обернувшись, направился к своим под предостерегающим взглядом Шоуки. Всё верно, в случае тревоги ему, Алану, и прочим надлежало оставаться в центре лагеря под охраной старших каритов.

Птицы с тревожными криками вспархивали с деревьев, вопли и мольбы о помощи стремительно удалялись, затихая. Постепенно всё успокоилось, только напряжение повисло нешуточное, и жрецы ускорили работу с якорями барьера, да оружие никто из слуг да старших каритов не торопился прятать в ножны.

— Возвращаются, — заметил Шоуки спустя некоторое время.

— Все? — напряжённо спросил Алан.

— Кто ушли вслед — все, — мрачно подтвердил карит. — Уволоченного служки с ними нет.

— А что вообще случилось то? — осторожно уточнил Амарими.

— Что-то уволокло храмового служителя, — напряжённо пояснил Шоуки. — Очень быстро уволокло. Не удивлён, что учитель решил прекратить преследование, и…

— А-а-а-а! Помогите!!!

Вопль раздался с совершенно противоположной стороны, и заставил всех едва ли не подпрыгнуть. Двое дежуривших с того края старших каритов качнулась к сгущающейся между стволов деревьев темноте, но рухнули с возгласами удивления, дёрнутые назад невидимой силой.

— Стоять!!! — рявкнул Шоуки. — Это не человек! Там что-то другое!

Лицо его было бледным, глаза прикрыты — сосредоточен на своём даре. А отчаянные крики не прекращались — даже придвинулись ближе.

Алан выругался, и запустил прямо в лес, прямо на крики, маленький, но очень горячий и яркий ком огня. Он пронёсся по воздуху со свистом и вспыхнул, подпалив прошлогоднюю листву и тонкие ветки.

И осветив на мгновение… что-то.

Двуногая фигура в полтора человеческих роста, ненормально длинные и тонкие конечности, сгорбленное и какое-то косматое тело, вытянутая морда. Оно шарахнулось от огня в темноту, так что Амарими едва сумел выхватить эти детали.

И крики смолкли в то же мгновение.

— Вы же это видели, да? — с резко ухудшившимся акцентом пробормотал Демьен.

— Что там было? — напряжённо уточнил Шоуки.

Ответом ему было только растерянное молчание, повисшее над лагерем.

Обсуждения были бурные и едва ли не переходящие на личности. Молодежь грела уши, рассевшись неподалёку от сходящихся грудь в грудь со жрецами каритов. Шоуки же присматривал за всеми, нервно постукивая пальцами по колену и напряжённо прислушиваясь к ночному лесу. Пригоршню гнутых булавок он держал наготове — после событий на севере, по возвращению он завёл себе маленькую коробочку с тончайшими булавками, которые удобно было гнуть и незаметно цеплять к чужой одежде. Использовал то и дело, с… разными результатами. Но вот сейчас ему подумалось, что если это, что бы оно ни было, снова нагрянет, обсыпать тварину булавками для дальнейшего отслеживания будет совсем нелишним.