Шоуки ждал. Ждал, и всё острее понимал, что должен пообщаться с Сасаем, прежде чем проливать свет… вот на это вот всё. Оставался немалый шанс, что госпожа, слугой которой он считался совсем непродолжительное время, как и её клан, были тут и вовсе не при чём. Так зачем же гневить предков ложными обвинениями?

Оставалась небольшая такая проблема…

Ну как небольшая — Сасай был старше его, крупнее и выше, и до сих пор его физические данные и навыки борьбы были весьма выдающимися. Но, вроде как, он всё ещё был бронзовым, и по идее, так что разница в сили была не катастрофически велика. Если что-то пойдёт не так, Шоуки должен с ним совладать…

Он дождался, когда подозрительная парочка договорит и разойдётся, каждый своим путём. Убедился, что карит возвращается прежним маршрутом, и обогнав его, затаился под каким-то навесом, скрывшись в тенях. А дальше — дело техники. Шагнуть вперёд, приставить нож к горлу, и, ухватив, уволочь под навес, чтобы не смущать неприглядной картиной тех, кто может случайно оказаться в этом углу в столь позднее время.

— А сейчас мы поговорим по душам, и помни, от этого разговора зависит не только твоя честь, — тихо заметил Шоуки, чутко следя за напряжённо замершим каритом.

— Ты… Я помню твой голос. Слабак Шо, выбившийся в ученики того человека…

— Шоуки. Моё имя — Шоуки, — поправил карит холодно. — Я знаю о твоих встречах с госпожой Наири. Стоило ли вовлекать её во всё это? Полагаю, ты познакомился с ней в поместье Оро, ещё до свадьбы. Первая любовь, да?

И это предположение попало в цель. Карит дёрнулся, Шоуки вынужден был впиться в него сильнее, не давая развернуться, ещё и ножом надавил, надрезая кожу.

— Да что ты в этом понимаешь?! — зло выдохнул парень.

— Достаточно, чтобы врубиться, насколько серьёзно ты скомпрометировал госпожу! Дело идёт уже не о скандале с любовником и отцовством ребёнка, а об измене, попытке захвата власти, а то и вовсе развале Империи! Ты понимаешь, что позором и изгнанием твоя ненаглядная уже не отделается? Как глубоко ты впутал её в это? Дело обошлось просьбой развесить в нужных местах неприметные цацки, или в пылу страсти она шепчет тебе на ухо тайны семьи Наместника? Самые свежие новости прямо с супружеского ложа…

— Не смей говорить о ней в таком тоне! — парня аж затрясло, и Шоуки запереживал что переборщил с топтанием по больному. Ну да, большого опыта в том, насколько надо надавить на человека, чтобы вывести его из душевного равновесия, у него не было. Особенно в столь щекотливой ситуации. — Наири — нежный цветок который продали клану Наместника, как какую-то вещь, в обмен на чиновничьи посты да влияние в столице!

Нежный цветок? Он вообще серьёзно? Шоуки несколько опешил, слушая излияния карита. Какая она нежная, какая она светлая, какая благодетельная и недостойная всей той грязи, в которую её окунули, выдав за зажравшегося сыночка из рода выскочек, севших своей толстой жопой поперёк всего континента!

Не то чтобы Шоуки хорошо знал свою бывшую госпожу, да и видел её, по правде, всего несколько раз, но впечатления у него сложились совсем иные. А потом его осенило — да этот… придурок влюблён по уши, и недостатков в своей избраннице в упор не видит. То-то он бесился так, когда их определили в приданное к госпоже. Как же давно это было!

— Ты присягал роду Сиасай. Никакая женщина не стоит нарушения клятвы!

— Она не какая-то женщина! — тихо и зло произнёс Сасай. — А Наместник — всего лишь узурпатор, прибравший к рукам Благословенные Земли! Лишь перед Императором надлежит склонить голову благородному кариту! Или ты наивно полагаешь, что этот ублюдок и его сыночек склонят головы и отступят в сторону, когда потомок Императора заявит права на престол? Его уничтожат на месте!

Шоуки сморгнул. Ах, если б ты, придурок, только знал…

— Ты заглядывал в голову Наместника и читал его мысли как открытую книгу? — хмыкнул Шоуки с сомнением, старательно удерживая в себе желание выматериться в голос.

— Это так же верно, как и то что солнце встаёт на востоке и садиться на западе! Поверь, Империи пойдёт только во благо, если Наместника свергнут! Свергнут и уничтожат его, и его отпрысков, отравленных единовластием! И тогда совет из верных Империи людей сможет справедливо управлять этими землями в ожидании возвращения Императора! И Наири, моя Наири, будет освобождена от этого позорного брака и сможет быть счастлива вместе со мной! Её добродетель воссияет, и её красота и ум…

— Так значит, она непричастна, и невиновна, и с теми людьми сношений не имеет, и особой роли в этом маленьком заговоре не играет? — перебил влюблённого Шоуки, чувствуя как у него уши начинают узлом завязываться от этого всего.

— Да!

Прозвучало уж слишком искренне и жарко. Но, лучше бы это действительно было так.

— Я не желаю скандала в доме наместника. Просто молчи о ней на допросах. Сам пошёл, сам развесил, сам подменил… Понял? А с ней я сам переговорю, чтобы сидела тихо, и в мыслях даже не думала…

— К чему? — в этот раз шоуки сам был перебит Сасаем. — Оставим этот разговор между нами, и тебя не тронут, когда всё начнётся. Или же, если сам перейдёшь на сторону Истинного Императора и его верных приспешников, то тебе это зачтётся!

Вот тут молодой карит не выдержал, и сдавленно хохотнул в спину здоровяку.

— Я уже там, Сасай. Это тебя демоны попутали. Поверить, что обретёшь счастье с возлюбленной, когда они перебьют всю семью её мужа… Кто они, кстати?

Вот тут Шоуки почувствовал, как его добыча напрягается, и… По-хорошему, стоило засадить ему клинок в шею, или хотя бы надавить, намекнув чтобы тот успокоился, но Шоуки замешкался, и нож просто вывернуло у него из пальцев! Похоже, молодой карит держал его неудачно, и Сасай смог увидеть клинок, а значит и воздействовать на него.

А дальше всё пошло кувырком — Шоуки попытался выхватить второй нож с поясных ножен, но его отшвырнуло мощной волной, пущенной не глядя за спину, и впечатало с хрустом в стену сарая.

Хрустели вроде доски, но это по крайней мере помогло Шоуки опомниться — перед ним враг! Предатель! Вольный, не вольный, с серьёзными ли мотивами пошедший на предательство — сейчас не важно и второстепенно! Так что выхватить клинок, ножи…

И снова его отбросили на стену волной духовной силы, загнав в какой-то хлам, поднявший клубы удушливой пыли. Шоуки, не проморгавшись толком, рухнул на пол, и клинок Сасая ударил в стену, прорубив старые доски. Блокировать в этой ситуации было бы самоубийством. Шоуки лягнул противника в пах, но тот ловко подставил бедро и попытался ухватить парня за ногу. Пришлось спешно откатываться, насколько позволили старые корзины вперемешку с пыльными мешками и какими-то палками. Шоуки отлично помнил, насколько хорош Сасай был в классической борьбе, и совершенно не хотел оказаться в захвате.

Да и вообще из этого пыльного и тесного сарая нужно было выбираться — у Шоуки возникло очень неприятное чувство, что он сам себя загнал в ловушку. Попытался снова схватиться за клинок — Сасай перехватил его своим даром и едва не расколол об утоптанный до состояния камня пол — Шоуки едва увернулся, и ударил волной вперёд и вверх, цепляя очередную груду мешковины. Волна, как всегда, вышла слабая, но на то, чтобы выбить пыль из старого хлама и швырнуть его в лицо кариту её хватило.

— Ах ты погань! — взревел Сасай, превентивно пуская круговую волну так, что хлам впечатало в скрипнувшие стены. Ухватить ни клинок, ни ножи Шоуки снова не успел, но зато торопливо метнулся в дверной проём — волна прошла над его головой, пытающийся проморгаться карит ошибся с высотой. Зато, почувствовав движение, бросил вслед такой заряд духовной силы, что стену разворотило и Шоуки зацепило парой досок прилетевших в спину, остальные застучали по дворику. А потом сарайчик рухнул с грохотом и потянул за собой часть стены и навес с черепичной крышей.

— Ох… — невольно выдохнул молодой карит, потирая ушибленное доской плечо. Провернуть всё по-тихому не получилось. А ещё рухнувшие останки сарая разметало ещё раз, и пыльный и помятый Сасай выбрался наружу, с ненавистью глядя на соклановца. Шоуки выхватил из рукава последний нож, мрачно думая о том, что ему срочно надо что-то вроде Хризантемы учителя, но полегче и покомпактнее. Все прочие ножи и меч остались под завалами сарая и не поддавались.