Заинтригованный, Тамай хмыкнул, но, подхватив Хризантему, последовал за ним.

Прошли ещё дальше, в старые помещения дворца, которые сейчас вроде как не особо использовались. В одном из них были люди, Жнец почувствовал клинки, и один из них показался знакомым.

Да ладно! Тамай хмыкнул, когда владелец клинка сменил положение, и развернулся лицом к дверям, по-видимому.

Так и вышло — в помещении старой гостиной с расписанными шёлковыми полотнами на стенах куковали трое. Уже вылетевший из головы, если честно, ученик стоял, повернувшись к двери и чуть склонив голову, что придавало его заострившемуся лицу настороженный и напряжённый вид. И этот взгляд почти что из-под бровей. Тамаю захотелось протереть глаза — казалось, молодой Наири Ло смотрит на него. Только безобразный и довольно свежий шрам рассекающий щёку немного подправлял положение, скрадывая несомненное семейное сходство.

Вторым был младший принц, живой, целый на вид, и непривычно собранный и серьёзный. В целом, рано было говорить о подобном, но первое впечатление намекало на то, что путешествие пошло на пользу его дурному характеру.

Принц сидел у низкого столика, заваленного какими-то рукописями и свитками, рядом с ним пристроился незнакомый юноша несколько странной наружности. Тамай не сразу признал смеска — бледность кожи и черты лица выдавали северные корни, а неряшливо взлохмаченные волосы неудобной длинны и вовсе ставили в тупик. Ни в хвост собрать, ни назад зачесать, чёлка лезет в глаза. Разве что — отращивает… Взгляд у незнакомого юнца был цепкий и внимательный, серьёзный.

Да и в целом все трое сейчас смотрели как-то неуловимо похоже.

— Учитель, — Шоуки наконец сложил руки и поклонился подобающим образом. Тамай кивнул, и повернулся к Наместнику, ожидая объяснений, а тот шагнул вперёд, и положил стопку книженций на сол.

— Я нашёл ещё несколько, — заметит он смеску, после чего повернулся со странной улыбочкой на губах. — Ипозвольте представить вам Тамая Айри, так же известного как Жнец, ему можно доверять всецело.

Тамай сморгнул, перевёл взгляд с главы клана на чужака, и тут его ошарашило мыслью — а ведь верно, если небеса упадут на землю, или вернётся…

Да нет, быть такого не может! Не может же? Не при его ж жизни…

— А это — Ишимари, урождённый Алан Коэн, потомок Сиятельной Миноко, наш будущий Император.

Старший карит на мгновение прикрыл глаза, чувствуя, как перед ними поплыло всё, но потом собрался с силами, опустившись на одно колено.

— Рано, — оборвал его юноша, не два произнести уже рвущиеся с губ слова. — Поднимитесь. Или присаживайтесь рядом, нам нужно многое обсудить.

***

Шоуки нервничал. К счастью — нервничал по сущей мелочи, даже не нервничал, а так, переживал и чувствовал себя немного виноватым из-за того, что в дороге не слишком много времени уделял упражнениям и медитациям.

Как-то не до того было.

Нервничал он со всей ответственностью, когда они сознались во всём перед наместником, и тот смотрел задумчиво и немного удивлённо на парочку принцев. Потом снял с шеи драгоценный амулет, символизирующий его статус, и попросил Алана коснуться его, и по очереди направить туда силу духовную, и магию эфирную. Тот сделал как велели, и на старой меди засветился сперва один из узоров, потом другой.

И вот тогда на лице Наместника промелькнуло такое странное выражение, что Шоуки занервничал особенно сильно. В голову начали лезть панические мысли, что возможно, тому не захочется расставаться с властью и Алан может быть в опасности… Так что, когда Наместник попросил их выйти, чтобы переговорить с наследником престола наедине, Шоуки отказал, жёстко и упрямо. Амарими тоже. Наместник немного грустно усмехнулся, и не стал настаивать, что насторожило Шоуки ещё больше.

Так он и был на взводе, пока Алан с Наместником обсуждали дальнейшие действия и всякие частности, едва не поругались пару раз, ещё больше напрягся, когда Наместник удалился, а им предоставили время привести себя в порядок, посетить купальни, переодеться в свежее… Во время обеда кусок в горло не лез — а вдруг яд в конце то концов?!

Но вроде никто корчиться в муках не начал ни после еды, ни во время заседания в одной из гостиных, когда Алан закопался в какие-то свитки, мучаясь со старым аятти, а Амарими помогал ему переводить особенно заковыристые и сложные знаки. Шоуки остался не при делах — третьего круга знаков он почти не знал, и потому помочь ничем не мог, из-за чего нервничал ещё больше.

Отпустило его только когда наместник привёл его учителя. Просто привёл, и порадовал новостью. Хотел бы избавиться от Алана — приказал бы убить. И Шоуки ничего не смог бы противопоставить Жнецу с Хризантемой на закорках.

Ну, может, сумел бы потрепыхаться немного…

Облегчение снизошло неимоверное, и этой ночью Шоуки спал как младенец, а с утра, после высказанного господином Айри предложения, начал немного переживать, ибо уделял саморазвитию не так много времени, как хотелось бы.

Да и то, что в уютном дворике посреди старой части дворцового комплекса нарисовались зрители его нервировало. Ладно, Алан с Амарими. Но с ними вышли и Наместник, и господин Инари Сай, расстраивать которого не хотелось даже сильнее, чем расстраивать учителя. Он общался с пожилым каритом не то чтобы много, всего что-то около недели перед отъездом, но проникся глубоким уважением к мужчине и его знаниям.

К тому же, он теперь, оказывается, тесть Тамая.

Не зря учитель в поездках закупался побрякушками и всякими милыми мелочами…

— Готов? — спросил Тамай, поднимая в воздух свою связку здоровенных гвоздей с затупленными кончиками.

— Готов, — стараясь казаться уверенным и невозмутимым, кивнул Шоуки, подхватывая свой десяток.

Поклонились.

И Шоуки сорвался с места, отлично зная, что нельзя медлить и хлопать ушами. Стоит Тамаю завладеть инициативой, и удерживать внимание на имитации ножей становится очень тяжело. Сколько раз так случалось в прошлых учебных поединках?

Сталь схлестнулась со сталью, обмен ударами был быстр и ожесточён, тяжёлые гвозди, все два десятка замерли вокруг подрагивающим и покачивающимся куполом — два Дара сцепились, пытаясь перехватить контроль над ними. Шоуки продолжал наседать, вкладывая всего себя в каждый удар. Благо, расщеплять внимание, контролируя “ножи”, было как-то легче, чем в прошлые разы, да и Тамай медлил, отступая, не работал пока в полную силу. Наверное, хотел посмотреть, как низко пал его ученик, пренебрегая упражнениями. И это злило, и заставляло вплетать в привычные связки подсмотренные у северян приёмы и удары. Подсмотренные у Алана, с которым они сошлись ради разминки всего дважды во время их пути через предгорья.

Всё — лишь бы не ударить в грязь лицом совсем уж бездарно. И похоже, учитель остался не впечатлён, ибо, отбив очередной удар, перешёл наконец в наступление. Связка его ударов была настолько хороша, сильна, быстра, а движения настолько выверены, что в пору было залюбоваться. Шоуки отбил первые два, шарахнулся от последующих как от огня и жёстко заблокировал последний, напитав клинок духовной силой, иначе рисковал не удержать атаку. Помнил этот удар…

Который в этот раз удалось удержать.

Тамай хмыкнул, прощая нерадивому ученику растерянную паузу, и в момент когда они разошлись, с силой вырвал из его хватки часть “ножей”. Зато на оставшихся сосредоточиться стало легче. Шоуки снова попытался перехватить инициативу и атаковать, нарвавшись на обманный приём и едва не получив обидный тычок под рёбра — в последний момент перехватил один из своих “ножей” и отвёл им клинок учителя в стороны. В расплату за это пришлось шарахнуться в сторону и извернуться, пропуская мимо себя ещё три “ножа”. Равновесие во владении “летающими клинками” было нарушено, и приходилось срочно отбивать угрожающие ему “ножи” своими, и уворачиваться от тех, на которые не хватало расторопности Дара. Пробовал перехватить обратно, но да толку.

От напряжения звенело в ушах, зрение сузилось до узкого пятачка прямо перед собой, но это не слишком мешало — Шоуки отлично чуял движение металла вокруг и успевал реагировать вовремя. Духовный сосуд ворочался в груди, начиная ныть от напряжения, но исправно выдавая порции нужной на каждый манёвр духовной энергии.