Наконец, после крупного города свернули на юг, двигаясь по большому торговому тракту, и, честно сказать, они начали теряться среди пёстрого потока путешественников. Рыжие хладоморцы, низкие жители архипелага, караваны товаров с родного юга. Да и придорожные заставы с вооружёнными разъездами попадались всё чаще — тракт охраняли и охраняли активно.

И на магию насмотрелись — тракт был местом душным из-за проклятия, и богатые торговцы организовывали себе купола, защищающие от солнышка, разгоняющие пыль, и ещё чёрт-те что…

Потеплело, кстати. Сильно потеплело, и подбитые мехом потрёпанные плащи можно было спрятать в седельные сумки. На одной из стоянок, пока будущий Император пытался осилить простейшие техники медитации, Шоуки сплёл из молодых листьев рогоза простые крестьянские шляпы, чтобы защитить макушки от на диво расщедрившейся на тепло матери-солнца. В процессе давал советы и подсказывал, ибо именно его Амарими расхвалил едва ли не как непревзойдённого знатока медитативных техник. Да, Шоуки продвинулся в их изучении поболее прочих погодок, но единственно по необходимости, а не из любви к процессу. Медитации подразумевали более тонкое овладение духовной энергией, если вспомнить аналогию с цаплей — увеличивали количество “шей”, доступных каритам. Алан тоже пытался улучшить свой контроль над “внутренними энергиями”, ибо более тонкие “магические” манипуляции к которым он привык, давались ему теперь с некоторым трудом, а “боевая” сторона магии, которая для него прежде была недоступна без поддержки амулетов, то и дело выходила из-под контроля.

Ему тоже следовало бы позаниматься, вспомнить упражнения, посоветованные учителем, чаще разминаться с принцем, но времени на это часто не было, да и сил оставалось не то чтобы много к вечерней стоянке. Всю дорогу он не позволял себе расслабиться, гоняя своё внимание по округе и совершенствуя нащупанный при выслеживании зачарованных лодок метод. Если уделять внимание одному определённому направлению за раз, то это позволяло “заглянуть” дальше и не так напрягало духовный сосуд да и голову, как попытки охватить своим “пристальным взором” как можно больше территории вокруг.

В один из дней они всё же свернули на менее людную дорогу, тоже ведущую вниз, к перешейку, но обходным путём, мимо чистых от проклятия сопок, и редких поселений между ними.

Сопки были каменистыми, покрытыми скромными травами, среди которых, впрочем, отлично чувствовали себя огромные овечьи стада. Если дорога не ныряла совсем уж в низины между горбатыми здоровенными холмами, то каждый момент времени на виду было хотя бы одна россыпь белых пушистых точек с редкими тёмными вкраплениями. Пастухи заведовали целыми стаями здоровенных пастушьих псов, которые в размерах догоняли местных мохноногих лошадок, и провожали всадников суровыми, но терпеливыми взглядами. Кони нервно пряли ушами рядом с незнакомыми животными, так напоминающими волков-переростков.

Самих волков, к слову, тут тоже хватало — они шарились по лескам в низинах, высматривая отбившихся от стад овечек, и от людей предпочитали держаться подальше. А ещё тут обитали м’кари. Вернее, их северный вид — первый раз, когда они на такого наткнулись, Шоуки принял зверюгу за огромную крысу. Существо пыхтело, переволакивая через дорогу окровавленные ошмётки овечьей шкуры с волочащимися копытами и приставшими там и тут кусками мяса. Было оно высотой человеку по колено, с характерной жёсткой шерстью, торчащей иглами, с шестью лапами и вытянутой лысоватой мордой. Вместо третьего глаза во лбу красовались неприятного вида складки. Тварь зарычала на всадников сквозь полную пасть шерсти и удвоила усилия, уволакивая добычу в кусты.

— Карликовый низинный пожиратель! — прокомментировал Алан, с усмешкой глядя на подобравшихся и напрягшихся каритов. — В подмётки не годится тем тварям, что у вас водятся, верно?

— Да не говори… — согласился медленно Амарими. — Это был… взрослый зверь?

— Да, хотя и не самый крупный. В этих краях они не доставляют особых проблем, здесь им хватает пищи, а вот на западном побережье есть места где они не только разрывают свежие могилы, но и среди бела дня могут напасть и утащить ребёнка. Там на них активно охотятся, но всё никак не могут вывести окончательно.

Шоуки только головой покачал. Видеть такого маленького м’кари было просто дико. Нахлынули воспоминания, и пейзажи вокруг больше не казались такими благообразными и спокойными. Да и Амарими как-то ненавязчиво начал настаивать на ночёвках в деревнях, чему Шоуки был только рад. Хотя блюда из баранины, как бы хороши они ни были, начали быстро надоедать, а другой еды, ну, кроме каш, тут, кажется, не водилось вовсе. Так что, выехав к крупной реке они не преминули сделать остановку, чтобы порыбачить и нажарить свежей рыбки.

Рыбачил, как водится, Шоуки. Нет, Амарими пытался тоже, одолжив у него загнутую спицу, но действовал ею не так тонко, хотя со временем его навык, несомненно, улучшался.

Вообще, захваченных из спальни уважаемой… кхм, из Посольства спиц осталось удручающе мало — подрастерялись в боях с преследователями да и слишком легко гнулись и затем ломались. Но вот вариант со спицей, согнутой в крючок на одном из концов, отлично подходил для рыбалки. Так спица, мощно направленная духовной силой, не пробивала рыбу навылет и позволяла легко вытащить добычу из воды Даром. Нужно было только постоять спокойно на берегу или мелководье, выжидая, когда в поле зрения появится тушка покрупнее. Ну и выцелить её правильно. Вот Амарими терпения на это не хватало, слишком торопился.

— Навевает воспоминания, — хохотнул он, очередной раз распугав рыбу неудачным броском спицы. — Мы, помнится, на рыбалке и познакомились, верно?

— На несостоявшейся, — меланхолично кивнул Шоуки. Но да, и река, и м’кари там присутствовали. — Не суетись, дай рыбе подойти поближе.

— Эвон как всё вывернулось, тогда я хотел научить тебя рыбачить, а в итоге ты меня поучаешь…

— Ну, насколько я помню, рыбалка это последнее, что тебя тогда интересовало.

Амарими хохотнул с улыбкой, но протестовать не стал. Вернулся к высматриванию раннего обеда на мелководье. Шоуки успел выловить пару увесистых рыбёшек, а Амарими едва не потерять спицу, когда на реке показалась очередная лодка. Вдоль воды, наверное. было много поселений, лодчонка была мелкой и грубо сделанной, и плыл на ней какой-то заросший крестьянин, вёз тюки с непонятным содержимым вверх по течению. Не было в лодчонке и ничего металлического предосудительного, от того Шоуки и не обратил на лодку особого внимания.

А вот Амарими хмыкнул вдруг, переступив с ноги на ногу, от чего от его ступней потянулись облачка ила и шваркнули в сторону совсем мелкие рыбёшки. Шоуки хотел было спросить, что не так, но тут и сам заметил, что лодка забирает к их берегу.

Прищурился. Но да всё ещё ничего подозрительного.

— Эгей, южане! — захрипел совершенно убитым и севшим голосом заросший деревенский, в приличной, впрочем, почти не штопанной рубахе, когда подплыл-таки на достаточное для ведения разговора расстояние. — А где третьего потеряли?

— Третьего? — сморгнул ошарашенный таким вопросом Амарими.

Третий, среагировав на незнакомый голос, высунулся из прибрежных кустов над песчаным обрывом, подозрительно щурясь.

— О! — заметил его мужик. — А вот и третий. Вас это, ваши искали!

— С чего вы взяли, что именно нас? — вежливо усомнился молодой принц.

— Ну так, этот твой приятель приметный! Со шрамом!

Шоуки невольно коснулся щеки пальцами. А ведь он почти забыл о нём со всей этой суетой.

— И где искали? — Алан сполз осторожно по песчаному склону к небольшому пляжу, облюбованному рыбаками, да подошёл к воде.

— Ну так, в Мостовой. Там ниже по реке деревня наша! У моста, да… неделю назад большой отряд ваших прошёл, справлялись, не видел ли кто. Вот… А завчера ещё пара проезжала. Один ваш, только под местного ряженый, второй вродь как здешний, из благородных. Тоже вас искали. Если поторопитесь, может и нагоните, коли при хороших конях! Завчерашние-то на наших родных да невысоких ехали!