— Капитан! Капитан… Мел, скорее!

1Гильдия Зеленой банки — та же «кофейная Гильдия». Получила подобное названия из-за зеленого цвета кофейных банок, в которых они и продают свой смолистый напиток.

2Горожанка — чугунная печка, часто устанавливаемая в городских квартирах как дополнительное средство обогрева.

Мел был порядком удивлен столь, прямо сказать, бесцеремонному поведению студентки. Настолько, что даже не успел ей хоть как-то воспрепятствовать. Но прежде, чем капитан успел подобрать сколько бы то ни было логичное объяснение поведению девушки, скажем, что она привыкла беспокоиться о младшей сестре и вид промокшего ребенка пробудил в ней материнские чувства, как из ванны раздался крик полный надрыва, едва ли не отчаянья. Распахнув незапертую дверь, даже и не думая о том, чтобы получить тазиком в лицо, милиционер обнаружил Кетрин на полу, девушка трясла Розетт за плечи и саму девочку без чувств. Ее глаза так и остались распахнутыми, но поблекли, словно их хозяйка покинула тело.

— Я-я… я не хотела… Я не понимаю, я даже не успела коснуться, — студентка подняла на капитана глаза, полные слез и раскаяния.

— Коснуться? — тупо повторил Мел.

— Я… что это? Кто… кто вообще эта девочка?! — только теперь капитан заметил знак черного клевера Розетт, каждый лепесток не меньше десятка сантиметров. Тем временем Кет, кажется, как будто пришедшая в себя, продолжала объяснять, — Все… все так и было. Еще на лестнице я почувствовала, что с ней что-то не так. Понимаешь, ее образ в астрале не как у живого человека… даже не как у призрака. И когда я начала ее раздевать, я лишь едва коснулась ее магией…

— Она гомункул, — глухо пробормотал капитан Меллерс, — искусственный человек. По крайней мере, так считают люди из центральной лаборатории.

— Но… это ведь преступление…

Прежде чем капитан успел ответить, квартиру сотрясли глухие удары в дверь и крики.

— Если вы не откроете, мы выбьем дверь! — донесся знакомый голос с другой стороны.

Что бы ни творилось вокруг, а сохранность двери была важна для капитана, так что у последнего не было иного выбора кроме как поспешить отпереть.

На пороге стояли трое — капрал Ладис Крас уже приготовившийся выбивать дверь, Пласински, да Еле, помахавший рукой капитану из-за спины капрала.

— А вы откуда?

— Так ведь приглядываем за вами. Квартира сверху как раз пуста, вот мы и присматриваем как у вас, капитан, — отчитался Ладис, — А как крик услышали, так и кинулись на подмогу.

— Все в порядке, капрал, не стоит беспокоиться.

— А вас точно то чудо не схрумкало? — заинтересованно осведомился капрал, уже было вознамерившись зайти внутрь.

— Как видишь, я стою перед тобой, — Мел упер руку в косяк, ясно давая понять, что пускать рядового не намерен.

— О-о, а это что за краля?

За спиной Мела и правда показалась Кетрин со все еще красным носом, но во взгляде не осталась и тени испуга. Да что там, этим взглядом в пору было сливки замораживать.

— Я не краля, городовой, — Кет шмыгнула под рукой капитана, благо рост позволял ей проделать подобный фокус, едва склонив голову, — Отвечай, у вас же тут дежурит милицейская карета?

— Да с чего вдруг я должен…

— Если не метнешься — превращу тебя в хорька.

Крас было подался вперед, но Кет, даже и не думая шелохнуться, лишь едва приподняла бровь. И пусть капрал был выше студентки едва ли не на две головы, Ладис на глазах сник, сглотнул и хмуро пробормотал.

— Во дворе стоит…

— Ты еще здесь?

— Лихо, — только и смог вымолвить капитан, выражая общее восхищение, стоило Красу умчаться вниз по лестнице.

— Ничего особенного. Он же деревенский. Деревенские ведьм бояться, — хмуро пояснила Кетрин и после короткой паузы совсем уж себе под нос пробормотала, — порой это даже удобно.

— Но зачем карета?

— Ты и правда такой дурак, капитан? Нужен знахарь, и чем скорее, тем лучше. Я в этом деле не помощник, у вас же в отделении должен быть?

— Госпожа Элли Вулзикс.

— Она ведь знахарь, маг, а не врач? — нетерпеливо перебила Кетрин.

— Пусть комиссар и не любит магов, но да…

— Если позволите, — подал голос до того стоявший в сторонке рядовой Пласински, — Я две декады назад порезался о бердишь, господин капитан, и ее не было. Выходной у нее.

— Значит, дежурит, должно быть, Маас или Хокус… — задумчиво протянул капитан.

— Не важно, тебе что, не дорога ее жизнь? — Кет бросила на Мела явно неодобрительный взгляд.

— Но… то есть… ты поняла, что с Розетт?!

— Я не уверена… — растеряв весь свой запал, отозвалась девушка, — мне кажется, что это что-то вроде переключателя… то есть я случайно выключила ее… но я не сильна в подобной магии… боюсь что-то сделать не так… ну, ты же сам должен знать, создание искусственных людей одно из тягчайших преступлений, и в этом никто, в сущности, не разбирается. Но лучше это сделает дипломированный знахарь, а не я. Я пойду, одену ее.

Не прошло и десяти минут, как, едва переводя дыхание, по лестнице вбежал Ладис, дабы сообщить, что карета доставлена. Отчитывался он при этом перед Кетрин, а не старшим офицером, к некоторому неудовольствию последнего. Как видно, начальственный гнев пугал его куда меньше, чем перспектива обратиться мелким пушным зверьком. Впрочем, Мела куда больше уважения со стороны младших чинов, беспокоила судьба девочки, заботливо завернутой в его же плащ на его руках.

Неважно кто она, кадавр, гомункул, искусственный человек, даже магический предмет, по закону не являющийся живым человеком. Розетт еще тогда, при первой встрече, попросила его о помощи, попросила искренне. Чутье подсказывало, что она не врет, а в подобных вещах капитан привык верить себе. В свое время его научили распознавать ложь, неважно, человек ли то или магическое существо. А если уж его попросили о помощи, попросили защиты, то какой же он офицер милиции, если не смог защитить ту, кого он держал на руках!

Старик на входе только и мог, что протереть глаза при виде столь чудной процессии.

Хоть дождь и прекратился, но ветер все одно похолодал, так что Кет искренне радовалась мрачному сумраку крытой милицейской кареты. Девушка и правда беспокоилась за жизнь Розетт.

Конечно, ее собственные догадки, знак на груди девочки, слова капитана — все говорило против Розетт, против того, что это существо, о жизни которого беспокоиться не имеет смысла попросту потому, что технически никакой жизни и нет. Ведь, если уж выводы экспертов справедливы, а кто она такая, чтобы сомневаться в подобном, Розетт никогда и не была «живой». Кукла. Говорить о ней как о человеке и относиться к ней как к человеку, даже если она выглядит и реагирует схожим образом, не стоит, ведь эта «девочка» волшебная вещь, не более того. Даже не животное — она никогда и не была живой. По крайней мере, так утверждал закон.

Вот только не так была воспитана Кетрин. Ее отец, профессор Белкрофт, посвятил свою жизнь изучению жизни за гранью. Тех, кто не живет в привычном понимании этого слова, не животных, даже не растений, а тех, у кого иной образ жизни. Тех, кем зачастую повелевают маги, создавая огонь, дождь и ветер, даже и не ведая толком, что взывают не к первоэлементам, а существам, наделенным волей и своей особенной не-жизнью. Мама её, Анналикса, на первый взгляд лишь веселая домохозяйка, но на деле выдающаяся волшебница. Да, она не была наделена талантами мужа, но Анна, как никто другой, чувствовала нити жизни, природу. Каждое зернышко в ее руках готово было прорасти, лишь бы исполнить волю этих теплых ладоней. Порой Кетрин казалось, что мама куда лучше видит и понимает, как течет река жизни, пусть и не могла нырнуть за изнанку мира. И порой даже злилась на отца, который подарил ей ее седую шевелюру да дар, что куда вернее именовать проклятием.