И все же Мел сомневался.

Кет-то просто. В случае обнаружения, все что ей грозило, так это выговор от директора, с которым она на короткой ноге. Все же студентам магам-практикам прощали такие «мелкие шалости», перед которыми осквернение Древней могилы, казалось и правда детскими играми. Слишком уж важны сильные маги для Республики, чтобы исключать одаренных, тем более из старых семей волшебников.

Что до комиссара, к которому Мел заявился сразу же, стоило ему только вернуться в управление, то Корсен раздраженно велел Мелу действовать на свое усмотрение и не волноваться о всяких глупостях. А с этим исполином та же засада. Корсен и со смертью — Еганлой будет спорить, не желая покидать свой кабинет. И Мелирленс был готов поставить тельца против яйца, что таки переспорит.

Иными словами выходило, что если их план, хотя его и планом-то назвать было нельзя, пойдет не по плану, и все раскроется, виноватым будет он, капитан Мелирленс Меллерс. А эта сумасшедшая предлагала ни много ни мало незаконно проникнуть на территорию Университета после его закрытия, ведь в полночь врата Лендальского университета закрывали до самого утра. Затем пробраться на опять же закрытую территорию парка где, никого не спросясь, раскопать могилу. И все это собирается проделать он, офицер Керлендерского управления милиции, иными словами, представитель городской власти, которому в старые времена и вовсе следовало снять шляпу, переступая порог Университета, в знак того, что тут у него нет власти.

Конечно, можно было попросить Кет самой всем заняться, в конце концов, у нее и помощники найдутся, но этот вариант Мел отмел сразу. Чтобы хоть в чем-то быть уверенным, ему было необходимо самому взглянуть на то, что там закопано, чем бы оно ни было. И все же сам капитан понимал, что это скорее отговорка. Он просто не простил бы себе, если б он отправил детей не просто копать могилы, но, быть может, рисковать жизнью. И неважно, что эти дети — и волшебники. Хотя, по-честному, те пять лет, что отделяли его от студентов второй ступени едва ли можно было назвать непреодолимой пропастью.

Но, как бы там ни было, будут они копать или нет, а последнее слово должно остаться за ним. Оставалось только придумать, как же он убедит эту непредсказуемую особу следовать его решению.

И только уже было капитан утвердился в решении, что стоит кончать с этим произволом, как в его кабинет постучались.

— Входите.

— Не отвлекаю, господин капитан? — На пороге нарисовался смутно знакомый патрульный сержант.

— Ничего важного, с чем вы…? — несколько смутившись, не вспомнив имя коллеги, осведомился офицер.

— Да тут дело такое. Случай странный. Когда один из ребят стоял на перекрестке Сенного проезда и Гурдинликса, к нему подскочила девчонка, лет десять, не больше, да запустила руку в сумку. Он уже было думал броситься за ней, но поглядел, ничего не пропало, напротив, в сумке записка. Вам адресованная.

— Глянуть дашь?

— Прошу, — с этими словами младший офицер протянул капитану конверт. Отправитель даже о печати не позабыл, пусть на оттиске и не было никакого рисунка.

— И еще поверите — нет, а Бормс говорит, что видел у девчонки хвост рыжий, да и ускакала она только что не на четырех. А детвора оборотней в Керлендере… Я вот что думаю, нам бы пошманать их. Одни Цан-Цанцы чего стоят, как наседают, а тут еще и нармии. Неслед, чтобы оборотни что подсовывали городовым. Того и гляди — начнут утаскивать… А там и кусаться.

— И правда, — пробормотал капитан, разглядывая пару аккуратно выведенных слов на бумаге, вложенной в конверт, — волчий выводок… Знаете, я сам этим делом займусь. Но тягать за уши лисят не стоит, не думаю, что все так страшно, как вы говорите.

— Да уж попомните мои слова… — невнятно пробубнил патрульный, но сочтя, что высказывать капитану свои подозрения, раз уж последний слушать все одно не намерен, толку нет, поспешил ретироваться.

Что до письма, то в нем значилось «Все ответы в волчьем логове». А тут не нужно было быть гениальным сыщиком, вполне хватало и скудных способностей капитана Керлендерского управления, чтобы понять какая волчица его ждет.

Вздохнув, главным образом об ужасах бюрократии, ведь честное слово — не дело, чтобы информатор из Лисьего конца сработал быстрее, чем профессионалы из управления, Мел встал из-за стола. Как ни крути, а отказывать подобным предложениям себе дороже. Пусть и без визита можно было быть уверенным в том, что Кетрин Ренс не ошибалась. Но игнорировать приглашение Ульфы Хеперро — верх неблагоразумия. Потом только и делай, что извиняйся.

Теперь, когда Эридана так споро подбиралась к Университетским башням, народу в заведении госпожи Хеперро, равно как и на улицах Лисьего конца, заметно прибавилось. Чем ближе капитан подходил к Лисьей площади, тем чаще ему уступали дорогу, а то и кланялись, спеша поскорее исчезнуть за ближайшим углом. Что до последних господ, то их тут хоть каждого первого хватай, и что-нибудь да найдется, но так ведь тюрем на всех не напасешься. Не говоря уж о том, что то, чем промышляли эти мелкие жулики, по большей части и под тюрьму не подведешь. Да и если кто и виновен в их положении, то скорее господа с левого берега Лаурки да из-за стен Старого города.

В самом трактире под знаком волка не набралось еще и трети от обычного. Так что уж десяток минут для него хозяйка найти должна. Вот только ушастой информаторши ни в зале, ни на ее законном месте за стойкой не нашлось.

Капитан уселся на высокий стул перед баром, скорее из скуки, чем необходимости, принявшись наблюдать за посетителями.

Первой бросилась в глаза компания с глубоко надвинутыми капюшонами, забившаяся в самый темный угол, старательно стараясьне вызывать подозрения. Правда их усилия выходили столь натужными, что как раз они едва ли не притягивали взгляд любого, кто удосужиться взглянуть в их сторону. Ну а поблескивающий воротничок да рукав одного из «инкогнито» с головой выдавал в них студентов кафедры боевой магии, или еще каких-то студентов. С ними связываться Мелу не хотелось, не зря говорят «лучше заточка в печень, чем маг на голову калечен». По крайней мере, маг, который хочет провернуть мелкое правонарушение.

Через пару столиков с людьми более чем скучными, обнаружился самый настоящий гоблин, гость в Лендале нечастый, а между столиками курсировала девочка лет двенадцати с рыжим хвостом, вяло покачивающимся под платьем да явно потрепанным ухом. Если судить по лицу юной нармии, то у нее не иначе как вырезали всю родню до девятого колена, любимого кролика, да еще и заставили после этого работать. Похоже, как раз она и передала письмо и уже получила взбучку за слишком уж вольное исполнение приказа. Капитан уже было думал позвать девчонку, уточнить, где же прячется ее хозяйка, но та не замедлила появиться.

— И не стыдно тебе — вот так заявляться в мое заведение, капитан, — раздалось хмурое приветствие над ухом Мела, — тут, знаешь ли, приличные люди кушать да выпивать изволят.

— А не стыдно ли тебе, госпожа Ульфа, подсылать к господам городовым своих волчат? — в том же тоне отозвался Мел.

— Сам видишь, она свое уже получила, — несколько поникшим, но от того куда более раздраженным голосом, отозвалась волчица.

— Да уж вижу… — протянул капитан, наконец, обернувшись к хозяйке заведения.

У последней под стать голосу вид был несколько потрепанный и порядком уставший.

— Что, так плохо выгляжу?

— Выглядишь как настоящая гордая волчица, госпожа Ульфа.

— И как же мне стоит эти слова понимать от человека? — смерила капитана совсем уж хмурым взглядом иностранка.

— Как правду, чистую как… стекло…. бутылей с замечательным северным вином твоей родины? — сам понимая, что несет нечто совсем уж несусветное, протянул Мел.

Госпожа Хеперро с прищуром взглянула на милиционера, даже чуть показав клыки, но наконец отвела взгляд.