Он покидает здание почти в то же время, что и раньше, на этот раз рядом с ним другой сотрудник – пухлый парень в очках, который продолжает пытаться читать для него информацию из папки и одновременно соответствовать длинному шагу Рэймонда, который заставляет его бежать трусцой рядом со своим боссом.

Раймонд не обращает внимания на пешеходов на своем пути. Он шагает прямо вперед, полагаясь самосохранению всех остальных, кто должен отпрыгнуть с его пути.

Он заходит в модное заведение под названием La Mer, специализирующееся на морской кухне. Я наблюдаю через окно, как хостесс из кожи вон лезут, чтобы поприветствовать и усадить его.

Когда я вхожу, они обращаются ко мне гораздо менее дружелюбно:

– Вам чем-то помочь?

– Я здесь с дядей Рэем, – говорю ей, указывая в том направлении, в котором исчез Пейдж.

– О, – говорит девушка. – Я провожу вас к столику.

– Все в порядке, – говорю я, протискиваясь мимо нее. – Хочу сделать ему сюрприз.

Когда я подкрадываюсь к столику Рэймонда, я вижу, как пухлый парень делает быстрый глоток воды, а затем спешит в ванную.

Идеально.

Я проскальзываю в кабинку напротив Пейджа. Сначала он едва поднимает взгляд, думая, что это просто его приятель уже вернулся. Затем он видит, что я сижу напротив него, и выражение его лица меняется от легкого удивления до чистой ярости.

– Лучше бы у тебя была очень веская причина снова беспокоить меня, – шипит он.

– Вы не удосужились спросить, чего я хотела в первый раз, – говорю я ему.

– Мне плевать, чего ты хочешь, – говорит он, его темные глаза сузились. Они – единственная яркая черта на грубоватом лице. Ресницы, которые так красиво выглядят у Вика, совершенно не подходят Рэймонду. Они делают его похожим на жуткую куклу – из тех, что сидят на полке в фильме ужасов, а ночью оживают, чтобы ударить тебя ножом.

Но я не могу позволить ему запугать меня. Я здесь ради Вика, а не ради себя.

– Возможно, вашей жене будет интересно то, что я хочу сказать, – говорю я ему. – Если только она не против того, что вы ей изменяете.

Рэймонду это совсем не нравится.

Его рука метнулась через стол, хватая меня за запястье.

– Ты думаешь, что можешь угрожать мне? – шипит он. – У тебя есть, БЛЯДЬ, хоть малейшее представление о том, кто я такой?

Я отказываюсь морщиться, как бы сильно он ни пытался выкрутить мне руку.

– Я точно знаю, кто вы, – говорю я ему. – Вот почему я здесь.

Свободной рукой я вытаскиваю конверт из кармана и пододвигаю его к нему через стол. Я уже отсканировала результаты теста, на случай, если он попытается порвать его или что-то в этом роде.

– Что это, черт возьми, такое? – спрашивает Раймонд.

Не дожидаясь моего ответа, он вытаскивает бумагу и читает ее беглым взглядом.

Имя Вика я зачеркнула черным маркером, но остальная информация есть.

– Объясни, – коротко говорит Рэймонд.

– У вас есть сын, – говорю я ему. – Я сравнила его ДНК с ДНК Беллы.

Я вижу, как его глаза быстро отрываются от страницы, а затем снова опускаются.

Трудно прочесть выражение его лица. Очевидно, он зол. Но он отпускает мое запястье, читая более внимательно.

Интересно, действительно ли ему нравится эта идея?

Насколько я знаю, Белла – его единственный ребенок. Похоже, ему на нее наплевать. Может быть, он всегда хотел мальчика?

– Кто этот предполагаемый сын? – говорит он.

Я колеблюсь. Я собиралась сказать ему. Но теперь я понимаю, что могу создать опасную ситуацию для Вика. Я совсем не знаю Пейджа. За исключением того, что он связан с целой кучей преступников, да и сам не боится нарушать закон.

– Я не собираюсь говорить тебе это прямо сейчас, – говорю я.

– Почему?

– Потому что сначала я хочу знать твои намерения.

Раймонд издает лающий смех.

– Мои намерения?

– Верно.

Коллега Рэймонда вернулся к столу. Он невысокий, коренастый парень с тщательно подстриженной бородой и в дорогом костюме, который все еще не очень ему идет. Его затемненные очки похожи на те, что носит Тони Старк, но гораздо менее крутые.

Он резко останавливается, когда видит, что я занимаю его место.

– О, здравствуйте… – неловко говорит он.

Не глядя на него, Рэймонд говорит:

– Иди, вымой руки еще раз, Портер.

– Хорошо, – говорит Портер, разворачиваясь на каблуках и направляясь обратно в ванную комнату, даже не оглянувшись.

– У вас есть хорошо обученные сотрудники, – говорю я.

– Ты даже представить себе не можешь, что я мог бы приказать ему сделать, – говорит Рэймонд ледяным тоном. – Если бы я попросил его вытащить тебя из этого ресторана и выбросить прямо на полосу встречного движения, мне даже не пришлось бы говорить «пожалуйста».

Моя кожа липкая. Мне отчаянно хочется моргнуть, но я не позволяю себе отвести от него взгляд ни на секунду. Такие мужчины, как он, питаются страхом.

– Смотрите, – говорю я. – Совершенно очевидно, что вам не нравится, когда вам причиняют неудобства. Я не буду тратить ваше время впустую. Вы обрюхатили девушку из эскорта, и теперь у вас есть сын. Он не заинтересован в создании какого-то большого публичного скандала. Я тоже. Я не знаю, сколько вы будете должны алиментов на ребенка – наверное, какая-то безумная цифра. Мы не жадные – я просто прошу единовременную оплату, чтобы это исчезло навсегда. Пятьдесят тысяч на образование вашего сына. И вы больше никогда не услышите ни о ком из нас.

Это не большие деньги. Пейдж носит часы, которые, вероятно, стоят столько же. Черт, его костюм, наверно, тоже.

Рэймонд, похоже, думает о том же. Он медленно складывает результаты теста в идеальный прямоугольник, затем засовывает его обратно в конверт. Он передает его мне через стол.

– Какая у меня гарантия, что ты не вернешься за добавкой? – спрашивает он меня.

– Мое слово, – говорю я ему.

Он смотрит на мое строгое, твердое выражение лица.

Затем он лезет в нагрудный карман и достает чековую книжку. Он снимает колпачок со своей ручки – причудливой, с золотым наконечником и гравировкой.

Он выписывает чек, вырывает его из книжки и протягивает мне через стол.

– Вот сколько я готов заплатить, – говорит он мне.

Я поднимаю его. На чеке написано «0.00 доллара».

– Ни. Одного. Чертова. Цента, – кипит Рэймонд. – Если я когда-нибудь снова увижу твое лицо или это мое так называемое отродье, я познакомлю вас двоих с моим коллегой, который далеко не так дружелюбен, как Портер. Мне нравится называть его Стоматологом. Он вырвет плоскогубцами все твои зубы до последнего коренного. И боюсь, он не будет использовать анестезию. Посмотрим, насколько хорошо ты тогда будешь вести переговоры с полным ртом десен. Даю тебе слово.

Дрожащими руками я положила чек на стол.

– Нет, – шипит Рэймонд. – Возьми это с собой. В качестве напоминания. Если я услышу хоть один гребаный шепот в этом городе о внебрачном сыне... Не думаю, что тебя будет сложно найти. И держись, блядь, подальше от моей дочери.

Я встаю из-за стола. Я боюсь, что Рэймонд тоже собирается встать, но он остается сидеть. Он не делает ничего, чтобы остановить меня, когда я, спотыкаясь, выхожу из ресторана.

20. Неро

Я не спал до раннего утра, разыскивая информацию о Мэтью Шульце, так что в итоге лёг на рассвете и проспал намного дольше, чем обычно. Уже далеко за полдень, когда меня наконец разбудил стук в дверь.

– Что? – стону я, не потрудившись оторвать голову от подушки.

– Тебя кое-кто ждет у двери, – говорит Грета.

– Кто?

– Иди и посмотри сам, – нетерпеливо говорит она.

Я скатываюсь с кровати – буквально скатываюсь с нее на пол. На мне только трусы-боксеры, и я чувствую, как мои волосы торчат во все стороны, но мне все равно. Если бы это был кто-то важный, Грета предупредила бы меня. Наверное, это просто Аида – хотя, видит бог, она не стала бы ждать на пороге. Она бы вошла прямо в мою комнату, если бы захотела.