Наши губы соединяются в одном долгом поцелуе, который продолжается и продолжается.

Я провожу руками по его спине под рубашкой. Я никогда не встречала мужчину с такой феноменально гладкой кожей. Мягкость кожи и твердость мышц под ней – это противопоставления, которую я никогда не устану изучать.

Каждый раз, когда он входит в меня, я чувствую, как изгибается его спина и задница. Я провожу ладонью по твердому изгибу его ягодицы, думая о том, насколько это недооцененная часть мужчины. Греки и римляне знали, как взять такую задницу и увековечить ее в мраморе.

Неро должен быть статуей.

Если бы это было так, я бы поклонялась ей.

Прижимаюсь лицом к его шее, вдыхая его запах. Это все, что нужно – это катализатор, который толкает меня вперед. Я начинаю кончать, и он тоже кончает. Теперь это почти всегда происходит в одно и то же время. Независимо от того, начнет ли он первым или я, сжимание и сжатие нашей плоти доводит другого до крайности.

Каждый раз, когда мы делаем это, я все больше и больше погружаюсь в свою одержимость этим человеком. Я понимаю, что никогда не смогла бы испытывать таких чувств ни к кому другому. Если я потеряю Неро, то проведу остаток своей жизни, вспоминая, каково это – испытывать желание на этом уровне. Удовольствие на этом уровне. Связь, восхищение, любовь во всеобъемлющем масштабе.

Это самое мучительное во влюбленности.

Я – Ева в саду. Как только я съем плод, я уже никогда не смогу вернуться назад. Я никогда не смогу забыть то, что попробовала.

И мне все равно. Я бы отдала тысячу серых и одиноких лет за один такой час.

Я бы все отдала, чтобы заполучить Неро.

Мы лежим вместе на тесном пассажирском сиденье, крепко обнявшись.

Через некоторое время он говорит:

– Я должен тебе кое-что сказать.

– Что?

– Я кое-что узнал о твоей матери.

Тишина в машине кажется невыносимой. Даже в тепле объятий Неро я чувствую холод. Я уже знаю, что он пытается мне сказать. Я уже так хорошо его читаю. Я чувствую напряжение в его плечах и в голосе.

– Она умерла, не так ли?

– Да, – говорит он. – Мне жаль.

Окончательность этого подобна захлопывающейся перед моим носом двери. Все, что я хотела ей сказать, все, что, как я надеялась, она однажды скажет мне... Все это ждало по ту сторону двери. Теперь она закрыта и больше никогда не откроется.

– Думаю, что и так это знала. Когда она так долго не звонила... Ни разу. Думаю, я знала, что это значит.

– Все равно, – говорит он. – Знать наверняка – это совсем другое.

Я утыкаюсь лицом ему в грудь, цепляясь за его руки, обнимающие меня. Он – единственное, что удерживает меня сейчас.

– Что произошло? – спрашиваю я его.

– Из того, что я смог найти, это была передозировка.

Я вздыхаю.

У меня в голове была фантазия, что она, возможно, завязала с наркотиками. Переехала в другой город. Изменила всю ее жизнь. Я думала, что однажды она вернется, выглядя такой же красивой, как раньше. Она постучит в дверь, как в ту ночь, когда привела Вика. Но на этот раз она не убежит. Она придет на кухню и сядет с нами. И расскажет нам, где она была.

Я почти поверила, что это могло бы произойти, просто удерживая эту картинку в своей голове. Возможное будущее, в которое она могла бы шагнуть, если бы я держала его наготове для нее.

– Мне не следовало тебе говорить, – говорит Неро, вытирая слезы с моего лица.

– Я рада, что ты это сделал, – говорю я ему. – Так что я больше не задаюсь вопросом…

– Я никогда не оставлю тебя, – говорит он. – Никогда, Камилла. Тебе никогда не придется задаваться вопросом, куда я делся. Я буду рядом с тобой.

Я смотрю ему в лицо.

Я провела долгое время с дырой в сердце.

Неро заполняет все пустое пространство внутри меня. Он исцеляет каждую рану. Я знаю, насколько он опасен. Умен. Безжалостен. Он заставляет меня чувствовать себя непобедимой, потому что, когда Неро рядом со мной, ничто не может причинить мне боль.

Мне жаль мою мать.

Но пришло время мне, наконец, начать новую главу моей жизни.

Я двигаюсь вперед – Неро и я, вместе.

Конец