— Это сын главный заговорщик, — отвечал тот, — Сам главный заговорщик биться сегодня с наш повелитель.

— Заговорщик сойдётся в поединке с самим Каганом? — изумлению историка не было предела.

— Да, такой традиция. Он хотеть власти Каган, вот пусть и сразиться с ним в честный бой, лишь Великий Тенгри решать, кто из них быть Каган.

Это была очень необычная традиция — давать такой шанс заговорщику и претенденту на престол! Андрей был озадачен. Впрочем, у него не было времени задуматься.

Главное действие на площади перешло к своему апофеозу! Закончив первый «акт», палачи повалили несчастного на пол и, в довершении всего, выкололи ему глаза. А потом, ещё живого, привязали за руки и ноги к лошадям и по команде конюхов — разорвали на части! Дикий крик страдальца оборвался и кровь фонтаном брызнула во все стороны. Ужас! Толпа взревела от восторга, а Андрей, перегнувшись с саней, блевал в снег. Последним актом, палач отсёк голову казнённого и, оставляя за собой кровавый след на снегу, поскакал с ней в Каганский дворец. Часть толпы последовала за ним по пятам.

Сказать, что Андрей был в ужасе — не сказать ничего! Такие чувства невозможно описать словами. Чёрт! Может идея с суицидом не так уж и плоха? Невозможно так страдать! А толмач, повернувшись к нему и обнажив в улыбке жёлтые зубы, дружески похлопал его по плечу:

— Ты быть следующий, злой славянский колдун!

Когда кортеж с пленником въехал на широкий внутренний двор большого каганского дворца, там уже заканчивалась подготовка к главному событию дня, да и, возможно, многих предыдущих дней. Великому Кагану предстояла «защита» своего, так сказать, «чемпионского титула».

Издревле для настоящего хазарского мужчины признавалось два основных вида занятия: он должен был быть — во-первых пастухом-скотоводом и во-вторых — воином. Культ воина и физической силы был для них священным. А сам Каган считался Богом, земным воплощением Тенгри. Разумеется, Великий Тенгри не мог, по их мнению, воплотиться в какого-то там слабака или хлюпика. Это же — нонсенс! Поэтому Каган, априори, считался «чемпионом» — то есть, великим и непобедимым воином, которого не может одолеть ни один смертный. А если вдруг его побеждали, то значит Бог Тенгри больше не благоволит к нему и покинул тело этого Кагана и поэтому у него уже нет никаких божественный прав на этот титул. Тогда такого «неудачника» низлагали, а зачастую и убивали.

Кроме того, по древнему закону, любой свободный член племени, если у него были сомнения, имел право бросить вызов самому Кагану. Правда, такой поединок не мог завершиться «вничью» — только смертью либо «претендента», либо «чемпиона». Тенгри мог даровать победу только одному. Андрей где-то читал, что иногда каганы, чтобы подчеркнуть или упрочить свою власть сами «организовывали» подобные поединки, стремясь лишний раз с оружием в руках доказать своё неоспоримое право на престол. И сегодня настал как раз такой день.

Бывший учитель знал и ещё об одном странном обычае хазар. При «вступлении в должность» новоявленного Кагана душили до потери сознания, а как только он начинал приходить в себя, сразу задавали вопрос в лоб: «Сколько тебе править?» И человек, ещё плохо соображая, должен был назвать первую же пришедшую в голову цифру — это и был срок его правления, по истечении которого его ждала «отставка», но без выхода на «пенсию». «Отставного» Кагана, как правило, убивали. «Интересно бы узнать, а какую цифру назвал этот Каган и сколько ему ещё осталось?» — подумал вдруг Андрей по себя.

Казнь на центральной площади была не случайной. После неудачного похода в земли вятичей в высших слоях хазарской знати пошли гулять упорные слухи, что их Каган Базир потерял милость Тенгри и больше не может занимать свой пост, что нужен новый, более удачливый Каган. Сам Базир всю вину за поражение возложил на Великого Бека, командовавшего армией и, по возвращении в Самандар, велел его казнить. Но это не остановило рост недовольства среди знати и части войска. Результатом стал заговор по свержению Базира. Во главе заговора встал один из его двоюродных братьев. Но, благодаря энергичным действием нового Великого Бека Тархана, заговор был раскрыт и виновные казнены. Теперь оставалось только решить судьбу самого главаря заговора. И его, опять-таки по совету Тархана, решили не просто казнить, вместе с остальными, а использовать, так сказать с пользой, для «показательного» поединка.

Великий Каган убивал сразу двух зайцев — ликвидировал заговор и подчёркивал своё «законное» божественное право на престол. Обо всех этих деталях Андрей узнал уже значительно позже, а сейчас он, как и многие другие, готовился стать свидетелем ритуального поединка.

Специальное место было огорожено и освещено факелами, зажжёнными в священном очаге храма Тенгри. Вокруг стояли ряды молчаливых воинов в кольчугах и с копьями в руках. В качестве главного «рефери» выступал сам Великий Шаман. Хазарская знать в ярких праздничных одеждах усыпала весь двор и балконы второго яруса дворца. День, когда божественный Каган являл всем свою непобедимую силу считался праздничным. И действительно, ведь не каждый же день Тенгри снисходил до того, чтобы продемонстрировать ничтожным смертным свою силу и власть. Тут же присутствовали и все четыре жены Кагана, скрытых от посторонних глаз богатыми цветными накидками. Они не меньше других жаждали увидеть, как их божественных супруг разделается с этим дерзким, посмевшим бросить вызов самому земному воплощению Бога Тенгри.

Наконец, забили барабаны, заревели рога и на «арене» появились два бойца. Сам Каган был в своих дорогих золочёных доспехах, ослепительно блестевших на солнечном свету, а его противник имел лишь обычную кольчугу и простой шлем. Оба были вооружены круглыми деревянными щитами со стальными умбонами и широкими кривыми мечами. Великий Шаман поднёс каждому по золотой чаше со священным напитком Тенгри, дарующем победу.

— Слушайте все! — громогласно заявил со специального возвышения Великий Шаман, — Сегодня сам Бог Тенгри будет вершить своё правосудие. Всё в его руках. Нашему Кагану бросили вызов. Это — законное право. Вы видите, что оба имеют одинаковое оружие и равные шансы. Оба испили одну меру священного напитка. Так что, судьбу каждого из них определит теперь Великий Тенгри. Только одному он сегодня дарует победу и свою милость на долгие годы.

После этих слов, Шаман пропел короткую молитву и ударил в свой бубен. Это и был сигнал к началу первого «раунда». Бойцы не спеша сближались. Оба были опытными воинами и не бросались очертя голову друг на друга.

— Ты казнил моего сына! — хрипло выкрикнул «претендент», нанося первый удар.

— Скоро и сам ты последуешь за ним! — отвечал Каган, отражая удар щитом и нанося свой в ответ, — Ты знаешь, что только один из нас может сидеть на престоле! И это буду — я!

— Это мы ещё посмотрим! Помниться, с самого детства тебе ни разу не удавалось меня одолеть.

Бойцы кружили друг вокруг друга, нанося и отражая удары. Звенели клинки, слышалось тяжёлое дыхание сражающихся. Силы были примерно равны. Кузен был повыше ростом, но Базир — шире и плотнее. За счёт длинны рук противник Кагана всё время держал дистанцию, не давая Базиру приблизиться на удобную для него дистанцию, и выжидал момент для решающего удара. Пока «по очкам» впереди был «претендент», шаг за шагом он начинал теснить противника. Над «чемпионом» стали сгущаться тучи. А вокруг царила мёртвая тишина. Зрители замерли в напряжённом ожидании, лишь жёны Кагана тихо вскрикивали при каждом опасном ударе «претендента».

Но тут, вдруг, кузен начал явно «сдавать». Очевидно с физподготовкой у него было не всё в порядке. Движения его стали какими-то хаотичными и некоординированными, словно он хлебнул перед поединком изрядную дозу алкоголя. Взгляд его почему-то помутнел. Но, несмотря на это, собрав всю волю в кулак, он перешёл в активное наступление. Кагану пришлось нелегко, он отступал, с трудом защищаясь. И тут случилось непредвиденное, меч «претендента» вдруг обломился самым неожиданным образом прямо у рукояти, и он остался, по сути, безоружным. Базир, издав победный крик, перешёл в контратаку. А его кузен, уже буквально с трудом державшийся на ногах, отчаянно отбивался щитом от сыпавшихся на него многочисленных ударов.