Чужемирка не выдержала и отложила ложку. Хорошо, хоть мясо в комнате съела…

Она несмело подняла глаза от тарелки. Ским о чем-то говорил с Партом и, казалось, даже не смотрел на нее. Лина усмехнулась. Сама невозмутимость! Поистине, королевская выдержка. Всегда такой. Сильный, спокойный, надежный… Волна нежности накрыла ее. Той самой нежности, которая родилась, когда он учил ее пользоваться световым амулетом, когда принес из таверны подарок Дарны, когда терпеливо учил верховой езде. Что-то теплое, безграничное, зародившееся в ее груди, выплеснулось наружу и затопило всю комнату.

Ским прервался на полуслове и посмотрел на нее. Чуть улыбнулся, одними уголками губ. Как умел только он. «Не отворачивайся, — думала Лина. — Дай утонуть в твоих голубых глазах. Потому что, если вдруг начать думать, то становится жутко страшно. А рядом с тобой — ничего не боюсь. Рядом с тобой — хоть на край света!»

Ским откинулся на спинку стула, положил ложку и, чуть прищурившись, посмотрел на нее. «Ну кот, вылитый кот! — усмехнулась про себя Лина. — Поймал свою мышку и сейчас будет с ней играться! — она присмотрелась: — Нет, я для него не мышка. Кажется, я для него тоже кошка, — ее губы сами собой расплылись в улыбке. — Ну что ж, можно и поиграть!»

Она и не заметила, как за столом повисла удивленная тишина. Ским оглянулся на мага:

— Вы знаете, у нас были напряженные пара дней. Наверное, мы уйдем отдыхать пораньше, — мало ли что он говорил, его взгляд, поедающий Лину, даже Синта не мог сейчас ввести в заблуждение — Продолжим разговор завтра.

Маг скривился, покосившись на Лину. Кажется, он злился, но чужемирке сейчас было на это совершенно плевать.

Лина всегда думала, что первая брачная ночь — это что-то вроде менуэта. Он подаст ей руку, она склонит голову, они примут заранее оговоренную позу…

Ским просто зашвырнул ее на кровать и запрыгнул сверху.

— О чем ты думала за столом, чужемирка моя? — его губы скользили по ее шее, его руки ловко расстегивали застежки ее лифа.

Лина выгнулась, подставляя тело под поцелуи:

— О тебе, конечно, мой Ледяной!

Ским усмехнулся и накрыл ее рот страстным поцелуем. Все закружилось у Лины в голове. Сплелись их руки, тела, движения. Они вжимались друг в друга, вдыхали друг друга, впивались губами, пальцами, ногтями. Лина, в порыве страсти, царапала спину Скима, кусала его плечи. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Это был жар, разгорающийся в ней. Это было пламя, накрывающее ее. Все сливалось в одно, и не существовало ничего вокруг. Она путалась пальцами в его волосах, хватала ртом воздух. Еще чуть-чуть, еще мгновенье! И вот оно накрыло их с головой, Чужемирка кричала, выгибалась и не могла себя сдерживать. Она полоснула Скима ногтями по спине, и сама же почувствовала эту боль, которая в момент наслаждение доставила скорее удовольствие. Лина прижалась к нему всем телом, а он попросту сгреб ее в охапку, подмял под себя и держал, не отпуская.

Страсть отступала постепенно. Медленной волной откатывалась, возвращая их в реальность. Он чуть приподнялся, тяжело дыша, посмотрел на нее. На его лице медленно расползалась довольная улыбка. Лина и сама была на седьмом небе.

— А это всегда так будет? — наивно спросила она.

— Не знаю, — он рассмеялся. — Ты первая, с кем я жизнями поменялся.

— Надеюсь, что и последняя, — она притворно нахмурилась.

— А тут без вариантов, — он откинулся на подушку рядом с ней и прикрыл глаза. — Совершенно точно последняя.

Она приподнялась на локте и поцеловала его в плечо. На нем алели яркие полосы, оставленные ее ногтями. Лине стало стыдно.

— Ой, прости. Тебе не больно?

Ским удивленно посмотрел на свое плечо:

— Смеешься, что ли? — и сам действительно засмеялся.

Лина провела кончиками пальцев по этим полосам, спустилась на грудь. Наткнулась на тонкий и короткий шрам на ребрах. Веселье куда-то улетучилось. Вот пальцы спустились ниже и наткнулись на широкий шрам в правом боку, неровные, явно рваные края раны заросли, оставив грубый рубец. Чужемирку мелко затрясло. Здесь же, выше, почти у центра груди еще одна тонкая полоса. Ком стал у нее в горле.

Ским перехватил ее руку. Сжал ее пальцы в своих:

— Прекрати, — прошептал он, — не надо.

— Ским, — в ее голосе слышались слезы, она не в силах была сказать что-то еще.

— Лина, сейчас я жив. И вполне здоров, — он повернулся на бок, лицом к ней. Поцеловал ее глаза, губы. — Не надо.

Она вжалась в его шею, потерлась носом о плечо. А он гладил ее по волосам и целовал, целовал… Легкая, нежная, совсем другая волна желания снова поднималась в ней…

_____

Если вам нравится то, что вы читаете, пожалуйста, подпишитесь на меня. Это очень влияет на рейтинг автора на портале. Спасибо.

_____

Неожиданно солнечное утро запустило в комнату стайку ласковых и веселых бликов. Солнечные зайчики, совершенно не боясь разбудить Лину, скакали по стенам, по кровати, по ее лицу. Чужемирка сладко потянулась, зевнула, повернулась на бок. Скима рядом не было. Молодая жена приподнялась на локте и, нахмурившись, посмотрела на постель рядом с собой.

Не успела она подумать о том, который час и где ее благоверный, как дверь распахнулась, и причина расстройства, голая по пояс, появилась в комнате. Ским на ходу вытирал волосы полотенцем и что-то напевал себе под нос. Лина широко улыбнулась. Такая домашняя, уютная картина! Она села на кровати и потянулась к своему новоиспеченному мужу с объятиями. Уговаривать Скима не пришлось. Он плюхнулся рядом с ней, увлекая ее снова на подушки. Влажные волосы его пахли мятой и чем-то еще, едва уловимым. Лина целовала его еще мокрые плечи, вдыхала аромат его кожи, а наемник щурился от удовольствия, как сытый кот. В глазах его, сейчас совсем не холодных, плескалось майское небо. То самое, которое обещает не летний зной, а нежное тепло весеннего дня. Лина улыбнулась, вглядываясь в своего мужа, потянулась, поцеловала его в щеку, а тот потерся носом о ее висок, ловя губами мочку уха. Лина засмеялась от щекотки и шутливо оттолкнула Ледяного:

— Эй, полегче, а то из постели не выберемся. Я, между прочим, тоже в душ хочу.

Наемник довольно усмехнулся, но отодвинулся:

— Иди, — он встал, нашел свою рубаху около кровати, натянул ее и завязывал ворот. — Завтрак мы проспали. Принести тебе взвар с хлебом?

— Да сама найду, — отмахнулась Лина, — Синта попрошу, если что, а ты куда-то собираешься?

— К лошадям хочу зайти, да на рынок бы надо. Купить в дорогу еды и теплой одежды.

Улыбка сошла с лица Лины:

— Пора уезжать, да?

— Не вечно же у мага жить, — Ским провел рукой по ее кудрявым волосам. — Иди в ванную, после поговорим.

Уже стоя в дверях Лина обернулась:

— Хочешь, я на рынок схожу? — Ледяной удивленно приподнял бровь. Лину это аж возмутило. — А что, я не куплю продуктов?

— Лина, это портовый город! Здесь каждый первый головорез. Ты хочешь одна сходить на рынок?

— Да ладно, не так уж все и страшно! Я Синта возьму.

Наемник фыркнул — то ли засмеялся, то ли поперхнулся.

— Если тебе так хочется, пошли вместе. Но одна за пределы дома — ни-ни! — он погрозил ей пальцем.

— Ох, какой строгий мне достался муж! — Лина покрутила попой в такт его пальцу, за что тут же по этой самой попе и получила шутливый шлепок.

— Давай быстрее, если хочешь в город! Я — к лошадям, — Ским ловко выудил из недр коридора дверь ванной, подтолкнул туда Лину, а сам направился на задний двор.

Лина быстро умылась, почистила платье, расчесала и заколола волосы. Немного подумала и приколола кталь, которая понравилась Ледяному. Покрутилась у зеркала и, чрезвычайно довольная собой, вышла в столовую. Около окна, откинувшись в кресле, сидел хозяин дома с какой-то толстой книгой в руках.