— Я был ребенком, — он свел брови в одну линию, трогательная складка пролегла между ними. Молчал очень долго. Откашлялся, прежде чем снова заговорить. — С нами тогда это все не обсуждали. Что-то мы знали по обрывкам разговоров взрослых, но немного. Похоже, сила была распределена неравномерно. Астрель была сильнее, но… — он запнулся и закрыл глаза, — но она очень любила моего отца.

— Не династический брак, — маг снова сел на место.

Ледяной кивнул.

— Я не знаю, как они договорились, но Еверна осталась в столице, вышла замуж так, как того пожелал мой дед, их отец, а мать с отцом уехали сюда, в глушь, в Северные горы.

— Полагаю, они были довольны таким решением.

— Насколько я помню, они были счастливы, — наемник грустно улыбнулся. — До тех пор, пока у тети не родился сын.

— Она долго не могла иметь детей. Родила, в конце концов, но в тот же год умер Величайший. Ей предстояло взойти на трон, — маг будто вспоминал события давно минувших дней.

— Родив сына, она утратила дар Источника. Она больше не могла держать ключ. Сначала решили, что Источником стал Белерт, ее сын.

— Но в нем магии не было…

— Не было. Тогда его отцу кто-то нашептал, что если убрать всех, в ком течет кровь Величайших, то Источнику некуда будет деваться, и он проснется в его сыне.

В столовой повисло молчание. Даже Синт перестал чавкать.

— Вы же были совсем дети, — маг, древний маг, который, казалось бы, должен был быть циничным и жестоким, говорил сдавленным от ужаса голосом. А наемник отвечал подчеркнуто скучающим тоном:

— Мне было одиннадцать, Рорку — тринадцать, — Ледяной помолчал, — Марике — четыре…

У Лины по щекам текли слезы. Много лет назад кто-то вырезал целую семью. Счастливую семью. Просто потому что в них мог проснуться этот дурацкий Источник.

— А твои родители? — всхлипывая, спросила Лина.

Ледяной повернулся к ней. Поднял руку, коснулся ее щеки. Вытер слезы, улыбнулся чужемирке.

— Что ж ты за всех так переживаешь? — он снова опустил глаза в стол. — Труп матери я видел. Она пыталась прикрыть собой Марику. Отец… Он вытолкнул меня в один из потайных ходов, ведущих за пределы замка. Я не видел его убитым, но судя по всему, он пожертвовал жизнью, чтобы дать мне уйти как можно дальше.

Маг коротко кивнул:

— Их тела нашли. Говорили, что и дети все упокоены, но ходили слухи… Ходили слухи, что один из гробов опустили в склеп пустым.

— Ским Левиан похоронен, — наемник повысил голос и с вызовом посмотрел на хозяина дома. — Меня зовут по-другому.

— Вы обязаны вернуть себе имя! — с жаром прокричал Амар Парт. — Обязаны, иначе мир рухнет!

______

Дорогие друзья,

С сегодняшнего дня я меняю порядок выкладки романа.

Вы увидите его быстрее, но я буду вам очень благодарна, если в качестве благодарности вы подпишитесь на автора и добавите произведение в библиотеку. Мне это очень важно.

_______

Разговор был не окончен, но прерван. Эмоции переполняли всех настолько, что никто, кроме Синта, так и не поел. Хозяин дома извинился и ушел в кабинет. Лине показалось, что у него вдруг появилось много дел. После того, как его силы получили подпитку, ему понадобилось восстановить многое из того, что успело рухнуть.

Синт сбежал в библиотеку и изучал какие-то сборники заклятий, которые теперь казались ему потрясающе интересными.

Ледяной с Линой так и остались в столовой. Он стоял у окна и смотрел вдаль невидящим взглядом. Лина сидела за столом и сжимала в руках чашку теплого взвара. Она не знала, как себя вести теперь. Он жестокий наемник? Бывший принц? Источник магии и основа этого мира? Или ее надежный друг и… и что-то больше?

Вздохнула, расправила плечи, поставила чашку и пошла к Ледяному. Стала между окном и наемником. Тот опустил взгляд и посмотрел ей в глаза.

— Ским? Тебя можно так называть?

Он усмехнулся, задумался.

— Только если мы наедине. Ладно?

Лина кивнула.

— Ты же хотел вернуться домой? Ты мне говорил, что мы едем к тебе домой.

Наемник сжал челюсти, желваки заиграли на его щеках. Кивнул:

— Да. Я хотел вернуться домой.

— Но не затем, чтобы вернуть себе имя?

— Сейчас это уже не важно. Это была глупая детская мечта. Никто не даст мне просто жить дома, меня узнают, — он покачал головой. — Похоже, никто и нигде не даст мне просто жить.

Лина подняла руку и коснулась пальцами его виска. Провела по скулам. Он поймал ее ладонь и прижал к лицу:

— Прости меня, моя чужемирка. Прости.

— Ты ни в чем не виноват. Даже наоборот, — Лина улыбнулась. — Ведь мне правда хорошо рядом с тобой.

Она смотрела ему в глаза. Эмоции сменялись одна за другой в этом голубом озере. Боль, жалость, отчаяние, надежда. Лина, нырнувшая в этот калейдоскоп, поняла, что уже не в силах оторваться от взгляда наемника. Мужчины сильного, надежного, нежного, умного, одинокого… Она поднялась на цыпочки и слегка коснулась губами его губ. Он резко вздохнул, будто не ожидал. Она смутилась, попробовала отстраниться, но он обхватил ее рукой и прижал к себе. Его губы накрыли ее рот. Жадно, властно, сильно, решительно. Он обнимал ее, впивался в нее губами, снова, еще, так, будто это не он был Источник для всего мира, а она была его источником силы, нежности, любви, и сейчас он пил и не мог напиться. Язык его властно прорвался в ее рот. Крепкие и сильные руки не давали ей ни малейшего шанса вырваться, а она и не пыталась. Ноги не держали ее, но это не имело никакого значения — ведь ее держал он. Да и вообще, сейчас ничего не имело значения.

Прошло, казалось, всего одно мгновение. Или вечность. Никто из них двоих не мог бы сейчас ответить на этот вопрос. Он оторвался от ее губ, но все еще сжимал в объятьях. Прижался лбом к ее лбу:

— Лина, — прошептал на выдохе, — чужемирка ты моя странная.

Лина просто качала головой, не слушая его шепота, поднималась на цыпочки и целовала, целовала. Его веки, виски, щеки, снова губы. Ей было безумно сладко в его объятьях. А он зарывался носом в ее волосы, скользил руками по ее телу, прижимал ее к себе сильно и страстно, целовал шею, вдыхал аромат ее кожи, перебирал пальцами складки ее одежды… Он просто наслаждался ею.

— Кхм, — у Скима за спиной раздалось деликатное покашливание.

Он нехотя, с усилием оторвался от Лины и обернулся. В дверях стояли Амар Парт и Синт. И если у мага лицо было демонстративно невозмутимое, то мальчишка стоял с открытым ртом и ошарашенно пялился на Ледяного и чужемирку.

— Вот это вы даете, — выдохнул мальчишка.

— Где ваше воспитание? — маг свысока глянул на мальчика. — Умейте принимать различные жизненные явления как должное, если хотите быть магом.

— Чего? — произнесенное было для Синта птичьим языком. Он даже нахмурился, пытаясь понять хозяина дома.

Лина попросту рассмеялась. Восторг переполнял ее, сейчас невежество мальчонки ее скорее умиляло. Впрочем, Ледяной тоже улыбнулся.

Амар Парт снисходительно провел рукой по волосам мальчишки:

— Кажется, мне придется вас учить не только магии, молодой человек. Собственно, я хотел сказать, что мне нужно выйти на несколько часов, — только сейчас Лина обратила внимание, что он одет в выходной сюртук. Старый маг выглядел отнюдь не старым. Сильный, зрелый, щеголеватый мужчина. Надо же — брови чужемирки сами собой поползли вверх — как он изменился. — Возможно, вам что-то нужно купить? — продолжал маг. — Или узнать?

— Пожалуй, нет. Мне надо будет самому выйти, — Ским обернулся и посмотрел на Лину. — У меня есть письмо к одной здешней даме, — Лина изогнула бровь в шутливом возмущении. Наемник улыбнулся и снова обернулся к магу. — Не знаете ли вы, где находится дом Главы купеческой гильдии? У меня письмо к его жене.

Амар Парт кивнул, сдерживая смешок:

— Если вы готовы выйти сейчас, то я даже провожу вас. Нам по пути.