— Зачем вам моя жизнь, уважаемый? — наемник говорил тихо, но жулик из лавки отчего-то покрылся испариной и выпустил руку чужемирки.

— Она… воровка, — мужчина звучал уже отнюдь не так уверенно, как на улице. Даже заикаться начал. — Кталь, — он поднял руку, показывая на цветок в Лининых волосах, — своровала.

— Она сама ее надела? — Ледяной смотрел на мужчину, слегка приподняв бровь.

— Она с ней ушла, не заплатив! — выпалил подготовленный текст продавец.

— Она сама ее надела? — наемник умел быть настойчивым. И убедительным. А продавец как будто даже стал меньше ростом.

Ледяной развернулся, осмотрел Лину.

— Действительно, красивая кталь. Очень подходит к твоим волосам, — он слегка прищурился и будто действительно любовался чуть не плачущей Линой. — Вы же подарили ее? Правда? Вы сами ее посадили в волосы девушке? — это он обращался уже к продавцу.

— Э-э, — тот кивнул, потом резко замотал головой. Ледяной прищурился еще сильнее, продавец не выдержал и все же кивнул: — Да. Подарок. В знак гостеприимства, — дрожащим голосом подтвердил жулик.

— Спасибо, уважаемый. Я, пожалуй, все же оплачу украшение, чтобы не вводить вас в растраты. И чтобы избежать вопросов стражей, — наемник оставил один золотой, убедившись, что его видят покупатели лавки. — Мы пойдем. Нас ждут.

Он взял Лину под руку и вывел на улицу. Около дверей их ждал Синт.

— Сработало? — мальчишка почти не нервничал, скорее проявлял любопытство.

Наемник кивнул мальчику, подхватил Лину под локоть, Синта взял за руку и быстро ушел с площади. Они отошли, наверное, с полквартала, и Ледяной остановился.

— Я ничего не крала, — Лина спешила оправдаться. — Клянусь, ничего не брала, они сами.

— Я знаю, — наемник был спокоен, и, кажется, даже не слушал ее.

— Зачем им это было нужно?

— По тебе видно, что ты чужая здесь. Хотели обязать тебя выплатить долг. Вещь дорогая. Намного дороже, чем может себе позволить женщина в таком платье. Если платить нечем, пришлось бы работать. Рабство, — Ледяной пожал плечами, как будто говорил о вещах простых и обыденных.

— В рабство из-за этого? — Лина с силой рванула цветок из волос. — Он вообще мне не понравился, — Ледяной перехватил ее руку.

— Оставь. Если кталь побывала в твоих волосах, она теперь только твоя, — наемник слегка улыбнулся. — К тому же, украшение действительно тебе идет, — наемник поднял руку и с мечтательным взглядом провел пальцами по цветку, по Лининым волосам. Лина замерла, задержала дыхание.

— Как это только моя? — спросила чужемирка, хотя цветок в волосах ее сейчас совсем не волновал.

— Она магическая, — теперь Ледяной смотрел прямо Лине в глаза. — Просто украшение, но магическое. Для одной хозяйки, другая его не сможет надеть, — рука его опустилась и провела по Лининой щеке, подбородку. Чуть задержалась. Лина затаила дыхание, приоткрыла губы.

— Его поэтому часто на помолвку жених невесте дарит, — раздался голос откуда-то снизу.

Ледяной и Лина разом вздрогнули. Наемник отступил от Лины на полшага и внимательно посмотрел на Синта.

— Ну, в нашей деревне, — Синт, совершенно не стесняясь, разглядывал их. — Не такие дорогие, конечно. Но у нас кталь жених невесте дарит.

Лина вспыхнула и опять дернулась снять цветок.

— Ну что ж, — наемник опять остановил ее и хитро улыбнулся. — Будем считать, что я подарил его тебе. Больше не убегай.

— Я не… Я не хотела… Это… Это все… — Лина пыталась подобрать слова, чтобы оправдаться.

Ледяной положил указательный палец ей на губы, призывая молчать.

— Ты ни в чем не виновата. Но не убегай. Хорошо, что у Синта нашелся подходящий заговор правды. Мошенники — профессионалы. Один бы я их так легко на чистую воду не вывел, — Ледяной подмигнул мальчишке. Ну вот, опять их спас Синт.

— Чего застыли, — мальчишка нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Пойдемте! Тут еще столько интересного!

— Тебе понравилось на карусели? — Лина пыталась отвлечься от истории с лавочником.

— Да! Она, когда вниз идет, в животе так щекочет, что аж писать хочется!

Наемник остановился и засмеялся в голос.

— Чего смешного? — мальчишка искренне не понял.

— Писать — вот там, — Ледяной указал рукой на узенькую лавку без окон, зажатую между двух портняжных витрин. — Тебе не надо? — он вопросительно посмотрел на Лину. Та отрицательно помотала головой.

— Давай, беги быстрее, — наемник протянул мальчишке монетку, — и пойдем поедим.

Укутываясь сумерками, город становился наряднее, красочнее. Разноцветье гирлянд уже не бросалось в глаза, но зажглись магические фонари и живые огни. На одной из площадей полураздетые мужчины жонглировали горящими факелами, чуть не опаляя ими лица зевак и симпатичных горожаночек. Алые огни метались в руках, замирали в воздухе, выписывали круги и рассыпались послушными искрами.

Жонглеров сменили танцоры со световыми шестами, крутящиеся в замысловатом и причудливом танце, в котором им одинаково мог составить компанию и боевой меч, и прекрасная дама.

Переполненные впечатлениями и уставшие от зрелищ спутники сидели на красивой дубовой лавке и жевали жареное мясо. Скатертью им служила бумажная салфетка, а столовыми приборами — хлеб и нож Ледяного. Он ловко выхватывал аккуратные куски и подавал их Синту и Лине. Они купили бутыль теплого взвара, пили прямо из горла и были абсолютно довольны собой, ужином и праздником в целом.

Синту купили сюртук, но выигранная на ярмарке безделушка занимала его куда больше. Он крутил ее в руках и рассказывал какую-то ерунду из своей деревенской жизни, Лина его внимательно слушала, а наемник просто отдыхал и любовался тем, как красиво переливается ее кталь в свете фонарей.

— Ой, что это? — Лина удивленно смотрела куда-то за спину Ледяному. Тот обернулся.

По улице шла толпа людей. Хотя нет, скорее, колонна. Мужчины и женщины, взявшись за руки, двигались, переступая ритмичным приставным шагом. На каждую восьмую долю мужчины подхватывали женщин под талию и перекидывали перед собой по полукругу. Колонну сопровождали факелы, откуда-то звучала музыка, правда, музыкантов Лина не видела.

— Что это? — повторила свой вопрос чужемирка, поднявшись с лавки.

— Весеннее шествие.

К ним подбежала женщина, смеясь, потянула Лину и Ледяного в колонну:

— Что сидите, айда весну встречать! Пойдемте, пойдемте, — и сама поспешила вернуться к танцующим.

— Пойдем, — Лина запрыгала перед Ледяным на одной ножке. — Ну, пожалуйста, пойдем! Я так люблю танцевать!

— Ты с ума сошла! Это заканчивается за городом, на лугу. Они там потом всю ночь… — наемник красноречиво махнул рукой, но Лина и без того поняла, что они делают. Очень было похоже на праздник Ивана Купалы.

— А мы не пойдем на луг, мы только тут, чуть-чуть, пожалуйста, пожалуйста, пожа-алуйста…

Наемник вздохнул, обернулся к Синту:

— Сиди здесь, никуда не уходи! — мальчишка как раз отхватил себе большой кусок мяса и сидел с набитым ртом, поэтому смог только энергично кивнуть. Ледяной взял Лину под руку: — Я не умею танцевать, — строго предупредил он чужемирку.

— Я тоже, — она уже увлекала его в толпу.

Главным было, конечно, попасть в ритм. Они подсматривали шаги у соседей, сбивались, начинали не с той ноги и оба хохотали над своими ошибками. К третьему туру наконец запомнили последовательность: подскок, приставной, шаг вперед, подскок, мужчина подхватывает свою партнёршу и по полукругу проносит перед собой. Его руки у нее на талии, ее — у него на плечах. Он ставил ее на землю бережно, словно фарфоровую куклу. Ему хотелось остановиться и полюбоваться чужемркой с горящими глазами, покрытыми задорным румянцем щеками и переливающейся кталью в шоколадных волосах, но танец уносил дальше: подскок, приставной…

Они снова сбились, остановились, смеясь. Держались друг за друга и хохотали. Колонна уже прошла почти квартал: