Как мишень, переложил в центр чистый лист бумаги, карандашом, в столбик, написал несколько фамилий.

Лазовски встал за правым плечом, прочитав, качнул головой:

- Неожиданно…

- А ты что скажешь, генерал? – не ответив на реплику Ровера, повернулся он к так и стоявшему у окна Орлову.

Догнало Шторм у самой двери кабинета. Прошибло… нет, не запоздалым страхом – осознаничем, что оттуда, с Самаринии, все выглядело если и не проще, то хотя бы без той обреченности, когда ты уже сделал все, что мог, да только все равно оказалось мало.

- Обложить бы тебя…

- Если станет легче, - понимающе кивнул Шторм.

Сейчас бы коньячку, чтобы хоть ненадолго, но отпустило.

В Союзе собирался задержаться на неделю – было, что обсудить в тесном кругу, но диверсия спутала все планы. Не потому, что могла стать последним предупреждением – потому, что облажался, подставившись под кардинальные меры раньше, чем мог позволить себе сдохнуть.

- Что ты задумал? – Орлов все-таки подошел к столу. Тяжело, словно пересиливал каждым шагом.

- Сыграть на конфликте и посмотреть, кто из них пойдет на контакт, - не задержался он с ответом.

- Элизабет в качестве крючка? – Ровер забрал карандаш, дополнил список, увеличив его до семи имен.

Директива «Зед»!

Каждому из них нашлось в ней место.

- До тех пор пока у власти на Самаринии Ильдар, Элизабет в ее новом качестве неприкосновенна, - Шторм бросил взгляд на стоявшую на столике в зоне отдыха бутылку коньяка.

Медики налили за чудесное спасение, и даже составили компанию, отсчитав все три положенных тоста, но там был спирт, душа же требовала эстетства. Как доказательства, что в этом мире еще осталось что-то неизменное.

- Ее идея? – Орлов забрал лист со стола, отошел к окну.

Семь фамилий членов Правительства, которых они подозревали в организации заговора, результатом которого и стала директива «Зед», не только предусматривавшая уничтожение лиц, способных помешать осуществлению их планов, но и определявшая желаемые формы будущего мироустройства.

- Ее брак с Риманом добавит оперативного простора, грех не воспользоваться, - подтвердил Шторм, прислонясь к столу. – Так что скажешь, генерал? - ухмыльнулся он, когда Орлов отбросил листок на подоконник. – Мне возвращаться на Самаринию или пора заняться инспекцией мобильных групп?

Впрочем, ответ ему и не требовался - другой возможности внедрить своего человека в структуру, собиравшуюся продать Галактику трансгалактическим корпорациям, у них не было.

А могло и не появиться…

Подписи под договором поставили все заинтересованные стороны, остальное можно было считать проформой, но это если не помнить, где именно они находились. Самариния. Достаточно, чтобы смириться с тем, что так просто она не отделается.

От курящихся благовоний слегка кружилась голова, а от звука падающих капель, создававших в этом каменном склепе замысловатое эхо, мутило, но Элизабет продолжала стоять неподвижно, не отводя взгляда от замершего рядом с братом Римана.

Если он считал, что должно быть так, а не иначе…

Воротник кителя сдавил горло, когда попыталась сглотнуть ставшую вязкой слюну, ее повело, но Грони чуть сдвинулся, подставив плечо. Вовремя…

- Я его пристрелю. А потом еще раз.

- Это ты про генерала? – чуть слышно уточнил Марвел и добавил, не без усмешки. – То-то он свалил на Землю, сбросив все на Валеру.

Низморин, словно догадываясь, о ком именно шептались, сначала вопросительно приподнял бровь, потом нахмурился.

Элизабет предупреждению вняла, подтянулась, радуясь, что китель «держал» спину.

Форма в качестве свадебного облачения была ее заслугой. Шторм откровенно намекал на белое платье, Валанд предлагал добавить остроты, украсив наряд набедренным фиксатором с заряженным по полной парализатором. Раксель суть пожеланий не упустил, но предпочел остаться сторонним наблюдателем.

Поддержал ее фактически только один Низморин, но в этом Элизабет и не сомневалась. Валера знал, форма для нее – символ. Как и для Римана то, что происходило сейчас.

- Я обязан спросить в третий раз, - Ильдар не шевельнулся, лишь сорвались с его губ слова. Прошлись гулом, сдвигая лавину. - По доброй ли воле…

Элизабет подобралась, успев подумать, что рано или поздно, но отыграется, вцепилась взглядом в шедшего к ней Римана.

Легче не стало, но внутри словно отпустило. Не изменить.

И ведь не сомневалась, но…

- По доброй воле, - четко произнес Риман, остановившись напротив. Опустился на колени, прижался лицом к ее ногам. Не только спутница – кайри.

- По доброй воле, - следуя ритуалу, провела она ладонью по его волосам. – День и ночь. Настоящее и будушее. Жизнь и смерть.

- Да будет так! – Ильдар поднял с постамента наполненную вином чашу, сделав щедрый глоток, протянул ее Низморину, который олицетворял сторону теперь уже жены. – Мой род – ваш род.

- Да будет так! – с тем же величественным спокойствием повторил полковник. – Мой род – ваш род.

- Да будет так! - поднялся с колен Риман. – День и ночь. Настоящее и будущее. Жизнь и смерть!

С остальным было проще – поздравления, пожелания. Сначала там же, в Храме Богини Предназначения, к которому принадлежал Риман, затем в резиденции эклиса, готового и на большее, лишь бы они были вместе.

В этом Элизабетом была с ним согласна, но…

- Ты не выглядишь счастливой.

Мария нашла ее на балконе, куда Элизабет вышла глотнуть свежего воздуха. Аромат благовоний продолжал преследовать, как и легкая тошнота, от которой не избавил и стакан воды, принесенный по ее просьбе Грони.

- Это – другое, - улыбнулась она кайри эклиса. Посмотрела в зал, взглядом найдя Римана. Тот не оглянулся, продолжая разговаривать о чем-то с Низмориным и Валандом, но она знала – он чувствует эту нить. Нить между ним и… – Не люблю подобных мероприятий, - сетуя, закончила она.

- Я заметила, - кивнула Мария в ответ. Встала рядом. Плотнее закутавшись в тонкую шаль, накинутую поверх белого платья, облокотилась на перила. – Вы с Риманом другие. Каждый сам по себе самодостаточен, но когда вместе – видишь, что эта самодостаточность ущербна.

- Не стоит сравнивать Ильдара и Римана.

Элизабет закинула голову назад, глядя на небо. О чем именно сказала Мария, она не упустила, но…

Горы. Звезды были совсем рядом. Как и туши зависших над ними супертяжей.

- Ты смотришь на это иначе.

- Я смотрю на это с точки зрения заточенности под разные задачи, - смягчив интонации, отозвалась Элизабет. Опустила голову, оставляя только здесь и сейчас. – Ильдар изначально является миром, принимая его или создавая таким, каким сумел бы принять. Он – всеобщ, он – сам существование. Риман же всегда снаружи. Страж, охраняющий его покой.

- Как и ты, - выпрямилась Мария. – Неожиданно услышать от тебя подобное.

- День сегодня такой, - вздохнула Элизабет, вновь ощутив, как подступает к горлу тошнота.

Не знай точно свой статус, уже подумала о беременности, а так…

Мысль осталась незаконченной. Взгляд выхватил направлявшегося в их сторону Виллера.

- Извини, - мягко улыбнулась она Марии, коснулась ее руки, еще и так прося прощения за то, что даже в этих обстоятельствах вынуждена помнить о службе.

- Я дождусь, - заверила кайри эклиса, тут же повернувшись к ней спиной.

Похоже, не только Элизабет требовалась передышка…

Стоило вернуться в зал, где проходил прием, стало хуже. Не настолько, чтобы начинать тревожиться, но достаточно, чтобы обратить внимание.

- Ты в порядке? – подошедший Юрген не упустил, как ее слегка качнуло. Придержал за плечо, наклонился, заглядывая в лицо.

- Похоже, устала сильнее, чем думала, - злясь на собственную слабость, ответила Элизабет. – Ты ведь не просто так? – вернула она майора к конструктиву. В том, что искал именно ее, Элизабет не сомневалась.

- Ты просила сообщить, если появится что новое, - с намеком произнес Виллер, указав на стоявшее у стены кресло.