Затягивать он не стал. Забрав бутылку, открыл, тут же разлив по чуть-чуть. Собрав хлеб и сало в бутерброды, поднял свой стакан:

- Чтобы не последний…

Гросс кивнул, но пить не торопился, принюхивался. А вот Левицкий тянуть не стал. Подойдя, взял стакан, отслаютовал Виктору, влил пойло в себя. Крякнул, впился зубами в поданный бутерброд.

Как и у Станислава, слезу у Виктора вышибло. Градусов семьдесят, да с легкой горечью травок, на которых был настоян…

Последовавший за ними Гросс задышал нормально не сразу. Сначала смотрел выпученными глазами, пытаясь вытолкнуть из себя то, чем забило глотку. Потом оторвал кусок сала, торопливо сжевал, усмиряя огонь…

А вот Слайдер не подкачал. Но этот…

Судя по всему, подобные посылочки от Воронова получали не только они.

- Так что там по генералу? – слегка очухавшись, повторил Гросс свой вопрос.

- По генералу? – пристроился Виктор на угол рабочего стола. – Не стыкуется по генералу, - с философской задумчивостью посмотрел он на бутерброд. – И ведь придраться не к чему, а… - он качнул головой.

Откусил кусок хлеба с салом, прожевал, не без удовольствия ощущая, как растекается по телу плюхнувшийся в желудок огонь.

С чем связано, спецы так и не разобрались, но по самогону боты действительно отрабатывали с задержкой. Самые крепкие напитки выводили за пятнадцать-двадцать минут, а этот…

- Таласки списали…

- Что?! – рявкнув, подскочил Гросс.

Шаевский меланхолично улыбнулся – алкоголь на хроническую усталость и нерегулярное питание лег едва ли не умиротворяюще, хмыкнул.

- Жив он, жив. Но – мертв.

- Твою…! – высказался за всех Слайдер. Мотнул головой, словно сказанное оглушило. – Круто пошло.

- Круто, - согласился Шаевский с едва ли не очевидным.

Впрочем…

Хотелось скаламбурить: очевидное при более пристальном внимании становилось совсем не очевидным, но не стал.

- Низморин отбил: пошел курьерский. Все остальное…

- Подожди, - оборвал его Гросс.

Подхватил бутылку, налил всем на палец. Когда взял стакан, поморщился.

Похоже, впечатление от знакомства с самогоном было еще острым.

- Курьерский по метаморфам? – так и не решившись повторить, уточнил он.

- По ним самым, - подтвердил Шаевский. – На борту – доверенное лицо эклиса и подполковник в отставке Игорь Талов. Вроде как специалист серьезный, но списан вчистую.

- Даже так… - насупился Гросс. Оглянулся на оставшегося у него за спиной Слайдера. Вновь посмотрел на Шаевского. – А при чем здесь генерал?

Шаевский, мысленно повторив вопрос, усмехнулся. Потом, не удержавшись, засмеялся.

Сначала подхихикивая… то ли над собой, то ли над обстоятельствами, вывернувшими так, что расскажи кому, не поверят. Потом все громче…

Наверное, со стороны было похоже на истерику…

Оборвал смех он резко. Отодвинул стоявший рядом стакан. Поднял с наручного комма внешку, проверил защиту – та «встала», как только за Гроссом закрылась дверь, и лишь после этого поднял взгляд на бывшего вольного:

- Помнишь, что сказала про генерала командор?

Тот подумал…

- Ты про то, что он - офицер и прятаться за чужие спины не станет?

Подтверждать Шаевский не собирался, просто продолжил:

- Она сказала, а меня словно по горлу. Ведь права! Чтобы генерал, да за чужие спины…?!

Он хмыкнул, как-то легко… нет, не успокаиваясь, окончательно убеждаясь, что не ошибся.

– Но Шторм, о чем известно даже мне, всерьез готовит группу для экстренной эвакуации. А Низморин едва ли не демонстративно выводит из-под удара всех, кого может задеть арест Орлова.

Он остановился, впившись взглядом в Гросса. Выдохнул, снижая градус экспрессии. Вновь ухмыльнулся, вспомнив, как читал строчки донесений и не верил в этот бред. Чтобы генерал Орлов, да так… нет, не бездарно – откровенно…

- А последние действия самого генерала? – уже значительно спокойнее продолжил он. - Нет, если с ним не работать, то все выглядит вполне изящно, но если знать, как тонко вычерчивает свои операции…

- Так ты что… - выступив вперед, едва ли не с щенячьим восторгом начал Слайдер.

- Значит, ты уверен, что генерал ведет свою игру? - обращаясь к Шаевскому, перебил тарса Гросс.

- Да, - коротко ответил Виктор.

Но подумал почему-то совсем о другом.

О дочери, которая ждет, даже если он приходит поздно.

И внуке, сделавшем его еще более опасным.

И о командор-капитане, которая хорошо знала своего отца.

Начало апреля порадовало теплом, но в последний момент отыграло назад, ударив снежным залпом. Сутки с неба летели белоснежные хлопья, засыпая собой проклюнувшуюся зелень.

Зрелище было сюрреалистичным. Пушистый снег падал медленно, словно не торопясь опускаться на землю. Птицами парил в тишине, достойной подобной красоты…

Выглянувшее на следующий день солнце сдвинуло счет в свою пользу. Звонко шлепающаяся с крыш капель создавала какафонию звуков, развозя грязь там, где еще недавно было девственно чисто…

Как раз под его настроение…

- Николай, а ведь я тебя просил…

Орлов искоса посмотрел на старшего Кривых и улыбнулся. Думая про настроение, он имел в виду отнюдь не грязь, а эту самую весеннюю бесшабашность, больше всего подходившую его внутреннему состоянию.

- Извини, Георгий Варланович, но у меня не получилось, - заметил он мягко.

- У тебя?! – иронично воскликнул старший Кривых. Оглянулся…

Орлов повторять не стал. Безопасность встречи обеспечивали парни Лазовски. А ему, как и обоим Кривых, он доверял безоговорочно.

- Я тебя просил, - продолжил между тем старший из этого семейства, - не трогай «Штенер Курт». Я бы…

- Георгий Варланович, - оборвал его Орлов. Обогнав, заступил дорогу и развернулся¸- давайте начистоту.

Старый парк. Река, огибавшая его с двух сторон. Потрескавшиеся он невнимания дорожки, обломанные ветрами ветки деревьев. Голый кустарник, смотревшийся частой паутиной трещин на уже отмытом стекле…

Последний раз он приходил сюда вместе со Штормом. Тоже… старшим.

Войны тогда еще не было, но…

Она уже шла. В тех кабинетах, где принимались решения.

Однако сейчас речь была не о том. «Штенер Курт» Кривых действительно просил не трогать. И такая возможность у Орлова была, но…

В его… историю эта корпорация вписывалась едва ли не идеально.

- Начистоту? – тяжело вздохнув, усмехнулся Кривых. – Николай, я ведь понимаю, что ты давно вырос. Да и в службе не первый год, чтобы не знать ее законов. Но…

- Никаких «но», Георгий Варланович, - вновь перебил его Орлов. – Сейчас работает лишь один вариант: либо – либо.

- Расчитываешь на помощь Булганина? – ворчливо, давая понять, как именно относится к возможному прикрытию маршалом, поинтересовался Кривых.

Когда Орлов чуть заметно качнул головой – это бы хоть и согласованный, но крайний, уже практически безвозвратный вариант - несколько удивленно вскинулся.

Николай улыбнулся. Главное – дать толчок, до остального гений стратегического мышления додумается сам. Отошел к скамейке.

Краска на дереве за зиму потеряла свою яркость…

В тот вечер они со старшим Штормом тоже стояли здесь, а парень с девушкой, что ловила падающие звезды…

Он перевел взгляд, вспоминая, улыбнулся…

Жизнь, сложенная из кусочков памяти. Тем, что способны вызвать улыбку, были далеко не все, но именно они становились фундаментом, храня остальные.

- Кто на поддержке? – уже иным, твердым, категоричным тоном спросил Кривых.

Орлов не обернулся, но руками развел. Мол, извини, но некоторым именам предпочтительнее так и остаться неназванными.

Кривых заговорил вновь не сразу. Прошел вперед. Остановился. Глядя вдаль, думал. Взвешивал. Переосмысливал.

Орлов тоже думал. И тоже смотрел. Встав полубоком, наблюдал за старым… другом-соратником.

По возрасту…

Разница по возрасту почти двадцать лет, но годы старшего Кривых не брали. Крепок. Подтянут. Силен. Да и голова…