Голова бессменного уже много лет генерального директора одной из крупнейших оборонных корпораций без труда могла заменить все правительство Союза.

- Ситуацию создавал или воспользовался? – вернулся Кривых к нему.

- Скорее, второе, но поработать тоже пришлось…

- И когда успел?! – едва ли не восторженно дернул головой Кривых, вот только…

Его взгляд все равно продолжал оставаться тревожным.

А вот у Орлова на душе было легко. Не так, что бы ни осознавать последствий этой самой легкости, скорее уж, с предощущением, что на этот раз точка, к которой шел много лет, должна быть поставлена. Окончательно.

- «Штернер Курт» был крючком?

На этот вопрос Орлов мог ответить. Да – крючком. Последним в череде подобных.

А ведь он собирался уже согласиться - продажа относительно небольшого концерна среди экономических сделок, заблокированных Орловым по тем или иным основаниям, смотрелась скромно. И даже подготовил разрешительные документы. И едва не поставил резолюцию…

И если бы не свербило. Настойчиво так. Требуя разобраться.

- «Штернер Курт» - бутылочное горлышко корпорации «Верена». Узел, который они собирают, критичен. Малейшее нарушение сроков поставки и мы могли потерять ритм по модернизации тяжелых крейсеров серии «Дозор».

- Ты уверен? – нахмурился Кривых.

Для Орлова причина его недовольства секретом не была. Прежде чем просить не вмешиваться, Георгий Варланович обязан был убедиться, что ущерба безопасности Союза сделка не принесет.

На первый взгляд все именно так и выглядело.

А вот на второй…

Узлы производили на шести заводах. Два принадлежали «Штернер Курт», еще четыре - трем другим концернам… уже перешедшим не в те руки и снявшим деталь с производства. На складах еще в наличие, а вот в цехах…

Чтобы прикрыть ситуацию, код узла был присвоен другому изделию. Все, что отличалось – одна буква. Там – заглавная. Здесь – строчная.

Если не запросить всю документацию…

- К сожалению, - кивнул Орлов. Передал Кривых слот.

Тот вновь отошел, вставил накопитель в разъем комма…

Пока Кривых отсматривал собранную им информацию, Орлов разглядывал кору стоявшего неподалеку дерева. Темную. Как морщинами покрытую извилистыми бороздами…

Дороги потерь и обретений…

Настроения философская сентенция не испортила. Что стоит на кону, Орлов знал. Цену – тоже.

- Продажные суки… - подсбив с настроя, выругался Кривых. Совершенно неожиданно для генерала смачно сплюнул.

Лица Кривых Орлов не видел, но был уверен – ничего хорошего для тех, о ком тот высказался, там не было.

- А ведь ловко сделано, - повернувшись к нему, произнес Георгий Варленович.

С выражением лица Орлов ошибся. Несмотря на эспрессию слов, выглядел Кривых спокойным.

- Ловко, - согласился Орлов. Подойдя к дереву вплотную, провел по коре ладонью. Не бездумно – следуя попавшейся под палец линии… - Походатайствовать просил Шевалев?

Подтверждения он не услышал. Да и не рассчитывал. Всю эту цепочку…

- Что от меня требуется?

Вопрос был интересным. Ответ…

- Отказать мне в поддержке, - развернулся Орлов.

Крепок. Подтянут. Силен…

А еще честен! И бескомпромисен в том, что касалось принятых для себя жизненных принципов.

Кривых качнул головой…

- Самоустраниться, - словно и не заметив невольного жеста, лучше иных слов говорившего об отношении Кривых к предложению, продолжил Орлов. – Сошлитесь на нездоровье, откажитесь от контактов. Это не должно выглядеть демонстративно, но достаточно для осознания: между нами не просто непонимание – конфликт.

- Валентин?

Валентин Георгиевич Кривых… Не родной – приемный, но по духу – свой сын.

Шторм возглавил действующее на Рубежах Управление «Д». Воронов – там же, но контролировал Службу собственной безопасности. Низморин - Управление контрразведки Коалиционного штаба. Лазовски – Отдел стратегических операций. Ежов – О-два.Побывавший у скайлов Мельников. Младший Кривых…

Все – на виду, делая не только свое дело, но и прикрывая иную структуру.

- Вот оно как… - правильно понял его молчание Кривых. – Валька, значит, среди доверенных, а я…

- Георгий Варланович, - чтобы не наговорил лишнего, остановил его Орлов. Подошел, встал напротив, посмотрев глаза в глаза.

Крепок. Подтянут. Честен. Бескомпромисен и…

Им бы внуков, да правнуков…

- Георгий Варланович, - повторил он, - мне нужно две недели.

Всего лишь две недели.

Четырнадцать дней.

Триста тридцать шесть часов…

На словах – так мало, но…

Для внуков и правнуков им требовалось сначала выжить…

- «Ирхачи» сменил курс. Вектор - дальний-два. «Нарото»…

- Принято, - машинально отозвалась я. Сдвинулась вместе с креслом, с нового ракурса рассматривая картинку на большом экране оперативного зала.

Сорок пять на подходе, три двадцать в прыжке.

Первым для приема находившихся в критическом состоянии раненых к прыжковой зоне дальний-два подойдет «Нарото». «Ирхачи»…

Если флагман Джориша выставится на форсированную, дельта составит чуть больше тридцати минут. На крейсерской…

Медицинский модуль супертяжа самаринян рассчитан на одновременное размещение до шестидесяти человек. С учетом дополнительных мобильных блоков, которыми нас осчастливил эрари, загрузка увеличится вдвое.

По данным, которые сбросил Никольски, в списке особо тяжелых – сто восемьдесят шесть.

Часть из них…

Среди тех, кто мог не пережить прыжка, сам командир разведгруппы «Север», каперанг Найденов.

Этот факт…

Отгоняя «видение», тряхнула головой. Найденов – мужик не самый приятный, но серьезный и надежный. Терять таких…

На орбите два санитарных борта: средний и тяжелый. На одном – разработки стархов, восемьдесят мест. Второй покрывал потребность на триста двенадцать. Плюс госпиталь – двести сорок коек и тридцать шесть регенерационных капсул.

Это была не моя проблема – за медицину отвечал Марк Дразер, но в голове крутилось. Не сомнением – оценкой того, что предстояло сделать.

- Командор-капитан…

- Да, Виктор Игоревич, - повернулась я к подошедшему Морозову, отвечавшему в корпусе за состояние кораблей.

- Стархи подтвердили запрос на рембазу, - отчитался он. – Просят курсовую.

Кивнув - скорее задумчиво, чем соглашаясь, вздохнула.

Несмотря на дополнительные двенадцать бригад, набранные из домонов, до полного закрытия потребностей технической службы, было еще далеко.

Впрочем…

Пока давали, стоило этим воспользоваться.

- Выставляй на оперативного. Завизирую.

Тот козырнул, отойдя, поднял с комма внешку…

С размещением личного состава разведгруппы проблем не было – дополнительные жилые модули Ривьен с Деборы забрал, а вот с пайком…

Сейчас-то накормим, а вот что потом сами есть будем…

- Командор-капитан, Штаб…

- Только их мне и не хватало, - произнесла я чуть слышно.

Понимая, что послать не получится, выставила защиту. Пока шла кодировка – связь отрабатывали через Альдоров, откинулась на спинку кресла.

Найденов – в критическом. Никольски пусть и не так тяжело, но тоже ранен – крейсер под красным вымпелом.

Из двадцати четырех кораблей на ходу четырнадцать. Да и те… Если верить первоначальному списку повреждений, то шли они сейчас на честном слове и собственном самолюбии.

- Командор-капитан, - появился на посветлевшем экране Соболев.

- Господин адмирал, - выпрямилась я.

Двадцать три месяца войны…

Вся она была на наших шкурах! От первого и до последнего дня.

- Разведгруппу взяли на выходе из прыжка. Тепленькими, - начал Соболев без предисловия. - Восемнадцать доргов, до полусотни СиЭс.

- Весело… - отведя взгляд, дернула я головой. При таком раскладе практически без шансов.

Первые секунд сорок, пока не вернется опорный с дальних и ближних сканеров – слепы и глухи. Да и потом… В прокол корабль уходит на ускорении, выходит на нем же, пусть и с небольшой потерей. Затем стабилизация, торможение…