— Ничего. Для начала валим отсюда. Дурацкий город какой-то, и жители тут дурацкие. Они вообще что-то кроме траха делают? Где пекарни, кузни, лавки, цеха? Блин, где у них тут нормальная биржа труда? Куда нам идти устраиваться на работу, в бордель что ли? Я не хочу быть проститутом. А ты вообще девственник, испортит тебя какая-нибудь жирная грымза с прыщем на носу.

— Леха, у нас ведь ничего нет, все равно надо работу искать.

— Надо, — согласился я.

И мы пошли искать.

Два дня спустя. Дом удовольствий «У Веселой Найры».

— Марвел, дорогой! Иди сюда. Ты мне очень нужен! — раздался за дверью голос Рокси.

Я вздохнул, приготовил свое орудие труда и вошел в комнату.

Рокси сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Из одежды на блондинке был лишь прозрачный пеньюар, который и не думал скрывать достоинств девушки. Увидев меня, Рокси мило улыбнулась.

— Леха, прибери тут, пожалуйста.

— Час назад убирал. Забыла?

— Скоро придет клиент, а он очень привередливый! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Он всегда платит мне золотом!

— Неужели этот кретин разглядывает пыль на полу вместо того, чтобы любоваться тобой? — улыбнулся я.

— Хи-хи, — Рокси игриво прикрыла рот рукой. — Ты такой милый… и всегда мне помогаешь.

— Брось, Рокси. Мы друзья по несчастью, а значит должны помогать друг другу.

— Вот именно! Леха, если захочешь, то я могу помочь тебе… — она многозначительно подмигнула. — Поверь, ты получишь неземное удовольствие!

— У меня нет золота.

— Для тебя бесплатно. Мы ведь друзья.

Я нервно сглотнул, на лбу выступила испарина. Рокси красивая. Очень красивая. Голубоглазая, белокурые волнистые волосы до плеч, а фигурка… просто загляденье! А еще она добрая и мило улыбается.

Марвел младший дал знать, что рвется в бой, и мне стоило неимоверных усилий погасить нахлынувшее возбуждение. Рокси красива, но…

Но есть одно жирное НО! Эта милашка умерла в 1816 году. В день у Рокси бывает около пяти клиентов, и работает она без выходных. Простой математический расчет, и вот выясняется, что Рокси успела обслужить триста семьдесят четыре тысячи сто двадцать пять мужиков. Да это почти население города Сочи! Вот совсем не хочется быть у девушки триста семьдесят четыре тысячи сто двадцать шестым.

— Эмм… Рокси, это удивительное предложение. Но не сейчас. Ведь я должен убрать у тебя в комнате, иначе ты не заработаешь свой золотой.

— Ты такой заботливый, — с теплотой сказала она.

— Все для тебя, милая. Все для тебя.

С этими словами я намочил тряпку в ведре, и принялся в очередной раз драить полы.

В Аду вечерело. Ветер усилился, и дул настолько горячий, что казалось, будто кожа вот-вот загорится и слетит с мяса, словно истлевшая бумага. Тем не менее, флюгеры-петушки на крышах все так же стояли истуканами, не реагируя на ветер. Странно.

Как-то спросил об этом у Рокси, но девушка тут же перевела тему. Она в принципе не любила говорить о Городе Грехов, чаще расспрашивала меня о том, как сейчас в мире живут люди, как одеваются, что едят, какие телеги и лошади сейчас есть. Учитывая, что с 1816 года в мире изменилось очень многое, то мои рассказы больше напоминали или твердую научную фантастику, или бред шизофреника. Но Рокси нравилось, она слушала, мечтательно закатывала газа и улыбалась. А однажды все же кое о чем рассказала. Оказывается, в Городе Грехов ночами никто никому ничего не отрезает, но для разных групп грешников есть свои пытки. Порой люди исчезают прямо с улиц, а возвращаются безвольными зомби, обнулёнными. Что с ними делают демоны — никто толком не знает, потому что рассказать некому, а изощренные пытки каждый раз меняются.

Я уселся на лавку возле «У Веселой Найры» и устало вытянул ноги. За день успел упахаться, махая тряпкой, а ведь впереди еще ночная смена, и, к слову, ночи тут проходят бодро. Комнат в доме утех оказалось овер дофига, убирать приходилось несколько раз на день, потому как клиенты девочкам попадались… Те еще свиньи, в общем.

Почему-то потянуло курить, хотя при жизни я сигаретами не баловался. Но сейчас хотелось откинуться на лавочке, сунуть в рот сигарету и лениво наблюдать за бредущими по «Кварталу красных фонарей» развратниками. Из распахнутых окон слышались ахи, охи и вздохи, всякого рода «Еще! Еще!» и «Давай, крошка! Давай!». Первое время местная атмосфера похоти напрягала, но вскоре я привык, теперь даже внимания не обращаю. В конце концов, я ведь работал в ночном клубе, а там всякое бывало. Жаль только, что полы драю. Что при жизни работал уборщиком, что после смерти бегаю с тряпкой. Карма, что ли?

«Какая нафиг карма?» — возмутился внутренний голос. «Ты попросту боишься действовать напористо и агрессивно, все время ищешь правильный путь».

— Но если играть грязно, то я стану как все в этом месте. О каком тогда искуплении может идти речь? — рассуждал я.

«Ну ты и дебил…» — вздохнул внутренний голос, и почему-то показалось, что мой друг-шиза отбил фэйспалм.

— Я не хочу потерять себя, и испоганить свою душу. Так что можешь считать меня дебилом.

«Бла-бла-бла…»

— Да пошел ты…

— Но ведь я только что пришел! — не понял подошедший ко мне Ким.

— О, привет. Извини, это я не тебе. Так, мысли вслух.

Ким кивнул, и потупил взгляд, чтобы, упаси Люцифер, не увидеть творящийся кругом разврат. С самого прибытия в Город Грехов кореец краснел не переставая, и теперь вовсе напоминал перезревший помидор. Белый фартук, который ему выдали в пекарне, лишь подчеркивал контраст.

— Как у тебя идут дела? — спроси я.

Ким присел рядом на лавочку и достал кошель. Монеты звонко лязгнули друг о друга.

— Я заработал девятнадцать серебряных на авторской выпечке, которую еще в детстве меня научила делать мама Лида.

— Ого, молодец. А что за выпечка?

— Булочки со сметанным кремом. Хочешь попробовать?

— Конечно! Жрать хочу адски. Мыть полы в борделе, знаешь ли, дело утомительное. Хорошо, что простыни не нанялся стирать, иначе вообще капец.

Покопавшись в сумке, Ким достал оттуда булочку в форме фаллоса, и протянул мне.

— Эмм… Ким, а почему булочка выглядит как хер?

— Старший пекарь сказал, что в его пекарне всё так выглядит. Даже торты так выглядят. Другие формы в Круге Похоти спросом не пользуются, поэтому мою фирменную сметанную начинку пришлось запихнуть в это… Ох, что б на это сказала мама Лида!

— Знаешь, наверное, хорошо, что она этого не видит.

Я разломил булочку пополам и откусил с надломленной стороны.

— Очень вкусно! Не ожидал, что у тебя такой талант.

— Спасибо. А как у тебя с работой?

— За два дня заработал всего лишь медяки и один серебряный. Ну да, темп так себе. Моя железная логика подсказывает, что чтобы получить золотой, придется отдраить все Девять Кругов Ада. Какой там, кстати, следующий после Похоти Круг?

— Чревоугодие.

— Обжорство значит. Эх… надеюсь, нас там ждут молочные реки и кисельные берега. А главный босс Круга — это летающий макаронный монстр, которого легко заколоть вилкой.

— Прямо как в сказке, — мечтательно вздохнул товарищ.

— Но мы с тобой не в сказке. Мы в жопе, Ким. Ты в оружейную лавку и к магам ходил? Цены узнал?

— Узнал. Все, что ты написал в том списке для выполнения квестов и призыва фамильяра, стоит очень дорого.

— «Очень дорого» это сколько?

— Я забыл…

«Агррррр!!!» мысленно зарычал я, но вслух ничего не сказал, просто покачал головой. Ладно, сам виноват, знал ведь кого посылаю на разведку. Все-таки в следующий раз заставлю Кима качать интеллект.

— Леха, не сердись. Я ведь интеллект поднял, и догадался записать цены!

— Да ты растешь на глазах, дружище, — улыбнулся я и взял аккуратно сложенный квадратиком лист пекарской бумаги.

Пробежал взглядом по кривым строкам. Выругался. Снова посмотрел на цифры.

— Мда… Действительно очень дорого. Таких денег на этой работе нам не заработать, даже если я действительно отдраю все Девять Кругов, а ты испечешь фаллос размером с небоскреб. Но! — я поднял палец вверх. — Я знаю, где можно заработать золото.