Мейтон, бодрым голосом, от которого захотелось ударить его побольнее сказал:

— Елена Апли, я приветствую Вас на Маллумо. Это ваша каюта, располагайтесь.

Аль ошарашено молчала. А Мейтон продолжил:

— Вчера мы заключили с вами контакт на три года. Теперь вы мой судовой врач.

Не дав девушке опомниться, Капитан вышел из каюты, переборка закрылась. Аль упала на кровать и закрыла глаза.

Как ни странно, но буквально за первые несколько дней на борту Маллумо, Аль поняла, что работать под началом Капитана очень комфортно. Он был умен, сдержан и деловит. Команда ее появление на борту восприняла радушно и доброжелательно, и как отметила про себя Аль, члены команды даже не удивились когда она наконец выползла к обеду первого дня из отведенной для нее каюты. Видимо заключение контракта между ней и Капитаном происходило на глазах у всей команды, когда она сама, о ужас, находилась в полу-беспамятном состоянии. Что еще, было ею сделано, за время сильнейшего опьянения она боялась даже предположить. Спрашивать у кого-либо из команды было просто стыдно. Поэтому Аль мучилась от неизвестности.

Маллумо впечатлил ее, разница между ним и старым кораблем, уже давно отжившим свой век, была огромная. Сияющий снаружи и внутри, он поражал своим футуристическим дизайном, но все было продумано до мелочей. Зная, что корабль проектировал сам Капитан, Аль была просто поражена. Оба брата были одарены природой, и, пустив свой потенциал в нужное русло, теперь могли достичь небывалых высот. Вся команда Маллумо носила свою уникальную черную форму, мужчины разительно отличались от тех, что она запомнила. Только Чип, не относящийся к расе эйков не носил перчатки, все остальные мужчины не снимали их никогда. Предосторожность была Аль понятна, опыт капитана мало кто хотел повторять. А еще, может быть, мужчины опасались, что никто не захочет связать с ними жизнь, узнав об их прошлом.

В то же утро, что Аль проснулась на Маллумо, ей на планшетник пришел ответ, на ее рапорт, его удовлетворили, и она была свободна от Службы. К полудню, Маллумо развернул свои двигатели и покинул Гирит, сверкнув на прощанье, в лучах полуденного солнца, практически зеркальным боком.

В первый день на борту, Мейтон великодушно предоставил Аль выходной и время освоиться на корабле. До вечера Аль провела в своей каюте, приходя в себя после вчерашнего. Она все пыталась и пыталась вспомнить, чем же еще был богат вечер, кроме как тем, что ее угораздило заключить договор с Капитаном. Но память была пуста. Анализируя собственные впечатления от произошедшего, Аль пришла к выводу, что чувства разочарования, горечи или чего-то другого негативного она не ощущает. Новая работа не воспринималась ею как ошибка, а наоборот, заглянув поглубже, она призналась сама себе, что довольна, что все сложилось именно так. Она не стала упиваться собственным разочарованием в Службе и перебирать возможные варианты предложений на рынке труда, а сразу поступила в команду Маллумо.

На следующий день, Аль приступила к работе. Она безошибочно нашла медотсек на корабле, который был оборудован по последнему слову техники. Что-то из медицинской аппаратуры было ей в новинку. Медблок был спроектирован по принципу кораблей Службы. В экстренной ситуации, при разрушении или существенном повреждении корабля, весь отсек отстреливался от корабля, и в нем можно было прожить некоторое время, как правило, от двух до четырех недель, ожидая, когда подоспеет помощь.

Аль вместе с Бейтом привычно, работали в медотсеке, и девушка, решившись, спросила:

— Зачем вам второй врач? Ты же неплохо справляешься. У вас отличная капсула, и во втором враче нужды нет.

— Я не обсуждаю решения Капитана, и тебе не советую. — Буркнул в ответ Бейт, который сам терялся в догадках.

Этим же вечером, находясь в каюте Капитана, он задал тот же вопрос Мейту, на что последний ответил:

— Ты не можешь больше тратить время на космос, тебе двадцать восемь лет, в этом возрасте люди уже заканчивают учебу в академиях Эриона и находят свое место в жизни. Сейчас ты можешь получить образование и осуществить свои мечты, даже те в которых сам себе не признаешься. Ты будешь взрослым мужчиной среди восемнадцатилетних студентов, по факту детей. Поэтому время больше терять нельзя. Через неделю, мы прибудем на Райкаль, на аудиенции у Инрад Инралы я буду просить ее отпустить тебя на Эрион. А нам нужен врач, Аль кандидатура лучше некуда. Она отличный специалист и знает команду, а команда знает и доверяет ей.

— Ой ли ой ли, — скептически протянул Бейт. — В этом ли только дело?

— Не зарывайся, — рыкнул, чуть не оскалившись на брата Мейтон.

— Я то, что …. Я же о тебе думаю.

— Я сам о себе подумаю, — отрезал Капитан.

Бейт, только пожав плечами, вышел из каюты, оставив Мейта одного.

Мейтон, оставшись один, расстегнув китель и упал на свою кровать, потянувшись. На его губах играла едва различимая улыбка.

Весь следующий день Бейтон и Аль посвятили команде. Почти половину дня ими было потрачено на Тейта, которому теперь требовалась постоянная медицинская помощь. Новый глаз, что ему прирастили на Райкале, организм упорно отторгал, и Тейта мучили головные боли, и то и дело возникающее воспаление. Глаз то затекал, что сквозь опухшие веки ничего не было видно, то краснел как у зомби, а вокруг по веку, до скулы и лба расходилась сеточка красно-синих сосудов. Сняв очередное воспаление, и напичкав Тейта лекарствами, Аль с Бейтом отпустили его в каюту, наказав не покидать ее хотя бы несколько дней. Бейт скинул информацию о заболевшем технике Капитану на планшетник, практически сразу же получив от Мейта подтверждение. Аль устало откинулась на спинку крутящегося кресла, в которое присела после того как Тейт ушел.

— Глаз придется удалить, — сказала она Бейту.

— Я знаю. — Сухо ответил Бейт. — Ну не смог я ему так это сказать, не смог. Это я виноват понимаешь. Я не успел… не спас ему глаз.

— Что произошло?

— Мы были на Гангало, вытаскивали научную экспедицию, и Тейт так некстати подставился. Напоролся прямо лицом на ветку, а пока шатл поднимал нас к Маллумо, глаз просто вытек, понимаешь! Лопнул как пузырь и вытек ему прямо в руки, — с досадой и раздражением закончил брат Капитана.

— Ты не смог бы ему помочь, — сказала Аль. — Я предполагаю, на что так неосторожно напоролся Тейт, это мечник, а если по простому — шипач. То, что Тейт выжил, уже чудо, но новый глаз не прирастет. Одну из планет в секторе Т-10, измененную под сельское хозяйство, законсервировали, из-за того, что шипач, каким-то образом попал в семена сельскохозяйственных культур завезенных переселенцами на планету. Тогда погибли многие, прежде чем прибыла спасательная миссия. Шипач, умеет передвигаться по грунту, он охотиться на животных и потом некоторое время живет на разлагающихся трупах. Пока на фермах поняли, что к чему… Его яд столь активен, что Тейта ожидает еще долгое лечение, и так неудачно приращенный глаз следует удалить, или воспаление перейдет на мозг.

— Я сам скажу ему, — ответил на это Бейт, и вышел из медотсека.

Операцию провели следующим днем, не откладывая это дело в долгий ящик, Аль опасалась, что промедление может стать фатальным и Тейтон умрет. Операция прошла успешно, медкапсула зарастила веко, и Аль выдала Тейтону черную повязку на глаз, только, что отпечатанную из эластичного полимера на 3д принтере установленном прямо в медотсеке.

— Первое время будет непривычно, но через время ты освоишься, и будешь проще ориентироваться в пространстве. — Пояснила Аль Тейтону. — Через полгода или год можно будет подумать о новом глазе. Но только искусственном. Живую ткань, пораженная ядом глазница, увы, уже не воспримет.

Тейт находился в очевидном ступоре от слов Аль, он рассчитывал вернуться в строй как можно скорее, но слова Аль разрушили все надежды. Бейт пообещал поднять вопрос перед Капитаном и оставить Тейта на борту, не списывая его на время восстановления на берег. Аль скептически подняла брови. Она, как врач считала, что ни о какой службе речи быть не может, и Тейтон просто обязан дать себе время на восстановление.