Инрала встала и подошла к Капитану, легко взмахнув рукой, она погрузила Бейта в стазис, и тот кулем свалился на пол. Капитан было дернулся помочь брату, но опомнился и замер.

— Капитан я знаю, что произошло в порту. Ты видел ее. И тебе показалось, что мы обманули, и Связь осталась, и въелась так глубоко, что ее не вытравить и не выжечь. Это не так. Это не Связь. Уже не Связь. А то, что осталось, оно пройдет.

Мейт только в молчании еще ниже склонил голову.

Аль устало откинулась на спинку крутящегося кресла. Размяла ладонями плечи и прикрыла глаза. За время ее отсутствия на Меченосце, ее должность занимало не меньше шести человек, и никто не остался. Посчитали, что тяжело и не столь высоко оплачивается как хотелось бы, а самое главное постоянная угроза попасть в заварушку. На то она и Служба. Документы, накладные, заявки, инвентаризационные файлы и личные медицинские карты экипажа находились в ужасном беспорядке. Её замена не трудилась заполнять и сортировать документы своевременно, поэтому весь прошлый месяц она занималась монотонной и утомительной работой. Счастьем было то, что Меченосец дрейфовал в районе Сик-4, нес стандартную службу и не выходил на боевые задания. Вселенная была замершей, время шло тягуче и плавно. Экипаж расслабился и кроме несения службы личный состав уделял время дополнительным тренировкам, посещениям релаксирующих камер. Только Аль корпела, не понимая головы от планшетника, периодически отвлекаясь на уборку того или иного бокса для хранения, заодно производила инвентаризацию имущества. Весь этот месяц она подвергалась планомерной атаке со стороны Эррика, капитан Меченосца не оставлял ее в покое. Он расспрашивал и расспрашивал. И хоть Аль, покидая Райкаль, не девала никаких подписок о неразглашении, рассказывать о том, что именно с ней произошло на корабле пиратов, категорически не хотелось, с каких бы сторон не заходил Эррик. Осознав, что разговора не будет Эррик пошел другим путем, он начал очередную кампанию по соблазнению судового врача, которая вдруг сразу по возвращению на корабль объявила ему, что слишком многое произошло и они друг другу стали чужими. В такой ситуации говорить об отношениях или тем более планировать свадьбу просто смешно. Разговор состоялся еще до заключения контракта, Аль сделала это специально, чтобы потом Эррик не смог ее обвинить в разрушенных надеждах и корысти. Эррик, стремясь заполучить Аль на свой корабль, уставший от бесконечной череды сменяющихся судовых врачей и бардака в медчасти, был согласен на все. Однако как только Меченосец покинул Райкаль Эррик встал на задуманный им путь по возвращению Аль.

Как ни странно, раньше, такая мягкая и податливая Аль, стояла как скала, ее нельзя было сдвинуть с места ни словами любви, ни взывая к совести, напоминая о том, как много их связывало и кем они были друг для друга. Аль слушала, кивала, но ответ был всегда один. Эррик замаялся подкарауливать ее в коридорах корабля, внезапно приходить в медблок, устраивать «случайные» встречи которые были пронизаны, по его мнению, романтикой. За месяц, за целый месяц он не продвинулся и на сантиметр. Аль слушала, кивала, но ответ был только один — нет.

И сейчас, Аль разминая плечи и прикрыв глаза, размышляла, а стоило ли заключать контракт, или встретив Эррика в порту Райкаля, нужно было бежать без оглядки. Внешне спокойная, она злилась с каждым разом все больше, и опасалась, что в один момент не сдержится и сотворит что-то не достойное звания врача и члена команды Меченосца, допустим, отвесит пощечину Эррику.

И сейчас, обернувшись на звук открывающейся прозрачной переборки, Аль сжала зубы. В двери стоял Эррик. Он вальяжно, как любил это делать, чтобы покрасоваться перед ней, прошел до второго кресла у стола, и сев на него вытянул свои длинные мускулистые ноги, скрестив их. Аль приготовилась слушать очередную порцию.

— У тебя все в порядке? — нейтрально спросил Эррик. — Ничего не нужно, может быть помощь?

— Спасибо, но нет, помощь не нужна, это работа врача и кроме меня ее никто выполнять не будет.

Аль внимательно, не таясь, рассмотрела Эррика, заглянула в его глаза. Он по-прежнему был капитаном с голографического поста, идеален во всем, но отчего-то стало приторно и неприятно.

— Аль… — со значением и особой интонацией начал Эррик.

В этот раз Аль решила не молчать, а наконец ответить, поэтому перебила капитана и спокойно спросила:

— Сколько вы меня искали Эррик? Сколько Служба искала свою утерянную единицу. Даже не так, я не была утеряна, Я ПОПАЛА В ПЛЕН К ПИРАТАМ. Сколько?

— Все это время Аль… я же говорил, мы не прекращали искать все это время.

— Тогда почему меньше чем через 30 дней после захвата, ты лично подал прошение в Совет Службы, чтобы со мной заочно расторгли контракт и признали просто обычным гражданским лицом, гражданским лицом которое пропало без вести?

Эррик потрясенно молчал, он не думал, что его глупенькая, податливая Аль способна на такие слова, способна усомниться в нем.

— А я, в это время, умирала Эррик, я каждые чертовы сутки умирала! А Служба выбросила меня, вычеркнула из своих списков как отработанный материал, ты выбросил меня как отработанный материал Эррик. И сейчас ты говоришь мне, что вы продолжали искать? Я не просто пассажир на этом судне, я врач, и мне ничего не стоило посмотреть бортовой журнал за это время. Вы четыре месяца курсировали около Эриона, затем переместились к Райкалю, а вот теперь мы у Сик-4. Вы просто несли вашу ОБЫЧНУЮ службу. Меня никто не искал, что я в принципе ожидала. Но зачем все эти дни ты мне врешь? Нагло и прямо в глаза? Я уже не та Эррик, уже нет. Я не верю больше капитану с голографического поста, и я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, или я буду вынуждена подать рапорт на перевод, а у вас, как я поняла, и так было туго с врачами все это время.

Эррик медленно встал. Нужно было отдать ему должное, он прекрасно держал лицо.

— Ты права, во всем права, — глухо и бесцветно сказал капитан Меченосца. — Просто я надеялся, понимаешь… Теперь я вижу. Не надо подавать рапорт, ты отличный врач и мы действительно нуждаемся в тебе. Прости…

Не задерживаясь, Эррик вышел из медицинского бокса, оставив Аль одну. Она прикрыла глаза не несколько минут. Посидев так некоторое время, она прошептала сама себе:

— Уже не та, уже нет.

Маллумо уже три дня висел в верхних слоях атмосферы родной планеты Капитана. Они трижды отправляли разведывательные зонды на поверхность планеты и с просмотренных видеозаписей знали, что в их родном городке, где к несчастью и был расположен злополучный храм Пра-Отцов, в котором в качестве раба находился Пит Кромп, во всю идет подготовка к празднику Переселения. К празднику, в ходе которого, было принято приносить жертвы всемилостивым Пра-Отцам. Мейт не раз ловил себя на том, что даже просто думая про Пра-Отцов, хочется зло сплюнуть и если бы не вбитые в подкорку мозга знания этикета Первых миров, давно бы это сделал. Уже третьи сутки они висели в небе, над ничего не подозревающим городом, но не знали, что предпринять. Инрад Инрала высказалась очень ясно — провернуть все так, чтобы ни у кого, а тем более жрецов храма Пра-Отцов не возникло и мысли о причастности Первых миров к происшествию.

Если бы решать мог Мейт, то первое что бы он сделал, то пригнал сюда десятки кораблей Службы, которые сначала бы вывезли детей и рабов, а затем обратили эту планету в пыль. Потому что он подозревал, что никакие менталисты «эльфов» не справятся с фанатичными жрецами и старшим поколением, которое, не смотря на возраст и свой жизненный опыт, слились со своими извращенными обычаями в одно целое. Но вывезти детей и рабов, сначала детей и рабов. Детей было много, но далеко не все доживали до совершеннолетия, а девочек так вообще в трехлетнем возрасте продавали в рабство. У них с Бейтом не было сестер. И сейчас Мейту это казалось благословением, потому что после всего, что он пережил, что видел и что чувствовал он не смог бы спокойно спать, зная, что где-то на просторах Разумных миров есть сестра или сестры, которые, возможно нуждаются в помощи и защите. Мысль о матери возникала не раз. Надежда на то, что она может быть жива была мизерной, в настоящее время ей должно было быть около пятидесяти лет. А это слишком большой возраст для бесправной рабыни, которая ко всему прочему прожила несколько лет на родной планете Капитана.