— Ещё как понравилось, — согласился, ведя девчонку к выходу.

***

Стоило мне выйти в коридор, до слуха сразу донеслась громко играющая музыка. У входа я понял, что ошибки быть не может — веселье происходит в квартире Кейт. Дверь оказалась не заперта.

По ушам ударили рок-композиция и пронзительный вокал. Источником звука служила колонка на полу, к которой был подключен телефон. Посреди комнаты лежал небольшой мохнатый коврик с длинным ворсом голубого цвета. Уверен, когда я уходил утром, его не было. На нём босыми ногами прыгала Кейт с бутылкой вина в руке.

— Лю-ю-юси-и-фе-ер, — протянула она, перекрикивая музыку, и пошатнулась. — За-а-а тя.

Махнула бутылкой и сделала щедрый глоток.

— Ты пьяная, — констатировал вслух больше для себя.

— Я в щ-щ-и-и, — не отрицала Уилсон.

— Во что? — переспросил, подходя ближе.

— Щи! — радостно заявила Кейт.

Я взял телефон, лежащий на полу, намереваясь выключить плеер, но Кейт кинулась ко мне с протестующим криком.

— Не-е-ет!

— Ладно.

Спорить с пьяным смысла нет. Я сделал звук тише, чтобы не приходилось перекрикивать друг друга.

— Никогда не слышал про щи, — я сел на диван, стараясь сохранять невозмутимость.

— Русские, — Кейт махнула в мою сторону вином. — Мне-е-е раскзали аб этом руски.

В этот момент я осознал, что Уилсон пьяна куда больше, чем я предполагал. Она с трудом складывала слова в предложения, борясь с заплетающимся языком.

— Ты общалась с русскими?

Такой ответ меня немало удивил. Не припомню подобного факта её биографии.

— Я не раскзла? — Кейт почесала затылок. — Сранна.

Уилсон устало опустилась на мохнатый ковёр и начала гладить его, пропуская ворс между пальцев.

— Откуда ковёр?

— Это Ко-о-ржик (В международной версии Улицы сезам, в том числе в версии передачи, транслируемой в США он известен как Cookie Monster. Персонаж все время поедающий печенье). Он здаёт сти-и-иль (Фраза из фильма «Большой Лебовски»).

— Ясно, — я устало выдохнул, понимая, что внятного ответа не добьюсь. — Зачем ты напилась?

— Мне-е бы-ы-о грусна.

«Горе ты моё».

Она даже в таком состоянии была очаровательна. Мысль показалась мне странной.

— А это зачем достала? — спросил, кивая на разложенные на столе покупки из секс-шопа.

— Тя шдала, — оживилась Кейт, начиная строить мне глазки.

Учитывая, что она пьяная в стельку, это выглядело очень смешно. Уилсон осоловело посмотрела на меня, изображая кокетство. Я чуть не засмеялся в голос. Приложил кулак ко рту и скрыл смех за покашливанием.

Кейт поставила выпивку на пол и с трудом поднялась, опираясь на руки. Она доковыляла до столика, взяла с него кожаные наручники и, нетвердой походкой обойдя стол, начала взбираться мне на колени. Цеплялась за диван и мои руки, чтобы не упасть, раскачивалась из стороны в сторону, виляя бедрами. Я придержал её за талию. Не хватало ещё, чтобы она свалилась на пол. Уилсон пьяно хихикнула и обняла меня одной рукой за шею.

— Арстуй мня, — она ткнула наручниками мне в грудь.

— Есть за что?

Кейт уставилась в одну точку где-то на моей груди, немного призадумалась и выдала ответ:

— Нет, — она начала пытаться расстегнуть ремешок на наручниках. — Нада арстовать тя.

Язычок на пряжке никак не хотел поддаваться её усилиям. Уилсон надула губы, усердно пыхтя над аксессуаром.

— Меня? За что?

— За крашу майво сердешка.

Она звонко хохотнула, позабыв про наручники, и, медленно моргая, посмотрела в глаза. Видимо растерянность от такого признания отразилась на моем лице. Кейт, будучи пьяной, соображала гораздо медленнее. Она нахмурила брови и уставилась на стену позади дивана.

Сменилась песня в плейлисте, сбивая размышления Уилсон.

— Тебе стоит лечь спать.

— Кобе-е-ейн, — обрадованно завопила она, оглушая меня до звона в ушах.

Уилсон швырнула наручники в сторону и плюхнулась на диван спиной, болтая ногами как жук. Перевернулась на бок, стеклá с сиденья на пол и неуверенно поднялась на ноги. Думаю, именно в этот момент я постиг дзен.

— Rape me-e-e, — совершенно не попадая в такт, затянула Кейт. — Rape me, my frie-e-end.

Я помассировал переносицу, сделал несколько глубоких вдохов, мысленно добавляя пункт в списке «За что Уилсон получит по жопе» и поднялся.

— Пошли, — попытка поймать невпопад танцующую девушку не увенчалась успехом.

— Rape me-e-e. Rape me aga-a-ain, — пела осипшим голосом она.

Стоило начаться припеву, Кейт прибавила пару децибелов, изображая игру на гитаре, и заскакала по комнате. Пора было остановить это безумие.

Я нажал паузу на телефоне. Уилсон по инерции продолжила прыгать, бубня под нос слова.

— Э-э-э, — возмутилась она.

— Не протестуй, — сурово отрезал, поднимая её на руки.

Кейт стала весело болтать ногами, одной рукой взлохмачивая мои волосы. Я донес её до кровати и уложил, накрыв одеялом.

— Люс-и-иф-е-ер, — она вскочила и бросилась мне на шею, чуть не задушив. — Ты та-а-акой змчателный.

— Да. Я в курсе, — я крепче прижал ее к себе.

— И самдов... Самдов... Тьфу ты, — Кейт нырнула мне под мышку и обвила руками, прижимаясь щекой. — Жаль, чё я не мгу дать те о чем ты мечташ-ш-ш, — неожиданно произнесла она с горечью в голосе.

— Давай не будем об этом.

Я склонил голову, пытаясь заглянуть Кейт в лицо.

— Я как сломанна весчь, ктору-у нильзя пошинить. Ты заслужишь больш, — сонно забормотала она, пытаясь устроиться поудобнее.

— Не говори глупости.

— Я не бду тя дер-р-ржац. Мошешь уё… — окончание слова потонуло в сопении.

— Кейт, — я погладил её по волосам. Она уснула, не закончив. — Зная тебя, скорее всего это было «уёбывать».

Я уложил Уилсон на кровать и укрыл.

— Дурёха моя. Тебе же нельзя алкоголь.

Я поцеловал её в лоб, поправив пару выбившихся на лицо прядей.

— Ни на минуту нельзя оставить.

Почти выйдя прочь, я заметил на столе несколько рисунков. Похоже, часть дня Кейт посвятила всё же полезному занятию. Только вот то, что было нарисовано, вызвало чувство гнетущего, тёмного страха и беспокойства. Сердце болезненно сжалось. Одно дело только догадываться о том, что переживает человек. Совсем другое — практически увидеть это своими глазами.

На первом рисунке в абстрактной манере было нарисовано разбитое зеркало, в осколках которого виднелось мутное отражение девушки, по внешним параметрам напоминающей Кейт. Остальное полотно вокруг частей зеркала плотно покрывала иссиня-чёрная краска.

На втором рисунке сгорбленная фигурка сидела на полу, обхватив колени, а вокруг неё бушевало красно-оранжевое пламя, постепенно сжимающееся кольцом и протянувшее свои обжигающие языки к девушке.

Я отложил листы и посмотрел на спящую Кейт. Иногда быть нормальным до невыносимого неудобно. Я ведь мог бы просто затолкать её в машину и отвезти в Чикаго. Заставить лечиться, взять себя в руки. Но помочь можно только тому, кто готов принять эту помощь. Я не мог её контролировать, не мог контролировать ситуацию, и это сводило с ума.

***

С тех пор, как количество близких людей в моей жизни резко сократилось, самым лучшим способом занять свободное время для меня стал просмотр фильмов. Теперь в близком окружении присутствовал только один человек — Стэн. Я даже дала ему запасные ключи от квартиры, надеясь, что спустя три месяца наших отношений он может быть решится жить со мной.

Происходящее между нами казалось странным, поначалу пугающе нереальным. Он несколько лет не обращал на меня никакого внимания, как на девушку, воспринимая скорее как подругу и младшую сестру, нежели потенциального партнёра. Я была по уши влюблена в него, и когда он ответил мне взаимностью, чуть не прыгала до потолка от счастья.

Я боялась потерять внезапно полученную взаимность, старалась правильно смотреть, дышать, поступать, говорить. Боже, да всё делать правильно и идеально, лишь бы не разочаровать его, лишь бы показать, что я заслуживаю его рядом с собой.