— До свидания, — сухо проговорила я. — Мне тоже было приятно.

«Нет».

Девушка зацокала каблуками по плитке, удаляясь прочь, а я напоследок оценила её шикарную фигуру. Классические песочные часы. Не то, что я — тощая девочка с крошечной грудью. Стало совсем паршиво.

— Ты чего? — вернул меня к реальности голос Люцифера.

— Ничего, — я стала рассматривать узоры на полу, чувствуя, как защипало глаза. Пришлось часто проморгаться и сглотнуть, проталкивая тяжёлый ком в горле. — Твоя знакомая?

Подняв взгляд, как только возможный поток слез отступил, внимательно вгляделась в лицо Люцифера. Он замешкался.

— Да, — ответил, начиная изучать обстановку холла, будто она внезапно стала очень интересной.

— Вы встречались, так?

Догадаться не составило труда. Такая девушка точно во вкусе Люцифера и именно такая должна быть рядом с ним.

— Это важно? — он потянул мою руку, которую по-прежнему держал. Я шагнула вперёд, оказавшись в его объятиях.

— Простое любопытство. Мы с ней совсем не похожи, — я положила руку на его грудь и не поднимала глаза, рассматривая татуировку, видневшуюся из-под выреза рубашки.

— Вы и не должны быть похожи. И вообще, это было давно, — Люцифер погладил меня по волосам, поцеловал в висок, щеку и приподнял подбородок, закончив коротким поцелуем в губы. — Пойдём.

Настроение начало стремительно ухудшаться. Весь позитив улетучился в мгновение ока, сменившись беспокойством и ощущением собственной никчёмности. Готова поспорить, все его женщины были одна эффектнее другой, не то, что я. Он и внимание обратил на меня только из-за схожести с бывшей, которую он до сих пор любит. Дерьмо.

Я не сразу поняла, что заученным до автоматизма движением щипаю истерзанное бедро, которое уже ныло нестерпимой болью под моими усилиями, не давая мне увязнуть в эмоциях.

Любопытство завладело мной, не позволяя отпустить ситуацию. Мне хотелось задать вопросы. Я ведь сама предложила ему говорить прямо, а значит имею полное право воспользоваться своими же словами.

***

На парковке нас встретил холодный, пробирающий до костей ветер, проникший под полы пальто мерзкими, ледяными щупальцами. Белые, перистые облака посерели, затянув ярко светившее весь день солнце. Наши выходные подошли к концу, забрав с собой прекрасную погоду.

Я кинул вещи в багажник, пока Кейт садилась в машину, занял водительское кресло и завозился, поправляя пальто. Из бокового кармана прямо под ноги выпал блокнот с записями, который я спешно сунул туда во время сборов. Чертыхнувшись, поднял записную книжку и замер. В падении она открылась на форзаце, куда я приклеил фотографию.

— Сука, — вырвалось злобное шипение у меня при виде её лица.

Настроение скакнуло вниз, в груди поселилось тошнотворное чувство отвращения к самому себе и злости на собственную недалёкость. Кретин. Надо же было так попасться. Грёбаный слабак, бегающий за самой посредственной юбкой. И какого хуя я так зациклился на ней тогда? Сам виноват, а эта психопатка только рада была.

«Надо избавиться от фото».

Уилсон странно посмотрела на меня, задержавшись на изображении. Я хлопнул блокнотом и раздражённо убрал его во внутренний карман.

— У тебя все девушки такие эффектные были? — зачем-то спросила она.

— К чему вопрос? — я завел машину, чувствуя, как страшно захотелось курить. — Дай сигареты и зажигалку из бардачка, — тон вышел резковатым.

— Ты давно не курил, — Кейт не спешила выполнять просьбу.

— Кейт, просто дай мне чёртовы сигареты, — я старался говорить как можно спокойнее, но выходило плохо.

Она сделала то, что я прошу и отвернулась к окну. Я закурил, с наслаждением вдыхая едкий дым, убрал пачку в карман и нажал педаль газа.

— Почему вы расстались? — не отлипала от меня девчонка.

— Не сошлись характерами, — буркнул, делая затяжку.

— М-м-м, — с ноткой недоверия протянула она.

— Двум лидерам тяжело уживаться вместе, — здесь я не соврал. Мы и вправду постоянно конкурировали.

— Значит тебе нужен ведомый человек? Который будет делать всё, что скажешь? — Кейт не сводила с меня проницательного взгляда.

— Всегда есть ведомый и ведущий, — я нервно дёрнул головой, едва не забыв включить поворотник.

— И я подхожу на эту роль? Буду делать, что скажешь, одеваться, как скажешь, — голос Уилсон чуть дрогнул. — Твоя невеста тоже была такой? — она резко осеклась, будто сболтнула лишнего.

— Какой?

— Удобной.

— Блять, — в порыве злости я ударил ребром ладони по рулю, от чего Кейт подпрыгнула на месте. — Давай не будем о бывших. У меня не то настроение.

Уилсон поджала губы, вновь начиная рассматривать пейзаж.

Тварь, чёртова тварь. Я ведь люблю её… или любил? Я запутался в чувствах и эмоциях. Меня наебали, использовали самым наглым образом. Гнев начинал заполнять меня изнутри, вступая на место неприятия, которое я холил и лелеял в себе до последнего. Не хотелось выглядеть кретином в собственных глазах, но, блять… я им и был. Сука, даже мои друзья намекали мне на собственную слепость. Но кто смеет указывать мне?

Самоуверенный болван.

Я прибавил газа, заставляя стрелку спидометра резко подскочить вверх.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросила Кейт.

— Ничего, — отмахнулся от вопроса, снова прикуривая.

До самого дома мы ехали молча, в абсолютной тишине. Я приговорил четыре сигареты подряд, барабаня пальцами по рулю, роняя пепел на приборную панель и свою одежду. Мне было плевать на аккуратность. Я был зол, очень зол.

По приезде я взял сумки и стал подниматься в квартиру, не переставая размышлять о прошлом. Уилсон плелась следом, держа дистанцию и не пытаясь заговорить.

С порога меня встретила стена, увешанная фотографиями жертв, которые тут же напомнили мне, как бестолково я потратил последние пять лет своей жизни. На что? На поиск справедливости ради той, которая только и делала, что использовала меня. Чем я вообще занимаюсь? Не своим делом, трачу силы на поиск преступника, который, похоже, спас меня от незавидной участи.

Как иронично.

Возомнил себя детективом, борцом за справедливость. Идиот, грёбаный, блять, идиот. Я почему-то даже обрадовался её смерти. Внутри стало совсем погано от таких мыслей.

— Слушай, давай я переночую у себя, — вырвал меня из потока самоедства голос Кейт.

— Почему? — я кинул вещи на пол, резко разворачиваясь к Кейт, так и оставшейся стоять у входа.

— Ты какой-то нервный. Думаю, я буду лишней.

— Если хочешь идти — иди. Иди! Давай! — меня обуял гнев, чаша переполнилась. — Думаешь, я буду за тобой бегать?! Один раз ты уже хотела уйти, теперь снова хочешь? Валяй! Не буду я больше никого уговаривать! Носиться и просить вернуться! Какого хера все решили, что я буду это делать?

Я сам не заметил, как повысил голос, начиная практически кричать на Кейт, расписавшись в собственном бессилии и глупости. Позволяя негативным эмоциям взять верх и выползти наружу, чего старался никогда не делать. Кричать на кого-то, особенно того, кто уязвимее тебя — верх идиотизма и признак слабости.

Эта лживая сука даже после смерти умудрялась портить мне жизнь.

За своим возмущением я не сразу заметил изменившееся поведение Уилсон. Она вжалась в дверь спиной, крепко зажмурившись и хватая себя за джинсовую ткань на ноге трясущейся рукой. Грубый материал с трудом поддавался, сминаясь и выскальзывая из её хватки. Лоб Уилсон покрылся испариной, а подбородок задрожал. Стало не по себе. Я резко умолк, растерявшись на такую реакцию.

— Кейт? Что с тобой?

Она распахнула глаза, полные ужаса и, нашарив ручку, открыла дверь, вываливаясь в коридор.

— Постой!

Я выбежал следом, застав её на коленях возле входа в собственную квартиру. Кейт часто дышала, со страшным хрипом хватая воздух ртом, держа упор на одну руку, второй по-прежнему с заметным усилием щипая себя за бедро. На лице смесь ужаса, паники и отчаяния.

— Кейт?

Она выставила ладонь в мою сторону, останавливая попытки подойти. Я замер, боясь сделать лишнее действие, не зная, к чему может привести неосторожный шаг. Кейт с трудом поднялась на ноги, покачнулась, опираясь на стену возле двери, нашла в кармане ключ и раза с пятого попала трясущейся рукой в замочную скважину. Её блестящее от пота лицо и тяжёлые, свистящие вдохи напомнили мне первые дни в армии и моих сослуживцев.