Мы переглянулись, рассмеявшись во весь голос, совсем не заметив, как за разговором подошли к дому и начали подниматься наверх по лестнице, ароматизированной запахом сырости.

— Ты частный сыщик? Я ведь правильно поняла? — внутренний почемучка требовал ответов.

— Да.

— Зачем тебе ловить маньяка? За это же никто не заплатит.

Я нашарила в сумочке ключ, начав не глядя насиловать им замочную скважину. Дверь никак не поддавалась.

— Как я уже говорил, ты очень сообразительная, — похвалил Люций, поставив пакеты на пол. — Позволь, — он указал глазами на замок.

— Старый шакал почи́л с миром, почти перестал закрываться и открываться, — поплакалась я, пользуясь случаем, и отошла в сторону.

— Тогда может стоит сменить замки? — заметил сосед, дернув дверь за ручку и покрутил ключом. — Особенно учитывая обстановку в городе.

Ненавистный замок легко поддался, дверь приглашающе отворилась.

— Может и стоит.

«Надо сходить в хозяйственный магазин».

Люций прошел внутрь, отнес покупки на кухню и вернулся обратно к выходу.

— У тебя гораздо уютнее, чем в моей квартире.

Он осмотрелся в моей скромной обители, больше напоминавшей выставку современного искусства. Куча странного барахла — очень интересно, но ничего не понятно.

— Я уже обжилась, как-никак два года тут.

— Краска свежая, — он погладил стену пальцем.

— Недавно обновила ремонт. Правда, как видишь, с материалами не разгуляться, — я тоскливо поглядела на кусок стены за диваном. — В местном хозяйственном ассортимент скудный. Пришлось выбирать между цветом героинового прихода и снега у мужской общаги. Как видишь, героиновый приход победил.

Мужчина прыснул на мою шутку, бархатисто рассмеявшись.

— Не самый плохой выбор, — мой вкус удостоился одобрения.

Я потянула резинку, держащую пучок на голове, и волосы волнами посыпались на плечи, вызывая вздох облегчения от тянущей пряди из прически. Запустила пальцы в волосы, стала взбивать их у корней, запрокинув голову назад.

— Может, останешься на коф…

— Мне пора, — перебил меня сосед.

Резкая перемена настроения пригвоздила меня к месту, где я стояла. Не понимая, в чем дело, посмотрела на Люци. Тот сжимал кулаки до побелевших костяшек, челюсть стиснута, очерчивая скулы, в глазах странный блеск в смеси с испугом. Не дождавшись ответа, мужчина развернулся на пятках и удалился прочь. Дверь соседней квартиры хлопнула, встряхнув меня своим звуком, как дефибриллятор в руках неопытного врача.

«Что с ним? Я что-то сделала не так?»

Словно в ответ самой себе я пожала плечами. Следуя намеченному плану, отправилась на кухню разбирать покупки и готовить еду.

Время пролетело почти незаметно в царстве половников и кастрюль. Я уже заканчивала приготовление лазаньи, как в дверь постучали. Вытерев руки о кухонное полотенце, вышла встречать внезапного гостя. На пороге стоял Люций с бумажным пакетом.

— Хочу поменять тебе замок.

— Э-э-э, ладно, — внезапная забота ввела меня в ступор. — У тебя есть инструменты?

— Есть, купил вместе с замком.

— Серьезно? Купил инструменты только чтобы поменять мне замок?

— Это вместо спасибо? — мужчина поставил пакет на столик в коридоре и принялся доставать покупки.

— Простое любопытство.

Стало неловко от самой себя. Действительно, он ведь помочь хочет. Что за недоверие?

— Я пойду закончу с едой.

— Угу.

Он уже начал откручивать старый, убитый временем замок, даже не глядя на меня. Спустя полчаса лазанья была готова, как и закончены работы по обеспечению моей безопасности.

— Вот ключи, — Люций протянул мне два ключа. — Запасной лучше хранить вне дома в безопасном месте.

— Сколько я тебе должна?

— Нисколько.

— Ты же потратился, — не унималась я, помня, что бесплатный сыр только в мышеловке.

— Кейт, — Люций строго посмотрел на меня, сдвинув брови. — Обычное соседское беспокойство, не более.

— Останься хотя бы пообедать в качестве благодарности.

— Как ты там сказала? Знаешь, как подкупить одинокого мужчину?

Он широко улыбнулся, складывая инструменты обратно в пакет. Щеки вспыхнули, выдавая мою реакцию. Мне стало жарко от этого пищевого флирта.

— Мой руки и за стол, — включив внутреннюю мамку, я скрылась на кухне.

Послышался шум воды в ванной. Люций последовал моему наставлению, пока я раскладывала еду.

Мы сели за стол, я взялась за приборы.

— Молиться перед едой не будем? — пошутил он.

— Бога нет, ешь спокойно.

Махнув вилкой отрезала себе кусочек блюда и начала есть, отметив, как страшно проголодалась. Люций повел бровью, удивленный моим ответом.

— Только местным не говори. Они наверняка ходят в здешнюю церковь каждое воскресенье, — он тоже приступил к трапезе.

— Ходят. Но вообще они в курсе моих мировоззрений. Даже вроде бы смирились, что я не разделяю их воскресные рэйвы в честь Иисуса.

Сосед аж поперхнулся, постучал себе по груди, запив водой от греха подальше.

— Ты вкусно готовишь, — снова начал сыпать комплиментами мужчина. — Сто лет не ел домашнюю еду.

— Почему? — затупила я.

— Мне некому готовить. А сам я слишком занят.

Мне вдруг стало грустно от его слов. Одиночество, сопровождавшее нового соседа, стало ощущаться почти физически. Захотелось обнять, пожалеть и накормить.

— Что-то не так?

— Нет, нет. Все в порядке, — я отрицательно замотала головой. — Лучше скажи, с чего ты взял, что убийца вернется? Он уже три с половиной месяца, как взял перерыв.

— А ты времени даром не теряешь. Будем обсуждать убийства за едой?

— Если ты хоть раз завтракал под новости большого города, то поймешь, что перебить мне аппетит такими беседами очень сложно.

Я отрезала кусочек лазаньи, демонстративно отправляя его в рот.

— Хорошо, — мужчина отложил приборы, взял бокал с водой, делая новый глоток. — Маньяк нуждается в убийстве, как в кислороде. Это его способ получить удовлетворение, потому что другие способы, традиционно принятые у обычных людей, ему не подходят. Он не получает должного удовольствия от обычного секса, если вообще в состоянии им заниматься. Для него разрядка наступает в тот момент, когда он реализует свою манию, фантазию.

Люций замолчал, следя за моей реакцией, а я только сейчас поняла, что перестала есть, с открытым ртом слушая его речь. Мое замешательство подействовало на детектива весьма ожидаемо.

— Послушай, — он снова взялся за вилку. — Не хочу портить приятный обед разговорами такого рода. Если ты будешь мне помогать, то я отвечу на все твои вопросы в другой свободный день.

Я так интенсивно закивала головой, что меня едва не укачало.

— И все же. Что будешь делать, если он вернется нескоро?

— Я весьма терпелив, уж поверь мне. А теперь, — Люций указал глазами на мою тарелку, — еда.

Оставшуюся половину обеда мы обсуждали жизнь в большом городе и ее отличие от сельской. Спорили о футбольных клубах и том, где же лучше, в Чикаго или Нью-Йорке, ни на минуту не возвращаясь к обсуждению убийцы.

Когда с едой было покончено, я сложила тарелки в раковину и полезла в шкаф за кофе. Открыла банку и, сунув нос едва ли не до дна, поняла, что там пусто.

— Кофе… купить я забыла.

— Ничего страшного. Спустимся в бар. Но сначала надо помыть посуду.

— Ой, да пусть лежит! — я махнула рукой.

— Не согласен. Самоорганизация — это очень важно.

Мужчина поправил закатанные рукава, открыл кран и начал мыть тарелки.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, — посетовала я, беря сухое полотенце, чтобы вытирать посуду.

— Значит нужный процесс запущен, — он поучительно поднял палец в пене вверх.

Еще полчаса было потрачено на уборку, прежде чем мы наконец-то спустились в бар. Сегодня за стойкой была моя сменщица Валери Эванс — высокая блондинка двадцати четырех лет с серыми глазами и вечно подернутым томной поволокой взглядом. Она налила нам кофе, но отходить не спешила, поставила кофейник на место, снова вернувшись к стойке.