— У нас отличные хирурги, — начала утешать меня Мэгги. — С ним все будет хорошо.

Я смогла только кивнуть.

— Тебе стоит поехать домой и отдохнуть, — женщина обеспокоенно заглянула мне в лицо. — Выглядишь изможденной.

— Нужно дождаться, когда закончится операция, — я хотела встать, но Мэгги остановила меня.

— Допей чай.

Пришлось согласится. Уже сутки во рту не было и маковой росинки. Тело одолевала слабость, граничащая с обмороком, словно мой организм делился энергией ещё с кем-то.

Мэгги не задавала других вопросов и терпеливо ждала, когда я покончу с чаем. Когда был допит последний глоток, я поднялась, чувствуя себя ужасно неловко за обременение незнакомого мне человека.

— Спасибо, — единственное, что я смогла дать взамен.

— Не за что, — уголки её губ чуть поднялись вверх. — Не забывай кушать, иначе совсем ноги не будешь волочить, — напутствовала меня напоследок.

Сгорая от неловкости, я попятилась прочь из подсобки. Сомнамбулой брела по коридору, не зная, куда податься, как успокоить себя. Опустилась на один из стульев, плотным рядом стоявших у стены, и молча буравила взглядом пространство перед собой.

— Кейт, — позвал меня мужской голос.

Я растерянно подняла голову. Молодой мужчина в зелёной форме стоял передо мной, разглядывая с обеспокоенным любопытством. Он сел рядом.

— Вам нужна помощь? — осведомился он. — Выглядите усталой.

— Я правда устала, — призналась я.

— Вам лучше поехать домой и отдохнуть. Операция закончена, — с профессиональной сдержанностью посоветовал врач. — Люцифер потерял много крови, но сейчас все в порядке. Мы смогли остановить кровотечение и сохранить кишечник.

Пожалуй, здесь стоило обрадоваться, но я разрыдалась, полная отчаяния и боли. Слабая, беспомощная. Паника подкатила к горлу, в голове зазвенело, сжимая ее обручем. С хрипом хватая воздух, я вцепилась в свое бедро, дрожа, не в силах преодолеть страх. На второй раз моих душевных сил не хватило. Сердце учащенно билось о ребра, на лбу выступила испарина.

Врач обнял меня за плечи и перехватил руку, которой я намеревалась оставить очередные синяки.

— Дышите, — успокаивал он ровным голосом. — Я с вами. Все хорошо, все в порядке, — терпеливо утешал доктор. — Это просто паническая атака. Вдох, выдох. Вот так.

Я закрыла глаза, следуя за голосом. Потихоньку состояние возвращалось в норму, но я обессилела пуще прежнего.

— Ему сейчас нужен отдых и восстановление, — голос мужчины был глухим и далёким.

— Когда можно будет его увидеть?

— В ближайшие дни Люциферу нужен покой. Восстановление займет несколько недель, — врач достал телефон. — Скажите ваш номер. Я буду информировать вас о состоянии и скажу, когда можно будет приехать с визитом.

Я продиктовала номер, путаясь в цифрах, в итоге три раза перепроверив правильность.

— Вас есть кому довести до дома? — любезно поинтересовался мужчина.

Размытым взглядом я уставилась на свой телефон.

— Думаю, да.

***

Последующие дни превратились в сплошное пятно.

После того, как Джино забрал меня из больницы, Мими настояла, чтобы я жила у него дома. Мне выделили гостевую комнату, довольно просторную и светлую. Это не имело никакого значения. Я легла в кровать прямо в одежде, чем вызвала у Мими сочувственное изумление. Она заставила меня раздеться, только тогда позволив вернуться обратно.

Я почти не вставала с кровати, если не считать походов в туалет. Мими приносила еду и под ее неусыпным взором приходилось съедать все до последней крошки.

Среди череды одинаковых дней мне нанес визит шериф. Изначально он хотел, чтобы я сама явилась в участок дать показания. Но поняв, что мне плевать на это, пришел сам. Монотонно, без особого рвения я пересказала произошедшее. Отстраненно, будто это произошло не со мной и я всего лишь пересказывала недавно просмотренное кино. Шериф записывал, задавал уточняющие вопросы и кивал. Затем его вдруг прорвало на разговоры. Может быть, в моем апатичном молчании он узрел готовность его слушать. Не знаю. Так или иначе, он много говорил, а я молча слушала поток шерифских мыслей.

Он рассказал о видеопослании Билли, в котором мужчина назвал имя предполагаемого убийцы, посетовав на то, что запись никак не приобщить к делу в качестве доказательства. Ведь это всего лишь слова самоубийцы перед смертью, и ни грамма фактов, подтверждающих обвинения. Питер объявлен в розыск за покушение на убийство Люцифера и меня, а также убийство миссис Беккер, но не за убийство девушек. В доме нашли остатки красной ткани и одну пустую коробку от туфель. Так себе улики, очень косвенные, как поплакался мне шериф. На заднем дворе дома нашли останки, предположительно Эмили Беккер. В любом случае, смерть найденной девушки на совести Питера. Шериф заглядывал мне в глаза с бессловесной мольбой, проговаривая вслух о моей важности как свидетеля и беспокойстве за сохранность моей жизни. Как они чуть ли не всей страной надеются на мою гражданскую сознательность и согласие дать показания в суде. Под моим страдальческим безмолвным взглядом мужчина аж вспотел, заерзал на стуле, не находя себе места.

— И эт самое... — он покрутил в руке бумаги, избегая смотреть мне прямо в лицо. — Вам предлагают вступить в программу защиты свидетелей, — над его верхней губой выступили бисеринки пота. — Новые личности. Другие города. Все такое, — мужчина издал странный звук синхронно со скрипом стула, на котором сидел. — Помогут устроиться, работу найти. Там это... выделяют пособие. И это... того... психолога, — чем дольше я хранила молчание, тем больше он заикался и сильнее тряслись его руки. — Правда, вы... ну это... — мне показалось, шериф сейчас упадет в обморок, — не женаты, поэтому вы как бы по-отдельности будете... того... — он прокашлялся, — жить.

— Нет.

— Ну нет, так нет, — торопливо проговорил шериф.

С нескрываемым облегчением он встал, обрадованный тем, что тяжёлая беседа закончена. Я подписала протокол с показаниями. На этом представитель закона исчез.

Вестей от врача не было. Кажется, дня три или четыре. Я спала в обнимку с телефоном, иногда вздрагивая, просыпалась от фантомного звонка, но смартфон предательски молчал. На пятый день доктор позвонил, с нескрываемой радостью в голосе проинформировав меня, что Люцифер пришел в сознание. Я собиралась сорваться с места в ту же секунду и помчаться хоть пешком в Ист-Лэйк. Само собой, Мими не позволила мне этого. Насильно затолкала в душ, сетуя на то, что я воняю бомжом и в таком виде являться к будущему мужу негоже. Она даже любезно принесла чистые вещи из моей квартиры и вызвалась сопровождать меня в больницу.

Дорога была бесконечной, словно заколдованной, по которой путник никогда не доберется до цели. Мими и Джино остались ждать в коридоре. Меня трясло от страха, пока я следовала за медсестрой. Все вокруг отошло на задний план, обостряя восприятие до предела. Я хотела увидеть Люцифера и одновременно боялась момента встречи.

— Вам сюда, — медсестра указала на дверь, возле которой стоял грозного вида полицейский. — Если что-то понадобится, зовите.

Шаг. Ещё один. Я робко вошла, тут же прирастая к полу. Люцифер измученно улыбнулся, с усилием и большим трудом приподнялся и сел на кровати. Было видно, как тяжело ему даются самые обычные действия, отзываясь болью, от которой он хоть и на долю секунды, но поморщился. С отросшей щетиной, усталым взглядом, белый как полотно, он был сам на себя не похож.

— Птичка, — силясь изобразить бодрость, позвал он меня.

Смотреть на его страдания стало невыносимо больно. Второй раз он оказывается на грани жизни и смерти. Из-за меня. Навязчивая идея спасти мою жизнь чуть не обернулась потерей собственной для него. Дважды.

На ватных ногах я подошла ближе, села на край кровати и громко отчаянно разрыдалась. Прибежала насмерть перепуганная медсестра. Убедившись, что пациент в порядке, предложила воды и так же быстро исчезла.

— Прости меня, — всхлипывала я.