— Опять этот разговор о психотерапии, — рассеянно сказала Бетани, рисуя узор на столе. — Допустим… и это совершенно гипотетически… Уэс остался в Порт-Джефферсоне. — Она засмеялась слишком весело. — И хочет, — она сделала воздушные кавычки, — отношений. Разве это не было бы безумием?

Рози поставила свой бокал.

— Почему это должно быть безумием?

Бетани старалась быть как можно более непринужденной, загибая пальцы.

— Он на семь лет моложе меня, у него нет никакой карьерной ориентации — строительство, это как раз то, чем он сейчас занимается. Я имею в виду, что он был наездником на быке и мы все время ссоримся. Это была бы полная катастрофа, от начала до конца.

Ее подруга ничего не сказала, просто ожидая, пока она уточнит.

— И… ты знаешь, он просто не обдумывает это до конца. — Ее плечо дернулось. — Зачем ему хотеть отношений, гипотетически, с кем-то, кто не может расслабиться, пока все не станет идеально, но этого никогда не бывает. Никогда. Для него это было бы просто утомительно, находиться рядом с такой тревогой. Ты же знаешь, какая я. — Она махнула рукой. — Мне все нравится определенным образом.

— Да, — медленно произнесла Рози. — Но я никогда не знала, что ты сомневаешься в себе. Ты всегда кажешься такой уверенной в себе.

— Я? — Она подняла свой бокал, не обращая внимания на капли, которые выплеснулись через край на ее руку. — Нет, я совершенно уверена. Я не знаю, о чем я говорю. Просто размышляю вслух. — Ее горло сжалось от вынужденной лжи. — Итак, расскажи мне. Вы добавили новую гирлянду светильников к потолку? Это удивительный штрих.

Рози явно не решалась позволить ей сменить тему, но уступила. Им удалось уличить еще несколько минут, прежде чем Рози вернулась к работе, но еще долго после того, как ее подруга ушла, слова Бетани витали над столом. До сегодняшнего вечера она никогда не осознавала, насколько твердо держала свою маску на месте, даже рядом со своей лучшей подругой. Даже рядом с ее сестрой. Она не осознавала этого, пока не начала позволять себе быть далеко не идеальной рядом с Уэсом.

Конечно, он вроде как сорвал маску, но это было непросто.

Дело в том, что сегодня вечером она была нечестной версией самой себя, и это никогда не было так очевидно. Она никогда на самом деле не рассматривала возможность отношений с Уэсом. Пока они не начали работать вместе, сама идея была бы смехотворной. Но сейчас? Когда Бетани попыталась представить их вместе, как пару, видение сделало ее… теплой. Обнадеживающей.

Счастливой.

Но эти положительные эмоции не помешали ее старым страхам вернуться к насесту. Разве не было причины, по которой она вообще ушла в отпуск от мужчин?

Она оттолкнула своих бывших парней за то, что те хотели сблизиться слишком близко.

За то, что осмелились ожидать большего от нее.

Зная, что Уэс захочет большего, полного доступа к ее сердцу, разуму и телу — доступа, который она всегда боялась кому-либо давать — заставило ее захотеть отступить, пока все не стало слишком комфортно. Слишком оптимистично.

До того, как у нее сформировались ожидания нормальных, здоровых отношений, которые она понятия не имела, как она может реализовать. Она определенно никогда не делала этого раньше.

Как Уэс мог быть счастлив с ней, когда она не знала, как быть довольной собой? Несмотря на то, что подсказывало ей сердце Бетани, она чувствовала, что возвращается к своим старым привычкам в отношениях с мужчинами. Если она не допустит, чтобы все стало слишком серьезно, он не сможет устать от нее, верно?

Немного времени, немного пространства, и Уэс, вероятно, поблагодарил бы ее за то, что все было как обычно. А разочарование, которое она испытала в себе?

Со временем это исчезнет. Не так ли?

Бетани надеялась, что как только у нее будут выходные без Уэса, повторяя мантру, что расстояние между ними станет легче, и она перестанет сомневаться в себе, что она действительно будет ближе к тому, чтобы поверить в это. Она сомневалась, что смогла бы, но никто никогда не обвинял ее в недостатке сильной воли…

— Итак, ребята, сегодня четвертый день соревнований по семейному перевороту Flip Off, и битва, безусловно, накаляется! Мы на стройплощадке, которую любовно окрестили проектом “Судный день”. — Большой и указательный пальцы Уэса изо всех сил старались раздавить ему переносицу. По крайней мере, если он окажется в отделении неотложной помощи, ему не придется какое-то время слушать голос Слэйда, блядь, Хогана, созданный для телевидения.

За окном Слэйд отступил назад, оператор, осветители и звукооператоры последовали за ним туда, где была Бетани… Подождите, она несла лестницу?

Почему?

Уэс понятия не имел.

На самом деле, он ни черта не знал о том, что происходило в ее голове, потому что сегодня был понедельник, и она была далека от него с пятницы. Все шло наперекосяк, когда она покинула его дом. Они даже обменялись несколькими кокетливыми текстовыми сообщениями, и он подумал, что они хорошо и по-настоящему свернули за угол в… город пар. Или, по крайней мере, приближались к этому. Но все выходные она была занята Лигой “Только мы” и покупкой антиквариата, когда в конце концов устроила переворот.

Он скучал по ней, но не паниковал, пока не столкнулся с ней лицом к лицу на стройплощадке этим утром. Каждый раз, когда он приближался к ней, чтобы поболтать или, может быть, подарить себе еще один из тех поцелуев, меняющих жизнь, ей внезапно приходилось идти за материалами или готовить кофе. Он шутил с ней о том, что он капризный бригадир, но это стало реальностью, и у него все еще были чертовы синие яйца.

Уэс бросил плоскогубцы, которые держал в руке, и потопал на улицу, чтобы посмотреть, куда, черт возьми, Бетани собиралась идти с лестницей. Если только она не планировала создать из него какую-нибудь авангардную газонную скульптуру, он не был уверен, зачем она ей нужна. Она должна была сегодня работать над лепкой короны, не так ли?

Это была ужасная идея подойти к Бетани в таком мрачном настроении, особенно когда работали камеры, но мужчина не мог вынести так много. Прошлой ночью она поцеловала его так, как следует целовать мужчину. Сладость этого было похоже на обещание… Что ж, это потрясло его. Потрясло очень сильно. Не было никакого чертова смысла в том, что она должна избегать его сейчас. Если только что-то не произошло между тем, как она написала ему сообщение в пятницу вечером и сейчас. Но что?

— Бетани, я слышал, ты решила переоборудовать крышу?

При звуке этого вопроса, исходящего из уст Слэйда, кофе, который Уэс выпил тем утром, превратился в горькую кислоту в его желудке. Бетани на крыше? Она не была обучена этому. Не прошла курс техники безопасности или даже обычный урок с ним или кем-то с опытом строительства. Ему не раз приходилось работать с людьми, получившими травмы при падении с крыш и лестниц на стройплощадке. Мысль о том, что Бетани раздробит бедренную кость или сломает позвоночник, заставила его покрыться холодным потом.

— Да, — сказал он медленно и, может быть, немного саркастично. — Не возражаешь, если мы обсудим эту гениальную идею?

Бетани очень осторожно поставила лестницу и скрестила руки на груди.

— Мне очень жаль. У моего бригадира есть какие-либо жалобы для озвучивания?

— Твой бригадир, — сказал он сухо. — Конечно, я согласен с этим.

В ее глазах вспыхнули две искорки.

— Хорошо.

Уэс обуздал свое разочарование. Что, черт возьми, произошло между ними, о чем он не знал? Казалось, на почти с удовольствием начинала этот спор.

— Давай выключим камеру и потратим пару часов, чтобы убедиться, что ты знаешь, какого черта ты делаешь, хорошо? Я не хочу, чтобы ты свалилась с этой гребаной крыши.

— Нам придется записать это, — крикнул продюсер.

— Тогда пиши, — сплюнул Уэс.

— Я видела много крыш, покрытых черепицей, — сказала Бетани.