— Конечно.

Уэс последовал за ней в заднюю часть демонстрационного зала, но у него все еще зудело под воротником из-за ее реакции на его глупую шутку о ее возрасте. Она знала, что он подколол ее насчет того, что она старше, во имя сарказма, верно? Семь лет между ними были не чем иным, как прыжком в лужу. Тридцать — это молодость. Черт возьми, ей могло быть сорок пять, а он все еще задыхался бы от нее. Так почему же она замолчала при ответе?

Он сел рядом с Бетани с прямой спиной за загроможденный стол и изучил ее профиль. Что-то подсказывало ему, что ему нужно избавиться от этого ощущения или он пожалеет об этом. Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, Кирк вернулся со стопкой книг, доходившей ему до подбородка, и со стуком бросил их на стол. — Вот, пожалуйста, мисс Касл.

— О… — Она просияла, глядя на него. — Ты знаешь мое имя.

— Конечно. Ты сестра Стивена Касла.

Какая-то искра исчезла из ее глаз, и Уэсу захотелось придушить этого тупицу.

— Верно, — сказала Бетани, открывая одну из книг. — Мы дадим вам знать, когда будем готовы оформить заказ.

Он удалился, а Уэс откинулся на спинку стула, удивляясь, почему, черт возьми, он вдруг почувствовал себя таким нервным. Похоть была неизбежна, когда он был в одной комнате с Бетани, но прямо сейчас его больше интересовало держать ее за руку. Или обхватить ее затылок и провести большим пальцем по линии роста волос, чтобы успокоить ее. И это его немного встревожило.

Может быть, был способ утешить ее, не будучи слишком очевидным. Вчера вечером на репетиции ужина она призналась, что нервничала, выбирая туалетные принадлежности, когда не знала, с чего начать, не так ли?

Уэс тяжело прочистил горло и вытащил свой мобильный из кармана, открыв приложение с картинками и пролистав пару фотографий Лауры, танцующей на крыльце, прежде чем нашел то, что искал.

— Вчера вечером я вернулся в дом и сделал несколько снимков ванной. Снял мерки.

Бетани моргнула, глядя на него, и Уэс мог видеть, что она тоже прокручивает их разговор прошлой ночью. Я же сказал тебе, что понял тебя. Это то, что он хотел сказать, но… благодарность, это не то, что он искал. Что это было? Ее доверие?

— О… О… хорошо, — наконец выдохнула она, расправляя плечи. — Спасибо тебе. Мой план состоял в том, чтобы заказать дополнительную плитку и потом вернуть то, что мы не использовали, но так будет лучше. — Она украдкой бросила на него еще один взгляд, прежде чем решительно сосредоточиться на его телефоне. — Ты снова столкнулся с крысой?

— Нет, но я имел удовольствие познакомиться с ее детьми. — Уэс поежился. — Несколькими из них.

Бетани издала звук.

— Лучше бы ты мне этого не говорил. Теперь я чувствую себя виноватой из-за того, что не вызвала дезинсектора.

— Они были стукачами.

— Пусть они горят в аду, — невозмутимо ответила она, возвращаясь к обмену взглядами между его мобильным телефоном и книгой. — Должна ли я беспокоиться о неуместных текстовых сообщениях, появляющихся на твоем экране и оставляющих шрамы на всю жизнь?

Уэс протянул руку и остановил ее от переворачивания страницы, постучав по квадрату плитки, которая была по умеренной цене и в тренде.

— Неподобающие сообщения от кого?

Бетани оттолкнула его руку от книги и перевернула на следующую страницу.

— Я не знаю, — рассеянно пробормотала она. — Женщины.

Его пронзила улыбка.

— Я признаю, что получаю довольно большое количество сообщений от женщин.

Она порывисто пожала плечами.

— Ну, теперь ты можешь убрать телефон. Я знаю, как выглядит ванная комната

Уэс небрежно поднял телефонную трубку и перешел к своим текстовым сообщениям, читая вслух.

— Три сорок семь вечера, вчера. “Лаура не будет есть свой батончик мюсли”. Мой ответ: “Скажи ей, что она может макать его в пудинг”. — Уэс уловил намек на улыбку, искривившую губы Бетани, прежде чем она снова уткнулась в книгу с образцами. — Днем ранее: “Лаура утверждает, что ты позволяешь ей смотреть Судья Джуди.” Мой ответ: “Ты чертовски права, я так и делаю”. Здесь действительно скандальный материал, Бетани.

— Это няньки Лауры.

— Называй их так, как они заслуживают. Герои.

Она бросила на него удивленный взгляд.

— Очень мило с твоей стороны признать их такими.

— Прежде чем ты начнешь отдавать мне должное, пожалуйста, знай, что у меня в телефоне они указаны как, — он прокрутил свои последние сообщения, — Запеканка из зеленой фасоли, рингтон Чужеземец…

— Как ты узнаешь мелодию звонка Чужеземца?

— Она сказала мне, когда я спросил. И теперь я знаю слишком много о рыжей по имени Джейми. — Он покачал головой. — Выцветшая татуировка на икре, она моя любимая, и Давай Раскрашивать. У нее всегда есть свежая пачка цветных карандашей в кобуре, как у какого-нибудь синеволосого стрелка.

Бетани теперь было все труднее сдерживать улыбку, и Уэсу чертовски нравилось наблюдать, как она борется с весельем.

— Боюсь, ты совершил классическую мужскую ошибку, предположив, что женщины не находятся в постоянном состоянии эволюции. Что произойдет, если рингтон Чужеземец переключится на другую тематическую песню или Выцветшая татуировка на икре начнет носить свои зимние джинсы?

Он действительно не думал об этом, но Бетани была права. Он никогда не был рядом с женщиной достаточно долго, чтобы наблюдать за ее развитием, но считал, что они должны это делать. Черт возьми, он был наездником на быках до начала этой осени, а теперь он выполнял роль отца. Если это не было эволюцией, то он не знал значения этого слова.

Эволюционировала ли Бетани?

Будет ли она развиваться после того, как он уйдет?

Уэс прогнал странный ком в горле.

— А я то думал, что моя система псевдонимов надежна.

— Хорошо, что у тебя нет моего номера. — Она быстро перевернула страницу. — Мне бы не хотелось узнавать, под каким номером я значусь.

— Кто сказал, что у меня нет твоего номера?

Ее голубые глаза медленно встретились с его, и он на мгновение был загипнотизирован более светлыми искорками вокруг ее зрачка. — Прошу прощения? У тебя есть мой номер?

— Выцветшая татуировка на икре поделилась им. — Он подмигнул. — Я же говорил тебе, что она моя любимица.

— Марджори? — ахнула она. — Она менеджер по персоналу на пенсии.

Уэс вытянул ноги.

— Этика не сравнится с обаянием, дорогая.

— О, заткнись. — Она посмотрела на его телефон, отвела взгляд, вернулась. — Как я подписана?

— Не беспокойся об этом.

— Покажи мне.

— Э-э-э.

Она несколько секунд барабанила ногтями по образцам плитки.

— Прекрасно.

Ее позвоночник разгладился.

— В любом случае, для меня это не имеет значения.

— Я это вижу, — протянул он.

Кирк материализовался перед ними.

— Все в порядке? Могу ли я помочь или внести предложения?

— У нас все хорошо, — сказали Уэс и Бетани одновременно.

Он снова ушел.

Уэс наблюдал, как Бетани гладит квадрат серо-белой крапчатой плитки, пока проигрывал в голове их разговор. Спрашивая, кто писал ему сообщения, она определенно пыталась выяснить, встречается ли он, хотя она, вероятно, предпочла бы оранжево-зеленую тему в ванной, прежде чем признать даже отдаленный интерес. И все же это был прогресс.

— Марджори приедет на свадьбу в воскресенье, — пробормотала Бетани почти про себя. — Я буду с нетерпением ждать возможности подразнить ее из-за того, что она восприимчива к ковбоям.

— Все мои няни собираются на свадьбу. Пришлось сводить Лауру по магазинам за маскарадным платьем, чтобы я мог взять ее с собой.

Бетани снова обратила на него свои сверкающие глаза, и у него внутри все сжалось.

— Какое платье она выбрала?

Он боролся с волной неуверенности в своих стилистических способностях, которых у него было немного.

— Я не знаю. — Он порывисто пожал плечами. — Мы купили что-то розовое.

— Розовый. Это все, что ты запомнил?

— У платья есть рукава есть рукава.