Артем: Ну врешь, а разве каждая законосообразность рациональна? Вот стану я подбрасывать монетку и каждый раз там будет выпадать «орел» – как в пьесе, сюрреализм же чистый, но законосообразность, и о чем это говорит? Что мы или вы должны по этому поводу думать?
Роман: Ты на нас всех намекаешь что ли?
Константин: герр Уильям. И его interpretation – Розенкранц и Гильденштерн, увы, увы…
Артем: Ой, да конечно, вы и не думаете пока говорить не начинаете.
Константин: У меня странное ощущение, как будто за нами кто-то подглядывает…
Павел: Успокойся, мы не в бане и даже не в туалете.
Константин: но ощущение четкое. Может и не глупо это все, орлы решки…
Приходит официантка Р., со столиком на ножках, на нем водружено несколько небольших стаканов, точнее один побольше и две рюмки. Официантка наклоняется к Константину и целует его в ухо, шепча: «это интермедия». Потрепанный господин за барной стойкой заливается смехом. После чего всем разливается текила, а Константину вручается диковинный коктейльный набор, официантка поджигает большой стакан, а когда Константин почти допивает его через трубочку, вливает в него две оставшиеся рюмки. Официантка укатывает столик на середину зала, исполняя зажигательный танец с подрыгиванием ногами.
Константин: Вот теперь я достиг дзена. Все понятно, любви можно научиться.
Павел: Ага, это зависит от того, кто разливает.
Официантка Н.: Прошли те годы, когда мы, в ожидании Годо, но так и не случилось, я одна…теперь сама, не знаю, Боже, мой милый состоял в масонской ложе…
Константин: Любви можно научиться…ведь так же…мы привыкаем…свыкаемся…притираемся, камень к камню, ладонь к ладони, рука к руке. Мы смиряемся черт возьми, находим свою нишу, сидим там и греемся в нише, которую сами избрали. Ах, неужели все так? И в поисках свободы, мы находим лишь неволю. Но ведь имеет место должное – то, как оно должно быть!
Павел: Костя, ты гремишь латами поражения, как будто готов выкинуть белый флаг, того гляди начнешь танцевать республику Сало.
Константин: Но ведь ерунда какая-то получается, научиться любить – лишь учиться мириться с ошибками другой стороны. Я так не хочу! Любовь истинная, Любовь большая! Больше Татр и размерок наших примирений. Должно быть иначе.
Артем: В чем-то ты прав, если это правда зовется любовью, то уже в самом ее понятии акт интуитивного постижения, но ведь надо стремиться, стараться! А старание…и впрямь рационально…
Официантки устраивают пиротехническое шоу со столиком, полным всяких жидкостей.
Инга: Как рек Блез Паскаль…в Моисее и китайцах, ты заблудился среди краль…и не поймал ни одного из зайцев…
Константин: я все задумчивее и задумчивее, вот знаем ли мы что выпадет орел, даже если он выпадал уже сто девяносто девять раз. Игроки на шахматном поле, пешки судьбы и случая!
Николай: Что ты сказал, какие еще пешки?
Константин: на шахматном поле, я может и путаюсь, но значит так надо.
Артем: Нас вызвали! Сам мир вызывает нас на попытку познать его и все его пределы.
Павел: Нет, мы сами пришли нажраться в хлам. Эй официантка!
Подходит официантка Софи., вопросительно смотрит на Павла. Роман и Дмитрий вновь издают восхищенный стон. Роман крутит свое обручальное кольцо, пылает его лицо.
Павел: Вот, послушай, у нас тут выбор – можно научиться любви или нельзя? Помоги с выбором, Софи?
Официантка: Опять же – это невозможный выбор (уходит)
Павел: Вот и разбирайтесь теперь сами, хоть кино снимите…
Роман: Да ну, выйдет ерунда! Хотя некоторые жанры и с ней… (заалел пунцовым жаром и в высь излился паром)
Константин: Мне становится все смешнее и смешнее, я словно выдаю экспозицию, когда действие уже завершено. Вот я верил в то, что любви можно научиться, притереться, свыкнутся, а теперь мне кажется это абсурдным фарсом – любовь бьет любые нормы, правила и законы. Какая же тут законосообразность? Либо любовь есть, либо нет. И нечему тут учиться. Я столько раз пытался уверить сам себя…а что на деле? Нет, если уж суждено мне будет найти ту любовь, что соединяет берега, то пусть она будет сияющим, прекрасным даром, а не рациональным исчисленьем.
Артем: А, вот знаешь, что еще смешнее Костя? Это мое теперешнее мнение. Любовь есть труд и кропотливая работа двух, ну хотя сейчас модны и другие сочетания, над самими собой и над друг другом. Учиться любви не просто можно, но еще и нужно.
Официантка А. прикатывает еще один столик с коктейлем «Слезы змеи», восклицая: «Сами гоним, продаем, все под градус раздаем». Ее красная футболочка выгодно обтягивает ее фигуру. Она вопросительно смотрит на компанию, приплясывая на месте между делом.
Тема кажется исчерпанной и господин за барной стойкой пьяным голосом орет: «Антракт!»
6. Роман (Симпозиум – акт II)[14]
Вдалеке от места происходящих событий, два пенсионера, из тех, что преклонного возраста, балуются чаем. «Иван Сергеевич, ведь прошляпили Вы мне именную табакерку», второй речет в ответ: «Нет, Антон Палыч, память ваша стала как решето, да и табак вам вреден в силу известных событий». Ну да, бог, с ним, с пенсионерами, пусть даже и преклонного возраста. Им будем верить, сполна уж воздалось. Возвернемся к нашим шестерым баранчикам и, конечно, само собой, разумеется, к красавице Софи.
В баре, казалось бы, тишь и благодать, текила покорно уплетается, в мнениях на предмет спора совершена миролюбивая рокировка.
Дмитрий: Ах, помню ту забавную девчонку, с которой пошалили под таблеточкой.
Артем: Молчи, уж, Дима.
Константин: А какой у меня романтичный момент был в ту субботу. Девочка там есть такая – Яна, коснулась моей руки.
Паша: Немного же тебе нужно.
Константин: В этом секрет счастья.
Официантка А.: Картина счастья, счастья важней, у меня был дружок, говорили, что гей…
Паша: Счастье…
Константин: Что вздыхаешь?
Паша: Я тут познакомился с девушкой одной интересной.
Дмитрий: Как звать?
Паша: Ели…
Тут вскакивает, перебивая его, Роман
Роман: слушал я вас слушал, да аж тошно стало. Это ли волнует миллионы людей? Этим ли они обуреваемы, когда подобно каплям дождя собираются в гневливые гроздья, что того гляди готовы прорваться на свободу? Можно ли научиться? Или само собой дано? Год прошел – и тьфу, от всех этих разговорчиков один пшик и остался!
Инга: Утиный плёс, там девочка живет, тот кто не знает – никогда не поймет…
За соседнем столиком, юная девушка, при пареньке нагловатого вида вдруг расхохоталась с какой-то злобой.
Юная девушка: У нас там…дурочка одна есть, наверное, принца ждет. Лера. Думает, что с таким лицом можно дождаться.
Парень: А что с ним, страшное?
Юная девушка: Да нет…просто она… (взмахнула руками)… шрамы у нее, на пол лица, обгорела когда-то.
Парень: Диана, что тебе в ней? Пусть ждет.
Диана: Она меня раздражает
Роман: Важно вот что, то есть следующее – существует ли в любви справедливость и как ее достичь? Ну отвечать будем, мужи красноярцы, или как до серьезного вопроса дело дошло то сразу в сторонку попрятались?
Софи всплеснула при его речи руками расколотив один объемистый стакан – и явно задалась вопросом насколько это справедливо. Дмитрий немужественно отполз еще больше в сторонку, солидаризуясь с последними словами Ромы. В баре воцарился смутный, непонятный гвалт, Рома осознал, что явно привлек к себе внимание лишнее и нежелательное, скажем так пере-лишнее, пусть так даже не принято выражаться в приличных и неприличных обществах.
Официантка Р.: Имею темную наклонность – разрезать, ту нежную кожу, что пониже, дружок у меня был – рыжий.
Роман: ну так ответьте мне должна ли быть справедливость, а если да, то как ее достичь?
Константин: Ты явно имеешь свое мнение по этому поводу, так чего орешь как на сцене греческого театра?
