А в зал уже вылетела третья тварь — женщина — и сразу же, широко открыв рот, вдруг выметнула оттуда чёрную блестящую ленту прямо Вере в лицо, та едва успела увернуться и уберечь глаза, но лента всё равно достала её, на излёте хлестнув по боку, словно кнутом. Тело пронзило болью, кожа на рёбрах лопнула, полилась кровь. Второй нападавший меж тем уже пришёл в себя и снова кинулся на Веру — она едва успела пригнуться, спасаясь от удара в ухо, и двинуть его кулаком под дых, прежде чем развернуться к женщине и, высоко подпрыгнув, наступить двумя ногами на вновь атаковавший чёрный язык. Женщину бросило вниз, она упала ничком и бешено задёргалась рыбой на леске.

Присев, Вера ухватила её за язык и, обмотав вокруг запястья, со всей силы рванула его на себя. Руку жгло, словно она держала раскалённый прут, но стоило выдрать язык из глотки, как жжение сразу прошло. С диким рёвом покалеченная женщина забилась головой об пол, изо рта хлынула чёрная жижа. Первый и второй лежали пока без движения, но от напряжения Вере не хватало дыхания, перед глазами плясали искры — несмотря на подаренные Антоном навыки и быстроту реакции, она чувствовала, что силы уже на исходе. Бой с тремя противниками измотал до предела, а ведь всего врагов было пятеро!

Четвёртый — это был снова мужчина — и пятая, девица, одновременно выбежали сразу из двух проходов, на четвереньках, на ходу превращаясь в зверей: словно кто-то руководил ими, как марионетками, выпуская по очереди и заставляя меняться в поисках новых средств уничтожения пришелицы.

Они прыгнули одновременно, высоко, оскалив пасти и выпустив когти, Вера встретила их ударом языка-кнута, но сбить удалось только одного, второй зацепил её когтями. Заорав от боли, она упала на землю, обливаясь кровью, и перекатилась в сторону, уходя от клацнувшей возле лица пасти. Чудовище развернулось и кинулось было вновь, но получило кнутом по морде и отпрянуло, зато второй зверь уже вскочил на ноги, вцепился в кнут и вырвал из руки, попутно содрав кожу. Вера попыталась подняться, но не смогла: ноги больше её не держали, из рассечения на рёбрах, ран на спине и ободранной ладони струилась кровь, перед глазами расцветали тёмные пятна.

Выплюнув кнут, один из зверей встал на задние лапы, мгновенно трансформируясь в нечто, напоминавшее мужчину с глубокой раной на животе. Второй монстр, которому язык-кнут прошёлся по морде, превратился в подобие женщины с чёрной бороздой через всё лицо, разбитый левый глаз истекал «нефтью», но правый был цел и блестел в красном свете живым злобным рубином.

Вдвоём они двинулись к девушке — медленно — то ли опасались ответного нападения, то ли, наоборот, поняли, что спешить уже незачем, и хотели с чувством, с толком, с расстановкой завершить внушённую им работу. Толкаясь пятками, Вера стала отползать назад, к стене. Левая рука коснулась чего-то круглого и гладкого. Банка! Выскользнув из-под пальцев, она вдруг взвилась вверх и стремительно ринулась прямо к наступавшим на Веру уродам. Мелькнула микрокометой разноцветная искра, сверкнуло стекло, монстры на секунду застыли, и в этот миг банка с грохотом взорвалась, посылая осколки прямо в чёрную жижу их глаз.

Раздался дикий рёв, нелюди закружились на месте, бестолково размахивая руками, ослепшие и беспомощные, а искра метнулась к Вере и ярко вспыхнув над головой, рассеялась мельчайшими невидимыми брызгами, оседая на волосы и лицо.

— Антон! — руки метнулись вверх в бессильной попытке поймать и сберечь то, что уже угасло. — Антон!

— Беги! — сказал Шигорин прямо у Веры в ухе. — Я покажу… — голос упал до шёпота, и по лабиринту прошла дрожь. — Беги…

Два ослепших монстра прекратили кружиться и, сев на пол, стали с тихим подвыванием выдирать осколки из залитых чёрной «нефтью» лиц. Дрожь стен и пола нарастала, вытекавшая из нелюдей чёрная кровь собиралась в ручейки, которые сливались вместе и утекали в один из проходов. Держась за стену, Вера встала и проковыляла за потоком, стараясь не задеть слепых монстров. Остальные тем временем вновь зашевелились, пока их кровь устремлялась в тот же проход и вливалась в уже бегущую по нему чёрную струйку. Вибрация лабиринта усилилась, нелюди стали быстро приходить в себя и вскоре всей толпой весьма резво поползли вслед за Верой. Ударяясь о стены, она полуковыляла, полубежала за «нефтяным» потоком, падала, но снова поднималась — лишь бы не задерживаться и во что бы то ни стало оторваться от черноглазых.

А вот и знакомый колодец! Сзади слышался шорох и вой, Вера повернулась и увидела, как проход пытается зарасти серо-розовой губкой, но не получается. Монстры подобрались вплотную, когтями раздирая преграду, стенки сотрясались от сильной вибрации, а пол ходил ходуном, как при землетрясении. Чёрный поток лужицей разлился вокруг Вериных ног и вдруг заблестел тонкой разноцветной плёнкой. Жидкость стала закручиваться, а плёнка на ней делалась всё толще, на глазах пожирая черноту. Нелюди успели наполовину пролезть в колодец, когда цвет полностью сменился на радужный и под ногами у Веры стала открываться воронка. Едва черноглазые, окончательно разорвав преграду, с диким воем вывалились из прохода в колодец, как беглянку стремительно утянуло вниз.

Полыхнули перед глазами золотые искры, и Вера с размаху стукнулась боком о дно бассейна. Всё, она наверху!

Бешеная тряска земли не давала подняться, девушке с трудом удалось перекатиться и встать на колени. С высившейся у края бассейна кучи сыпался грунт, падая прямо на голову, плечи, попадая за шиворот, но ведущая в лабиринт стенка была, слава богу, цела — ужасные твари сюда не прорвались! Показалось, они бьются с той стороны лбами в твёрдую землю, яростно царапая её когтями, но Вера не стала прислушиваться. Землепад с каждой секундой усиливался, и она прямо так, на четвереньках, ринулась к земляной трещине в противоположной стенке бассейна.

Нырнув в разлом, девушка успела проползти всего пару шагов, когда сзади раздался громкий шум, и в задницу будто ударили штук двадцать теннисных мячиков. Вера проехалась на коленях по глине и с визгом растянулась на дне провала. «Теннисные мячики» оказались залетевшими в провал земляными комьями. Стенки его ходили ходуном и осыпались, грозя похоронить её заживо. Она быстро подобралась и обернулась: вся громадная куча выкопанного в прошлый раз грунта обрушилась и теперь лежала прямо на том месте, куда Веру — всего несколько секунд назад! — выплюнуло из лабиринта. Ломая ногти, обдирая пальцы и скользя ссаженными коленками по земле, девушка выбралась из разлома. Послышалось громкое поскрипывание, и она увидела, как качается на краю бассейна могучая вековая сосна, корни которой были так опрометчиво подкопаны…

— Мама! — выдохнула Вера и, хромая на обе ноги, что есть сил припустила к холму.

Скрип стал сплошным и душераздирающим, затем раздался оглушительный треск, хруст, её с силой хлестнуло по лопаткам и впечатало носом в землю. В голове раздался адский звон, и наступила темнота.

Всё началось днём, едва только все трое: Лявис, Десятов и он сам — продрали после бессонной ночи глаза и приступили к делам. Кафтырёв пришёл в свой кабинет и хотел заняться изучением пробитых спецом контактов Морозова, когда его внезапно прохватил озноб, а потом что-то будто ударило в спину, выбивая воздух из лёгких. Сдавленно крякнув, Кафтырёв обнаружил, что само собой вдруг включилось тёмное зрение. Им-то он и увидел, что его чёрная кровь самостийно разогналась и яростно пульсирует, то там, то здесь ударяя болезненными толчками с такой силой, что перья топорщатся. Горло, челюсть, живот — удары сыпались градом и отдавались ужасной болью. Взревев — благо он находился в кабинете один! — доктор с огромным трудом сосредоточился и адским усилием воли сместил восприятие, подавляя чувствительность.

Девица! — понял он. Сучка-воровка явилась к бассейну тырить чёрную воду! Боль и удары, однако, совсем Кафтырёву не понравились, ибо они явно доставались стражам хранилища — тем разбуженным спящим, которым вчера ночью была сделана «инъекция» чёрной крови — вот почему он их ощущал! Она что же, бьёт сразу всех пятерых?! Девчонка? Как такое возможно? Даже сейчас, насильно успокоив свою чёрную кровь, он продолжал содрогаться, считывая наносимый стражам урон! Проклятье!