Так уж вышло, что Инга добралась до деревушки за полночь. Наверное, это было не слишком разумно, стоило бы отложить поездку до утра, но…

…позвонил отец.

— Где твой идиот шляется? — спросил он тем раздраженным тоном, от которого Инга прежде совершенно терялась. — Смотреть надо за женихом.

— Папа?

— Сама дура полная, вся в мамашу, и жениха нашла такого…

Инга прикусила губу, сдерживаясь. Не хватало ответить, что жениха ей как раз отец подыскал.

…может, стоило бы его отравить? Не сейчас, еще раньше, может, когда даже мама жива была. К слову, почему она не стала-то? Побоялась, что расследование начнется?

И что у неё мотив.

Или…

Главное, если бы его не стало, то… то Инге жилось бы куда легче. Да и не только ей.

— Что-то случилось? — спросила она как можно мягче. Вот чего отец терпеть не мог, так это слез и слабости. Инга не сразу это поняла.

Не сразу научилась жить.

Не сразу.

— Случилась. Ты газеты читаешь?

— Прости, но… не успела.

— И чем ты таким занималась? Опять какую-то ерунду придумывала… баба… все вы одним миром мазаны. Твой Олежка за своей шлюшкой подался. И ладно бы тишком, но теперь все об этом знают. Передай уроду, что он мне крепко задолжал. И что если не найдет, как дело поправить, то я с него шкуру спущу.

И трубку бросил.

Инга прижала телефон к груди, застыла, пытаясь унять тревожный стук сердца. Так и сидела несколько минут, может, даже целую вечность. Руки дрожали. По спине ползли капли пота, а эхо такого ненавистного голоса продолжало звучать в ушах.

Она заставила себя сделать глубокий вдох.

Стиснула кулаки.

И выдохнула.

Ничего. Ждать недолго. И… и нужно поговорить с Красноцветовым. В конце концов, Инге есть что ему предложить. А ему кое-что нужно от Инги. Чем не повод договориться?

Статья, так взбесившая папеньку, отыскалась легко.

Инга хмыкнула.

И вправду… раздражающе. Наверное, воспринимай она этот брак немного иначе, она бы разозлилась. Или оскорбилась. Женщину всегда оскорбляет, когда её мужчина смотрит с подобным вот восторгом на другую женщину.

«Новая любовь олигарха? Красноцветов и вправду променял барышню на крестьянку?»

Барышней чувствовать себя было отрадно, но вот девушка на крестьянку… в общем, может, и подходила бы. Крупная. Статная. Широкая в кости. Подобный образ нынче не в моде, как и старое платье в цветочек.

…мама носила платья в цветочек, еще когда они жили у бабушки. И шляпки соломенные, которые сама Инга украшала цветами, стараясь напихать их побольше под ленту. Тогда она еще ничего не знала о стиле и дизайне, и была счастлива.

А у Олега лицо глупое, как эта вот статейка.

Сколько пафоса, однако. И про невесту брошенную упомянули, которая глотает слезы.

Инга фыркнула. Не дождетесь. Свои слезы она давно уже проглотила, и теперь предпочитала, чтобы плакали другие. Она долистала страницу, поморщилась от избытка рекламы, раздражавшего едва ли не больше, чем все эти накрученные эмоции.

Комментарии и смотреть не стала: нервы дороже.

Отец… о да, отец взбесился. Не из-за того, что у Красноцветова то ли новая любовь, то ли новая любовница и сей факт может обидеть Ингу. Плевать отцу на обиды Инги. Он себя чувствует оскорбленным. Как же, старый приятель взял и потоптался по чувствую достоинства.

Плевать.

Надо не о них. Надо… Инга погладила плоский живот. Еще пару недель ни один целитель не подтвердит беременность. Стало быть…

Говорить?

Промолчать? У Красноцветова нет детей, и ребенок может стать тем аргументом, который все вернет на круги своя. Вот только… надо ли это самой Инге?

Она задумалась.

…отец беременности точно не обрадуется. Нет, если бы сперва свадьба, а потом беременность, тогда да. А вот наоборот… орать станет. И не только. Руки он распускать любит, хотя в последние годы отрывается больше на своих подружках. Инга давно уже научилась держаться на расстоянии.

…уехать?

Договориться с Красноцветовым и уехать? Выторговать… что он там хотел? Свободы? А заодно уж про Белова скинуть информацию, пусть разбираются. Пусть все они разбираются друг с другом, но…

…а если Белов расскажет? Не про беременность, но про отраву?

Инга поморщилась.

Нехорошо получится. С другой стороны… она вполне сама способна рассказать. И предупредить. Не очень хорошо, но намерения — это совсем иная статья, нежели действия. И скандала Олег не захочет. Тогда…

Она завела машину.

Темнело.

Позади остался городишко, в котором можно было бы найти если не приличную гостиницу, то хотя бы какую-нибудь. Впереди лежала дорога, широкая, гладкая, по которой машина катилась с легкостью. В голове же теснились мысли.

А все-таки влюбленные мужчины глупеют.

И глупеют резко.

Наверное, радоваться надо, что ей, Инге, так и не случилось влюбиться. Только радоваться не выходило.

В какой-то момент она то ли задремала, то ли внимание просто поплыло, но дорога вдруг выскользнула из-под колес, и машину повело. Крутанулся руль, норовя ударить по пальцам. Всхлипнули колеса, зарываясь в грязь, и Ингу бросило вперед. Тут же с тихим хлопком сработала подушка безопасности, вдавив в кресло.

— Твою ж… — сказала Инга, добавив пару слов покрепче. — Надо было успокоиться. Надо было…

Подушка сдулась.

Ремень отстегнулся. И дверь открылась. Наверное, будь скорость выше, все сложилось бы не так благостно, но выбравшись из авто, Инга вынуждена была признать: ей повезло. Поворот в этом месте был резким, а вот знаков, о нем предупреждающих, ей не попалось. То ли сперли, то ли просто не сочли нужным поставить. Дорога-то одна, а стало быть, хорошо известная.

Всем.

Кроме приезжих.

Благо, что поворачивала она на ровном поле, что опять же было совершенно не понятно: к чему было создавать вот этот острый угол, если дальше, преломляясь, дорогая вновь уходила куда-то в поля. Машина, съехав с обочины, застряла. Это Инга поняла сразу, как и то, что сама же застряла с этой вот машиной.

Колеса закопались во влажную землю, и та просела, позволяя автомобилю зарыться мордой в заросли кукурузы. Та поднималась достаточно высоко и в лунном свете казалась вовсе непролазною.

Вспомнился вдруг старый-старый фильм.

По спине побежали мурашки. И пришлось сделать над собой усилие, чтобы не завизжать от страха и злости. И… и почему все вот так?

Инга обошла машину кругом.

Туфли вязли в грязи, и это тоже было ненормально. Лето выдалось на редкость засушливым, откуда вода? Почему её так много-то?

Инга вытащила телефон.

Придется звонить. И… кому?

Олегу?

Не обрадуется. Да и хотелось бы сюрпризом, а если Инга позвонит, то какой сюрприз. Он точно видел статью и придумает опровержение. Или еще что-нибудь. Мужчины — те еще хитрые засранцы. А Инге оно надо? Инга хочет честных переговоров. И стало быть…

— Привет, — Белов поднял трубку сразу, будто только и ждал, что звонка Инги. И она разом успокоилась. В конце концов, Инга ведь не в кино, где в кукурузе прячутся безумные дети. Она… она просто попала в небольшую аварию.

Случается.

Никто ведь не пострадал, включая машину. Она бы, может, и попыталась выбраться, но уж больно земля мягкая. Стало быть, нужна помощь.

— Я тут… думала приехать, но, представляешь… — говорила Инга нарочито бодро. — И теперь стою на обочине дура дурой… думаю, тут движение не такое, чтобы кто-то на буксир взял.

— Не пострадала? — сухо уточнил Белов.

— Нет, все замечательно.

— Точно?

— Точнее некуда.

И обидно стало, что беспокойство это вовсе не за Ингу, но за капиталы, которые должны будут отойти её ребенку. А ведь… ведь еще слишком рано о чем-то говорить. И эта беременность… на ранних сроках многое случиться может.

— Хорошо. Где ты стоишь? Хотя нет, лучше координаты скинь, будет точнее. Садись в машину и жди. Я скоро.

Вот и все. Инга убрала телефон в сумочку и осмотрелась.