— Может, чай?

По гостиной пронеслось ворчание и сопение, и вроде бы всё вернулось на свои места.

Когда Саша ушёл, ни Олеся, ни остальные ни слова мне не сказали о случившимся, но стоило нам с сестрой остаться наедине, как она тут же, не теряя времени, высказала мне всё, что обо мне думает.

— Это было слишком жестоко, — насупилась Олеся.

— Ты о чём?

— О твоём разговоре с Сашей.

Я хмыкнула:

— Мальчик сам нарвался, ты же видела.

— Ты могла бы проявить хотя бы капельку терпения и уважения к нему. Он же не нарочно тебя ударил.

— За что я его от всей души уже поблагодарила. И вообще, почему тебя так волнует, что этот засранец чувствует?

— Он мой друг. Мой лучший друг.

Я фыркнула:

— Он меня два раза ударил дверью, оскорбил, замахнулся и пожелал смерти, а ты его защищаешь?!

— Про смерть Саша ничего не говорил, не выдумывай.

— Он мысленно пожелал!

Она вздохнула:

— Просто постарайся быть с ним помягче, хорошо? Больше я ничего не прошу.

Уж не знаю, какие там хитросплетения у судьбы, но так получилось, что с дачными друзьями у Олеси была более близкая и тесная связь.

Сидя на том самом продавленном Мишей диване, я наблюдала за тем, как моя сестра — девушка с грустными зелёными глазами наливала себе чай, периодически вздыхая, и, переживая за случившееся.

С недовольным лицом я посмотрела на потолок, по которому ползала одинокая муха. Сдаётся мне, что Олеся уже тысячу раз пожалела о том, что пригласила меня к себе. Поэтому, чтобы не портить с ней отношения, я всё-таки решила извиниться перед её сумасшедшим дружком. К счастью, мне не пришлось делать это публично. Саша пришёл аккурат в тот момент, когда я курила на крыльце.

Насупившись он снял ботинки и уже схватился за ручку двери, как я перехватила его левую руку. Правда, он быстро отдёрнул её. Однако я сомневаюсь, что дело в личной неприязни. Мои руки вечно холодные, у него, наоборот, тёплые, и, наверное (точнее, я надеюсь на это), ему просто стало неприятно именно из-за этого.

— Поговорить нужно.

— По-моему, мы уже достаточно друг другу сказали за этот день, разве не так?

— Да сядь же ты! — я потянула его за серую футболку. Он нехотя присел рядом со мной на пуфик.

Саша ухмыльнулся.

— А чего не за штаны-то? Вроде я переоделся, трусы теперь не видны.

Я сделала глубокий вдох и медленно выпустила дым изо рта. Очень сложно держать себя в руках, когда общаешься с этим Сашей. Лучший друг Олеси? Вот это вкусы, сестрёнка! Корона-то, похоже, у твоего дружка плотно сидит на голове, а не у меня.

— Вот именно. Их не видно, поэтому и не интересно, — я улыбнулась и посмотрела на него, наивно полагая, что парень посмеётся с моей шутки. Но он был непробиваем. — Не любишь женский юмор?

— Я просто не понимаю, что Вы говорите. И чего Вы от меня хотите, я тоже пока не разобрал. Но полагаю, Вы собираетесь передо мной извиниться.

— Извиниться? За что?

— За представление, которое Вы устроили днём.

Новый тяжёлый вздох с моей стороны.

— Лично я ничего не устраивала, ты первый начал.

— Да неужели? — он резко поднялся на ноги.

Засунув сигарету в рот, а руки в карманы, я прислонилась к спинке пуфика.

— Я тебе не враг.

— Да ты мне вообще никто!

Мы встретились взглядами, и я усмехнулась.

— Беги, беги, истеричка.

Не помня себя от злости, Саша зашёл в дом. Я же вернулась в помещение только после того, как вся компания была в сборе.

Первое, что я сделала, когда мы с Олесей пересеклись взглядами, так это развела руками. Серьёзно, что я могу поделать, если её лучший друг оказался таким занудой и истеричкой? Я искренне хотела наладить с ним контакт, вот только унижаться я вовсе не собиралась. Мир — хорошо, а если нет — ещё лучше. В конце концов, я, может, вообще его вижу в первый и последний раз. Но авторитет Саша бесспорно среди друзей имел. Иначе, как объяснить тот факт, что перед тем, как мне что-то сказать каждый из них исподтишка поглядывал на приятеля. Исключением был только Артём. Вот ему-то точно было плевать, что там себе навыдумывал его «брат».

— И чем вы тут занимаетесь? — поинтересовалась я.

Миша зевнул:

— Да у нас скучно. В карты играем, фильмы различные смотрим. Особо дарённые пивком балуются, — он бросил беглый взгляд на Артёма, и тот, закрыв лицо руками, глупо захихикал и подтянул колени к животу.

Я улыбнулась:

— Пить вредно!

— Курить тоже, — буркнул Саша.

— Что ты там прочавкал? — спросила я раздражённым голосом. — Ты можешь говорить чётко? Не сжирать слова, нет?

— Марина, — сквозь зубы процедила Олеся.

— А что Марина? Он что, в лесу рос? Что за ужасная речь в шестнадцать лет?

— Я хотя бы выгляжу нормально, — съязвил Саша.

Я приподняла бровь:

— Шутка не зашла.

— А это и не шутка была, к твоему сведению.

— Как вы его вообще терпите? — я повернулась к Артёму, рядом с которым и сидела.

— Не знаю, — протянул он, хихикая, в том же положении, — мы к нему привыкли.

— У меня хотя бы друзья есть, — прошипел Саша.

— А с чего ты взял, что у меня их нет?

— Заметь, не я приехал в дом своей сестры, а ты.

— Браво, мой мальчик! — я похлопала. — Логика на высоте! Я ещё раз повторяю, что я приехала в гости к сестре, а не с вами контакт налаживать. И будь добр, веди себя прилично. Если мозгов на это не хватает, так возьми пример со своих, как ты их называешь, друзей, которые, между прочим, если ты не расслышал, тебя терпят!

— Оу, оу, оу, малыш, ты чего разошлась-то, — Артём ровно сел и помассировал мои плечи, будто я была боксёром и готовилась к новому раунду.

— Да потому что бесит меня ваш дружок! Что это за манера такая — разговаривать со всеми так, словно тебе весь мир должен? Ты что, какой-то особенный, я никак понять-то не могу?

Миша, чьи глаза от этого только сильней загорелись, сказал:

— Саша у нас родился с золотой ложкой во рту.

— Ааа, — протянула я, — тогда всё понятно. Родители в детстве недовоспитали?

— Закрой свой рот! — закричал Саша и, поднявшись на ноги, стукнул по столу так, что Олеся содрогнулась. — Меня, в отличие от тебя, воспитали, как надо!

— Так что же ты тогда так орёшь, — я наклонилась вперёд, — говори чётче и тише и, может быть, однажды сойдёшь за приличного человека.

— Я понял, — уже спокойно ответил Саша, сел на место и откинулся на спинку стула, — я всё понял. Просто ты на меня запала, вот и цепляешься ко мне с поводом и без. Я угадал?

Последнее предложение меня ошарашило настолько, что я даже не знала, что ему на это сказать.

— Молчишь, да? — он продолжал. — Значит, точно угадал.

Придя, наконец, в себя я усмехнулась:

— Сразу видно, что у тебя проблемы с женским полом. Девочки свою симпатию не криком проявляют.

— А как?

— А вот так.

Я аккуратно, даже с какой-то нежностью, взяла Артёма за острый подбородок и поцеловала. Нет, вы не подумайте, я не растлитель несовершеннолетних и не какой-нибудь там извращенец: я лишь слегка коснулась его губ. Но даже этого вполне хватило, чтобы Миша плюнул чаем в Илью, который с невозмутимым видом взял со стола белую салфетку и вытерся. У Олеси определённо начал дёргаться глаз, а Саша, скинув кружку с изображением толстой собаки на пол, встал и вышел из дома.

— Это был просто эксперимент. Ничего личного, малыш, — улыбнулась я, когда отстранилась. А сделала я это практически сразу же после того, как ушёл Саша.

— Я так и понял, малыш, — прошептал Артём.

Правда, он тоже у нас не задержался: сославшись на неотложные дела, сбежал вслед за Сашей. Переглянувшись, Миша и Илья попрощались и тоже разошлись. За столом остались только мы с Олесей.

— Я ни о чём не жалею, — сказала я, ожидая нападок.

— Всё хорошо. Я постелю тебе на втором этаже, — глухим голосом ответила Олеся и оставила меня в полном одиночестве. Кажется, у кого-то завтра будет очень тяжёлый день…