— Может, махнём с тобой в июле в Воронеж?

Сквозь заляпанное окно кофейни я смотрела на людей, которых так притягивала Москва на время тёплых деньков. И если вам говорят, что летом, наоборот, все жители покидают столицу, не верьте им. Возможно, её постоянные обитатели и упархивают на юга, зато к ним на смену незамедлительно спешат туристы и простые зеваки, которым охота поглядеть на Кремль и посмотреть, наконец, на человека, благодаря которому почти сто лет назад Россия потеряла корону. Во всяком случае, я слышала, что Мавзолей по посещаемости ничуть не уступает Кунсткамере Петербурга.

— Да, можно было бы…Наверное…

Полина приподняла бровь:

— Ты не уверена?

Конечно, чёрт возьми, я не уверена! Вот уже на протяжении трёх лет, что мы учимся вместе, каждое лето мы планируем поехать в Воронеж, но каждый раз находятся обстоятельства, не позволяющие нам выехать из Москвы.

— У меня на июль другие планы, извини.

Полина хмыкнула, но тактично промолчала. Поправив короткие рыжие волосы, она начала болтать ногой и медленно пить из трубочки яблочный сок.

— Что у тебя, кстати, с романом? Из издательства пришёл ответ?

Я улыбнулась. Конечно, пришёл.

Словно прочитав мои мысли, Полина добавила:

— Ответ, я так понимаю, неудовлетворительный?

— За всё это время я других и не получала.

Вообще Полина была из тех людей, кто считал, что работать в будущем нужно по специальности. И не пристало мне, студентке экономического факультета, думать о чём-то ещё кроме графиков и цифр. Впрочем, она никогда не высказывала мне этих мыслей вслух и терпеливо выслушивала все мои стенания по поводу нелёгкой судьбы начинающего творца.

— Не покорить мне, видимо, литературный олимп! — усмехнулась я, заранее зная её реакции.

— Не обращай внимания на их слова по поводу твоего романа. Ты же знаешь, каким образом сейчас можно получить роль в фильме или место на полке книжных магазинов.

— Если путь на это место лежит через постель издателя, я готова его пройти.

Мы встретились взглядами, и когда её недоумение в глазах затянулось, я громко засмеялась.

— Я шучу. Плохая идея начинать карьеру с чьей-то грязной кровати.

— А Игорь уже знает, что тебе отказали?

Игорь. Моя вечная головная боль. Человек, который непонятно каким образом вообще появился в моей жизни. Лучший друг Андрея и Полины, которые, по-моему, начали встречаться ещё до того, как толком познакомились. И меня потом в свою кабалу затянули. Да я вроде и не против была, понравился мне этот Игорь. Забавный такой, знаете, с чудинкой.

— А Игорь вообще что-нибудь знает?

— Ну, — протянула Полина, — он тоже за тебя переживает. По-своему, конечно.

Все переживания Игоря можно свести к одной элементарной фразе — «Мне плевать». Ему плевать на то где я и с кем пропадаю, какую слушаю музыку, какие люблю книги. Это я по началу, как дура, выясняла у его друзей всё, что могло бы Игоря заинтересовать или же разозлить, а ему-то, оказывается, всегда всё «до лампочки» было. Однажды даже Андрей оборонил фразу, что Игорь и встречается-то со мной только от безысходности. Не знаю, правда, на что молодой человек Полины рассчитывал, вот только наши отношения всё равно продолжились. Если это, конечно, вообще можно было назвать отношениями.

— Ваше кофе.

Молодой официант дрожащими руками поставил чашку на стол, попутно пролив кофе на стол, на свою белую рубашку и мои светлые джинсы.

— Простите меня, пожалуйста, — запаниковал он, — я работаю здесь первый день и немного волнуюсь, и…

Я махнула рукой:

— Я всегда могу простить пятно на штанах, но кофе в среднем роде — никогда. Пожалуйста, не насилуйте больше этот прекрасный напиток.

Моей иронии официант не оценил, поэтому с надеждой посмотрел на Полину.

Она улыбнулась:

— Ничего страшного, мы сами справимся, — он кивнул и побежал в сторону других официантов. Наверное, испугался, что я опять скажу что-то такое, чего он не поймёт.

Я хмыкнула:

— Жаль, что в кофейнях запретили курить. Я бы с удовольствием его сейчас чем-нибудь прижгла и не один раз.

— Ты пьёшь слишком много кофе, — с упрёком в голосе сказала подруга, вытирая стол, пока я делала кофейное пятно на штанах ещё больших размеров, — и слишком часто куришь. Рано или поздно это отразится на твоём здоровье!

— Рано или поздно я всё равно умру, так какая разница, когда этот день настанет?

Фраза про смерть была моим универсальным ответом на все её претензии. На первых порах Полина ещё как-то пыталась со мной спорить о том, что жизнь полна радости и волшебства, но получив от меня пару раз порцию нытья о несправедливости бытия, оставила эту затею. Как правило, в такие моменты она всегда переводила тему, и сегодняшний день не стал исключением.

— Какие у тебя планы на июль?

— Я уезжаю.

— Надеюсь, ты едешь с Игорем в Ульяновск?

Вот только у Игоря в Ульяновске я ещё не была! Если честно, будь у меня выбор между Воронежем и Ульяновском, я бы выбрала Полину и город, в котором живёт котёнок на улице Лизюкова!

— Нет. В Ульяновск Игорь едет без меня.

— А где тогда проведёшь лето ты?

— Не поверишь, в Жуковке.

Полина усмехнулась:

— Не поверишь, я не знаю, где это.

Слегка улыбнувшись, я добавила:

— Подмосковье. Рублёвка.

— Ты расскажешь мне удивительную историю о том, каким ветром тебя занесло на Рублёвку?

— У родителей моей двоюродной сестры там дача.

— Ааа, — протянула Полина, — так ты едешь к сестре?

— Всего на пару недель. А потом мы сможем поехать в Воронеж, если к тому времени ты не передумаешь.

— И что ты там собралась делать? В этой Жуковке?

Я нахмурилась:

— Не поняла вопрос.

— Насколько я помню, твоей сестре шестнадцать лет, значит, и её друзьям примерно столько же. Скажи мне, чем будет заниматься девушка в двадцать один год в деревне с подростками. Жуковка это же деревня, верно?

— Да, — я пожала плечами. — Пока не знаю, но думаю, что дети найдут способ меня развлечь.

Полина улыбнулась:

— Я в этом даже не сомневаюсь.

Я закатила глаза и покачала головой.

— Ненавижу, когда ты так улыбаешься.

— Почему?

— Потому что знаю, о чём ты думаешь в такие минуты. Не переживай: я не буду учить их курить.

— Они сейчас в том возрасте, когда сами могут научить тебя чему угодно.

Я усмехнулась:

— Больше, чем я, они всё равно не знают.

— Не будь такой наивной, Марина.

— Всё, я не буду с тобой это больше обсуждать, — Полина допивала сок всё с той же хитрой улыбкой на лице, — я обещала Олесе, что приеду к ней, и я приеду. Две недели в компании подростков я, наверное, смогу выдержать.

— Я буду за тебя молиться, — засмеялась она. — А если серьёзно, то я просто буду искренне надеяться, что ты не влюбишься там в какого-нибудь пастуха и не останешься с ним пасти его коров.

— Если этот пастух будет более разговорчивым, чем Игорь, то останусь.

Полина заказала себе ещё один стакан сока, и мы сменили тему.

Чтобы не лишать себя удовольствия в скором времени оказаться в Воронеже, сразу же после встречи с Полиной я вернулась домой, собрала вещи и уточнила у тёти адрес и схему проезда в Жуковку. Впрочем, её слабые познания местности мне вовсе не пригодились: лишь оказавшись на месте, я выяснила, что адрес-то, оказывается, не тот и автобус совсем не такой. Об этом мне любезно сообщил водитель автобуса, на котором я два с половиной часа тряслась по раздолбанным дорогам Рублёвки (а вы говорите — элита, элита!); он же сказал, что дальше развилки нет, и сидеть мне теперь на пустоши, пока какой-нибудь добрый человек не возьмёт меня к себе в попутчики. Именно на такой грустной ноте мужчина, которому на вид можно было дать около сорока пяти лет, оставил меня сидеть на обочине на старой, потёртой сумке.