— Можем.

Во мне боролись противоречивые чувства. Хотелось верить, что намерения Жан-Поля были вполне благородными, но так ли это? К тому же я собиралась дать ему понять, что у меня тоже есть к нему чувства, однако в памяти еще были слишком свежи эпизоды с принцем Уэльским и отвратительными пьянчугами на улице.

Жан-Поль отвесил мне короткий вежливый поклон:

— Вот и хорошо. Отныне наши отношения будут только профессиональными.

— Только профессиональными, — согласилась я.

Мы пришли на рынок, и Жан-Поль объяснил мне, какие грибы лучше всего выбирать для тех или иных блюд. Я купила всех понемножку и осмелилась даже приобрести крохотный кусочек трюфеля, «чтобы натереть в рыбу или дичь», как пояснил мой спутник. Сам он тоже купил такой же крохотный кусочек, а потом поинтересовался:

— Вам нужно сделать еще какие-то покупки?

— Я думала купить снетков, раз уж ее величество так их любит, — ответила я.

— И я тоже должен посетить рыбные ряды, — сказал Жан-Поль. — А потом буду рад проводить вас обратно на холм. Однако вначале мне нужно будет выполнить обещание и отнести трюфель одной даме. Она очень любит этот деликатес. — Он помолчал и добавил: — Не хотите сходить к ней со мной? Она живет неподалеку, а потом мы можем шикануть и взять извозчика до отеля.

Я все еще нервничала и смущалась, поэтому сухо ответила:

— Не думаю, что вас обрадует мое присутствие, когда вы будете наносить визит своей подруге.

В его глазах вспыхнули озорные огоньки.

— Видите ли, этой подруге уже за девяносто, — объяснил он. — Это моя бабушка, она живет тут, неподалеку.

— Ах ваша бабушка… — проговорила я.

— Так вы составите мне компанию?

Я снова заколебалась и сказала:

— Мне нужно возвращаться и начинать готовить. На мне целиком весь завтрак, как и все остальные трапезы.

— Конечно. С моей стороны было безответственно предлагать такое! Но не забывайте, мои повара, если нужно, в вашем распоряжении.

Видно было, что он разочарован.

— Мне бы очень хотелось пойти к вашей бабушке, — заверила я, — но у меня очень развито чувство ответственности. Когда кормишь королеву, нельзя допускать промахов.

— Целиком и полностью понимаю. Но должен сказать, что на меня произвели очень сильное впечатление ваши кулинарные навыки и то, как вы все организовали. Для такой молодой женщины вы кажетесь очень спокойной.

— Если не считать того вечера, — добавила я.

Он посмотрел на меня и засмеялся:

— Тогда почему бы вам не зайти со мной к бабушке на одну минутку? Извозчик мигом домчит нас до отеля — это куда быстрее, чем пешком.

Как я могла сказать нет?

— Ладно, раз уж вам действительно хочется пойти туда вместе со мной, — ответила я.

Вид у Жан-Поля стал очень довольный. Мы дошли до рыбных прилавков, и он проследил, чтобы я выбрала свежайшую рыбу. Сам он взял крылья ската и большой пакет мидий.

— Что ж, расскажите мне, как готовить эту рыбу, — попросила я, когда мы закончили с покупками. Я не знала, как сказать «скат» по-французски.

— La raie? — переспросил он и принялся объяснять, что нужно делать со скатом.

Я думала, что его бабушка живет в старом городе, как мать Клодетт, но мы оказались в другом районе и остановились у красивого белого здания, окруженного садом. Бабушка жила на цокольном этаже. Это было крошечное, хрупкое создание в белом кружевном чепце. Она расцеловала внука, называя его своим ангелом, а потом захотела поцеловать и меня, но Жан-Поль поспешно сказал, что я просто коллега из отеля, повариха. Бабушку, похоже, очень это заинтересовало: женщина — и вдруг шеф-повар? Я увидела, как она бросила на внука испытующий взгляд. Он отказался от кофе с пирожными, объяснив, что я должна готовить завтрак английской королеве. Это произвело на нее сильное впечатление. Когда мы собрались уходить, она взяла мою руку и проговорила:

— Приходите меня навестить в любое время, когда вам захочется. У старушек жизнь одинокая, хотя внучек приходит всегда, когда может. Он мальчик хороший, заботится о своей семье. Она очень важна, согласны?

Конечно, я с ней согласилась. Когда бабушка узнала, что мои родители умерли, а единственная сестра, кроме которой у меня никого не осталось, живет, с мужем, она с улыбкой произнесла:

— Тогда я стану вашей новой семьей. Не возражаете?

— У вас замечательная бабушка, — сказала я Жан-Полю, когда он вел меня к стоянке экипажей.

— Как и вся моя родня. Целая семья замечательных людей, — с улыбкой произнес он.

— И вы все живете в Ницце?

— Все до единого. Отец держит здесь несколько заведений, в том числе кондитерскую. Три моих сестры замужем, и у меня двенадцать племянников и племянниц. Я самый младший и главный источник огорчения в семье.

Мы шли в отель, и я чувствовала, что между нами что-то изменилось. Разделявший нас барьер рухнул, и я стала гадать, не преследовал ли Жан-Поль именно эту цель, когда заманивал меня к своей бабушке. Возможно, ему хотелось показать мне, что он хороший парень, на которого можно положиться? Приятно было думать, что он старается вернуть мое доверие.

Я приготовила завтрак королеве и ее родне, не забыв яйцо всмятку лично для ее величества, раз уж предыдущее было так хорошо принято, потом отослала больным коллегам рисовый отвар с теплым говяжьим бульоном и только после этого взялась за приготовление обеда. Часть грибов я решила пустить в омлет, а те, что покрепче, оставила, чтобы добавить в мясное блюдо — возможно, это будет бифштекс или пирог. Скорее все-таки пирог: мне всегда удается выпечка, и можно будет лишний раз это продемонстрировать.

Обед прошел гладко, однако когда я сама сидела за трапезой, в кухню явился этот кошмарный граф Вильгельм. Должна сказать, что он действительно был бледен и нетвердо держался на ногах. Я тут же ощутила укол вины за то, что считала, будто он преувеличивает свои страдания.

— Эй, девушка, где шеф-повар? — напористо спросил он. — Я желаю немедленно с ним поговорить.

— Я и есть шеф-повар, ваше высочество, — ответила я. — Моим коллегам нездоровится. Я могу что-то для вас сделать?

— Ваша еда мне не подходит! — заявил он. — Вчера вечером мне прислали этот рыбный суп. Мой родной дом далеко от океанов, и желудок к рыбе не приспособлен. И еще эти ваши листья лавровые. Их нужно убирать.

— Прошу прощения, сэр, но мне казалось, что я все вынула.

— Там остались части лаврового листа, совершенно несъедобные. Чтоб больше такого не повторялось! — потребовал граф. — А сегодняшний обед? Я собрал все свои силы, чтобы спуститься и пообедать с семьей, — и что я получил? Я получил омлет и курицу. Снова никакого fleisch! Никакого настоящего мяса. Я потерял много крови. От кровопотери у меня головокружение и слабость. Мне нужно есть вдоволь мяса.

— Я готовлю к ужину мясной пирог, ваше высочество, — ответила я. — Надеюсь, он вас удовлетворит. — Тут меня осенила блестящая идея. — А еще у меня есть крепкий говяжий бульон, может быть, он подойдет, чтобы подкрепить ваши силы?

— Вот это разумный разговор! — Вид у него стал довольным.

Я разогрела бульон на плите и налила графу полную чашку. Причмокивая от удовольствия, он выпил ее до дна, поставил на стол и произнес:

— Ist gut![44] Пусть мне регулярно подают этот бульон. Проследите, чтобы он был у вас постоянно.

— Непременно прослежу, ваше высочество. Надеюсь, ваши раны хорошо заживают? — поинтересовалась я.

— Постепенно они заживут, — ответил граф. — Я буду терпеливо сносить страдания.

Повернувшись, чтобы идти, он слегка покачнулся и врезался в стол. «Как-то слишком театрально», — подумала я.

— Вот видите, меня шатает от потери крови, — сказал он. — Мне опять необходим отдых.

В голове мелькнуло подозрение: «А не пьян ли он?»

Я вернулась к своему обеду, который успел остыть, и как раз накладывала себе трайфл, когда в кухню зашел один из посыльных отеля.