— Мне говорили, что когда он приезжает на виллу, то старается держаться подальше от своей матери, потому что ее величество не одобряет его образ жизни, — сказала я. — Так что надеюсь, мне удастся избежать встречи.

— А если нет, просто откажите ему, — посоветовала Мэри. — Девушка имеет право сказать нет и выбирать себе кавалеров на свой вкус. Скажите, что помолвлены с ревнивым русским графом, который любит драться на дуэлях!

Я не могла не засмеяться:

— Мэри, вы такая выдумщица! Спасибо вам!

— Я должна вернуться, пока меня не хватились, — сказала она. — Так что вы тоже идите. Но мы должны непременно снова встретиться, и скоро. Приходите к чаю, поболтаем. Я буду очень рада.

— Было бы очень мило, — кивнула я. — Но, как я сказала виконту Февершему, когда прибудет королева, я не смогу собой располагать.

— Все равно надо как-нибудь это устроить. Живем мы по соседству, а я истосковалась по обществу англичан. — Она быстро поцеловала меня в щеку и практически вытолкнула за дверь.

Я обошла дом, прислушиваясь к музыке и смеху, которые доносились из открытых окон, добралась до ворот и благополучно, без приключений, вернулась в отель.

«Ну что ж, Белла, — сказала я себе, — все годы в доме Тилли ты мечтала о восторгах, романтике и светской жизни. Теперь у тебя все это есть».

Только такая жизнь все равно казалась мне какой-то нереальной.

Когда я пришла в отель, наших поваров нигде не было видно, и я решила, что они уже легли спать. Вернувшись в свою комнату, я разделась и открыла окно. Внизу, подо мной, там, где находился город, раскинулся ковер мерцающих огней. От этой волшебной картины невозможно было отвести глаз.

— Я действительно тут, — прошептала я.

Все это не было сном, а происходило на самом деле. Я опустилась на кровать, наслаждаясь прохладным, сладко пахнущим ночным ветерком. Перед мысленным взором пролетали картины минувшего вечера. Вот мне улыбается Джайлс Уэверли. Вот я стою на сцене, и до меня доносятся аплодисменты. Но потом я слышу слова принца: «Неужели не осталось апельсинов, которые можно хорошенько стиснуть, чтобы брызнул сок?» Может, я и наивна, но не настолько, чтобы не понять их истинного значения. Оставалось только молиться, чтобы он действительно держался подальше от своей матери и мне удалось избежать встречи с ним. Но ведь ему известно, что я работаю на ее величество! Не придет ли он сюда, не начнет ли меня разыскивать? Я просто мечтала, чтобы его чувства устремились по иному руслу, к какой-нибудь более подходящей для этого кандидатке.

Проснулась я с первым утренним лучом под воркование голубей на балюстраде за моим окном. Солнце поднималось все выше, а когда я выглянула наружу, увидела Средиземное море, которое искрилось, будто усыпанное тысячей бриллиантов. Одевшись, я отправилась на поиски еды. Мистер Анджело и остальные двое наших поваров сидели за длинным сосновым столом и завтракали. Виду них был не слишком довольный.

— Так что же, юная Хелен, вы благополучно добрались до своей комнаты? — спросил мистер Анджело. — Я тревожился за вас. И чувствовал себя виноватым оттого, что отпустил вас без сопровождения.

— Я вернулась очень рано, не позднее десяти, — сказала я. — Ушла сразу после живой картины.

— Умница, — проговорил он. — Но я волновался.

— Все мы слышали, каковы эти французы, — вмешался в разговор мистер Уильямс. — Когда мистер Анджело сказал мне, что вы ушли, мы решили, что ему не следовало вас отпускать.

— Я вполне способна о себе позаботиться, мистер Уильямс, — проговорила я. — Кроме того, я просто поучаствовала в живой картине. На меня надели костюм и поставили на сцену в определенной позе — вот и все.

— Ну, значит, все в порядке, — признал он. — Кладите себе завтрак. До чего питательный, вы просто удивитесь! — И мистер Уильямс издевательски фыркнул.

Я посмотрела на длинные тонкие батоны, блюдечки (одно со сливочным маслом, другое с джемом) и кофейник с молочником.

— Вот это они и едят, — сказал мистер Анджело. — Я пытался достучаться до этого французского хлыща: мол, где завтрак? Но он и сам ел то же самое. Ни яиц, ни бекона, ни почек — только хлеб. Просто чудо, что они вообще на ногах держатся!

— Это потому, что они все время пьют вино, — сказал мистер Фелпс. — Законсервировались.

— Какие у нас планы на сегодня? — спросила я, отрезая себе большой ломоть хлеба и щедро намазывая его маслом и джемом. — Что мы должны будем сделать?

— Я бы хотел, мисс Бартон, чтобы вы организовали заказ продуктов, — сказал мистер Анджело. — Я напишу вам списки для бакалейщика, зеленщика, мясника и рыбника, а вы переведете их и выясните у французских поваров, к каким поставщикам они обращаются. А потом спуститесь со списками в город, пройдетесь по магазинам и договоритесь о доставке. А счета пусть присылают в отель, так им и скажите.

— Очень хорошо, сэр, — кивнула я.

Я закончила завтракать, наслаждаясь новым для себя вкусом кофе с горячим молоком, а потом взяла списки, которые составил мистер Анджело, и отправилась в кухню на поиски шеф-повара Лепина. Его там не оказалось, но другой повар, по имени Анри, готовил что-то из теста.

— Что это? — спросила я, глядя, как он наполняет заготовку из слоеного теста густой коричневой пастой.

— Это называется tourte de blettes[24], — объяснил он. — Особое блюдо нашей местности.

— Что такое blettes? — Это слово было мне незнакомо.

— Такой овощ, вроде капусты, только с длинными листьями, зелеными и кудрявыми, — объяснил Анри, протягивая мне листок.

— Так это швейцарский мангольд! — воскликнула я. — Значит, это несладкий тарт?

— Нет, мадемуазель, он для десерта.

— С мангольдом? Разве он не будет горчить?

— Вовсе нет. В начинке — изюм, кедровые орехи и коричневый сахар. Когда все будет готово, я оставлю вам кусочек. Сами увидите, что никакой горечи нет. На самом деле очень вкусно.

Я поинтересовалась у Анри, как заказывать продукты. Он посоветовал показать списки управляющему, и тот организует доставку. Но потом добавил, что шеф-повар Лепин предпочитает лично выбирать мясо, рыбу и овощи, потому что очень придирчив к качеству.

— А вы знаете, где он это закупает?

Мой собеседник поразился:

— Конечно, на рынке, мадемуазель! Где еще можно купить с утра свежие продукты?

— А рынок в городе?

— Bien, sûr[25]. В старой части города возле набережной. Спуститесь на трамвае с холма и поверните налево. Но идти надо очень рано, иначе все лучшее расхватают.

Я поблагодарила его и отправилась с отчетом к мистеру Анджело. Он велел мне поехать на рынок и разведать, какие там есть товары и почем, пока сам он составит список того, что необходимо заказать. Еще он сказал, что нам разрешили использовать всю здешнюю кухонную утварь, так что на этот счет можно не беспокоиться.

— Значит, сходите на рынок, взгляните, что там к чему, — велел наш шеф-повар. — Но ничего не покупайте. Я не слишком уверен насчет качества. И мы ведь не хотим, чтобы до приезда ее величества все протухло.

— Не буду, сэр, — сказала я. — Разве что мне попадется что-то, с чем мы захотим поэкспериментировать.

— Хорошая мысль, — кивнул он, протягивая мне франки. — Только не покупайте ничего по слишком высокой цене. Вас наверняка попытаются обмануть, потому что вы иностранка.

— Да что вы, неужели?

— Тут сплошь головорезы и разбойники, вам любой так скажет. И за кошельком своим приглядывайте.

Выслушивая эти наставления, я улыбалась про себя. Мой отец путешествовал по свету и воспитал дочерей так, что предрассудков у нас не было. Мне очень хотелось впервые узнать, какова она, жизнь в другой стране — не только в рафинированной обстановке отеля, но и в городе, где обитают обычные люди.

Я поднялась к себе за шалью, радуясь возможности исследовать Ниццу в одиночестве и волнуясь насчет возложенной на меня новой ответственности. Когда я открыла комод, мне бросился в глаза лежавший там листок с адресом портнихи. Клодетт говорила, что ее мать живет в старой части города. Может быть, мне выпадет шанс купить ткань и отнести ее портнихе, ведь мистер Анджело понятия не имеет, сколько времени может занять путешествие на рынок и обратно. Взяв кошелек, я отправилась в путь, подогреваемая большими надеждами.