— А-а, моя маленькая повариха, которая готовит эти вкусные булочки! — проговорила она и поманила меня к себе.

Я, нервничая, вышла впереди сделала реверанс.

— Я даже и не знала, что вы тоже здесь, с нами, — продолжила королева. — Но могла бы догадаться об этом. Подозреваю, что благодаря вашей легкой руке появились некоторые пирожные, которыми мы так наслаждаемся.

— Спасибо, мэм, — скромно улыбнулась я.

— Мы хотим, чтобы несколько булочек непременно было оставлено для моего сына, — распорядилась она. — Он обещал присоединиться к нам сегодня, но, как всегда, оказался непунктуальным.

Я постаралась, чтобы выражение моего лица не изменилось, снова присела в реверансе и отошла, гадая, как быстро смогу ретироваться в отель. Однако не успела я добраться до своего места, как королева воскликнула:

— А вот и он, наш опоздавший!

Показался нарядный небольшой экипаж, очень похожий на тот, в котором катались мы с Джайлсом. Увидев, что принц не в автомобиле и при нем нет Ронни Бартона, я почувствовала некоторое облегчение. «Благодарение Богу за его маленькие милости!» — подумала я. Принц сам правил коляской. Он соскочил на землю поразительно легко для человека с таким весом и бросил поводья слуге.

— Ах, вот ты где, мама, — громким голосом проговорил он, направляясь к королеве.

— Ты, как всегда, опоздал, — откликнулась она.

— Это всего лишь пикник. Не думал, что на такие мероприятия нужно приходить вовремя, — заявил он, целуя мать в щеку. — К тому же я собирался ехать в автомобиле, но он заупрямился, потому что не любит крутых склонов. Пришлось вернуться за коляской.

— Тебе повезло, что мы приберегли для тебя еды, — сообщила королева, — включая те самые булочки, которые ты так любишь.

Принц немедленно посмотрел в мою сторону.

— А-а, моя маленькая девочка-пекарь! — проговорил он, и я увидела, как у него мгновенно загорелись глаза.

Я скромно присела в реверансе.

— Я страшно голоден, — сказал принц. — Мне немедленно требуется подкрепиться булочками. — И он поманил меня к себе.

Выбора у меня не было. Я положила на поднос булочки, джем и взбитые сливки.

— Подайте ему чай одновременно со мной, — шепнула я мистеру Фелпсу. Чем больше народу, тем безопаснее.

Мы вместе двинулись к принцу. Я держала поднос, пока он накладывал еду себе в тарелку, являя собой в присутствии матери прямо-таки образец благовоспитанности. Когда он едва заметно кивнул, я отошла, чувствуя, как слегка дрожат руки. Я была в безопасности. Мне не о чем волноваться. Для принца я просто маленькая девочка-пекарь — ничего большего. Одну вещь я, по крайней мере, узнала точно: принц удивился при виде меня, а значит, Ронни Бартон не проболтался ему, что я в Ницце, при королеве. Еще один повод поблагодарить Бога. Выходит, у меня есть рычаг воздействия на Ронни, и это не могло не радовать.

Королева наелась, и поэтому все остальные тоже должны были прекратить жевать. Трапеза считалась законченной, когда ее оканчивала королева. Подозреваю, что это вызывало у некоторых ее сотрапезников серьезное недовольство. Мы собрали остатки еды и сложили их в тележку, которая ждала на некотором расстоянии.

Королева и ее гости стали развлекать себя разными играми на свежем воздухе. Для бадминтона были приготовлены ракетки и воланы. Граф Вильгельм попытался уговорить принцессу Софию составить ему компанию, но та отказалась. Они перекинулись несколькими словами, и принцесса раздраженно удалилась, а графу составили компанию две фрейлины и один придворный господин. Королевские внуки затеяли игру в пятнашки, визжа, как самые обыкновенные дети. Маленькая принцесса Эна, которая явно старалась выглядеть настоящей леди, отправилась собирать цветы. Мне впервые за все время выпал шанс увидеть, как члены королевской фамилии ведут себя, собравшись вместе, — как обычная семья.

— Смотри, мама, я собрала тебе букет, — сказала принцесса Эна, протягивая матери цветы.

— Он очень красивый, liebchen[40], — ответила принцесса Беатриса. — Но тебе нужно было спросить, какие цветы можно собирать, а какие нет. Я так понимаю, что вон те, розовые, — олеандры, а они очень ядовиты. Выброси их и попроси няню помыть тебе руки.

— Да, мама. — Вид у девочки стал расстроенный и встревоженный.

Я повернулась к мистеру Фелпсу.

— Если делать больше нечего, я бы прогулялась. — Мне не терпелось оказаться как можно дальше от принца Уэльского. — Я давно хотела взглянуть на монастырь. — Углубившись в парк, я постояла у детской карусели, а потом направилась к монастырю, который маячил за лужайками. Поднявшись по лестнице, я обнаружила сбоку от нее маленький погост, совсем не похожий на кладбище Хайгейт, где лежат мои родители. Высокие мраморные склепы стояли так близко друг к другу, что напоминали город. Бродя между ними, я вдруг услышала плач, свернула за угол и увидела принцессу Софию, которая тихонько всхлипывала, прислонившись к надгробью.

Забыв о своем подчиненном положении, я поспешила к ней и спросила:

— Что случилось? Я могу вам чем-то помочь?

Она посмотрела на меня, не понимая, кто я такая, и спросила с сильным немецким акцентом:

— Вы из людей королевы?

— Да, мэм. Я из ее поваров. Я знаю, что не в том положении, чтобы заговаривать с вами, но у меня нет сил видеть вас в таком состоянии.

— Вы ничем не сможете мне помочь, — проговорила она, слегка пожав плечами. — Мне придется выйти замуж за чудовище, за человека, которого я никогда не смогу полюбить.

— Но ведь вас не могут выдать замуж насильно?

Принцесса с жалостью поглядела на меня:

— Вы просто не понимаете, как все это у нас устроено. Браки не для любви. Они заключаются ради власти, из политических соображений. Мой отец и королева решили, что у государства Вильгельма слишком тесные связи с австрийским императором, а сам он чересчур дружен с кайзером Германии.

— Но ведь кайзер в родстве с королевой? — спросила я.

Принцесса снова пожала плечами:

— У Вильгельма есть свои честолюбивые устремления: новая германская империя, понимаете ли. Все это довольно опасно, поэтому его хотят переманить на сторону королевы. В результате я должна выйти за него замуж, чтобы он стал одним из нас. Вот так все это устроено.

— Я очень вам сочувствую, — сказала я. — Но если вы откажетесь, вас могут заставить силой?

— А вы бы осмелились отказаться и пойти против воли отца и желания королевы? — спросила она. — Вы же знаете, какой грозной она может быть.

— Я бы напомнила ей, как она любила принца Альберта, и сказала, что вы никогда не сможете полюбить графа.

— Я попыталась сказать ей что-то в этом роде, но она ответила, дескать, любовь приходит со временем, а я пока еще слишком молода и должна быть терпеливой. — Принцесса София покачала головой, и ее кудряшки заплясали. — Но я слышала, что Альберт был добрым, хорошим человеком, а Вильгельм — просто тиран, эгоистичный, грубый критикан. Он подчинит себе всю мою жизнь. — Она придвинулась ко мне ближе: — Знаете, что он мне сказал? Что после того, как я подарю ему наследника, он больше меня не побеспокоит.

— Очень вам сочувствую, мэм.

Она грустно усмехнулась:

— Похоже, я должна быть ему за это благодарна. Но я хочу выйти за мужчину, который меня полюбит. Хочу чувствовать себя защищенной в его объятиях. Разве это слишком нескромные желания?

— Вовсе нет. Ваша матушка еще жива? Уверена, она поймет ваши чаяния.

Принцесса покачала головой:

— Мама умерла, когда мне было всего пять лет. У отца сменялись бесконечные любовницы, и я всех их ненавидела — обычные вульгарные тетки. Я часто гостила у моей августейшей родственницы Виктории и до сих пор всегда наслаждалась жизнью во дворце. Но она и пальцем не пошевелит, чтобы помешать моему браку с Вильгельмом. Я обречена на жизнь без любви.

Потом принцесса, кажется, сообразила, что слишком уж разоткровенничалась с прислугой.