— Нет, мне немедленно надо в больницу, — настаивал шеф-кондитер. — Наложить швы, пока не слишком поздно.

Он не слушал никаких возражений, поэтому в конце концов пришлось вызвать кэб, который увез его к врачам.

— Придется вам закончить все для чаепития ее величества, девочка моя, — заявил мистер Анджело. — Вижу, кондитер сделал эклеры, но булочки должны быть свежими. Могу я доверить вам их приготовление? Булочки нужно испечь прямо перед подачей, чтобы они были теплыми. И помните: королева не любит малиновое варенье. Только клубничное или абрикосовое и очень сильно взбитые сливки. Понятно?

— Да, шеф, — пролепетала я, испугавшись и обрадовавшись одновременно. Теперь я отвечала за то, чтобы накормить королеву!

Кухарка дома, где я работала прежде, пекла превосходные булочки, во всяком случае мне так казалось. Поэтому я стала готовить в точности как она: из очень холодного сливочного масла, с двойными сливками и капелькой ванильного экстракта. Я вытащила их из духовки, едва они зарумянились, и прикрыла салфеткой. Потом мои булочки вместе с остальными атрибутами королевского чаепития отправились в тележке наверх.

Я сообразила, что шеф-кондитер может не успеть вернуться к ужину ее величества, и спросила мистера Анджело, начинать ли мне готовить пудинг.

Он довольно благожелательно посмотрел на меня и произнес:

— К счастью, сегодня спокойный вечер без гостей, если не считать принцессу Луизу. Думаю, мы можем обойтись пудингом с баварским кремом. Я отправлю вам на помощь мистера Уильямса, он неплохо справляется с пудингами.

Итак, к моему столу прислали одного из поваров-йоменов. Он был не слишком доволен тем, что ему придется помогать тому, кто был явно ниже него по рангу, но мне удалось сгладить напряженность.

— Я так признательна, что вы нашли время показать мне, как все это делается! — поблагодарила я его. — Я бы просто в комок нервов превратилась, если бы пришлось самой делать пудинг для ее величества!

Он усмехнулся и пробормотал:

— Если положить достаточно крема и сахара, она останется довольна. Да, и еще понадобится добрая порция бренди. Не знаю, как она ест столько всего разного! И пьет тоже! Ты знаешь, что к каждой перемене ей подают новое вино? А еще шерри перед едой и портвейн после. А ведь ей уже под восемьдесят! Должно быть, у нее железный желудок.

— Мисс Бартон?

Подняв глаза, я увидела, что мистер Фрэнсис манит меня к себе. Я подумала, что он заметил, как мы сплетничаем о королеве, и ожидала попреков, но, подойдя, услышала:

— Немедленно снимите фартук. Вас вызывают.

— Вызывают? — Я в ужасе посмотрела на него. Первая мысль была о том, что Ронни побывал в полиции и теперь у меня неприятности.

— Наверх, — сказал он. — За вами прислали лакея.

— Наверх? Вы имеете в виду, к королеве?

— Похоже на то, — кивнул он.

— Силы небесные, что я такого сделала?! — Сердце билось так сильно, что я едва могла дышать.

— Смею сказать, когда вы там окажетесь, все станет ясно, — продолжил он. — А теперь поторопитесь, не заставляйте ее величество ждать.

Пальцы не слушались, когда я пыталась развязать фартук. Я повесила его на крюк в стене, разгладила юбку и вышла в коридор. Прямо за дверью стоял лакей в черной бархатной ливрее.

— Неужели это вы? — удивленно спросил он.

— Понятия не имею, — заикаясь, промямлила я. — Не догадываюсь, зачем я могла понадобиться королеве.

— Она послала меня привести повара, который испек сегодня булочки. Это все, что я знаю.

— Это действительно я, — пришлось согласиться мне.

— Тогда следуйте за мной. — И он быстрым шагом пошел по коридору, проведя меня через тяжелые двери прямиком в другой мир.

Перед нами, изогнувшись, тянулась вверх мраморная лестница, выстланная красным ковром. Мы поднимались по ней так быстро, что мне пришлось приподнять юбки. Когда добрались до верха, я совсем запыхалась. Потом лакей поспешно двинулся по широкой галерее, в нишах которой стояли статуи, а со стен хмуро взирали монархи прошлого. Под ногами лежал толстый аксминстерский ковер[9], а стены обтягивала богатая парча. Я едва успела заметить все это, а лакей уже остановился перед двойными дверями и осторожно открыл одну створку:

— Шеф-кондитер, которого вы вызывали, ваше величество.

После этого он почти затолкал меня внутрь. Я оказалась в большой гостиной. Это была симпатичная комната, не слишком роскошная, с высокими окнами, выходившими на боковой дворцовый двор. Вокруг мраморного камина, где ярко горел огонь, расположились бархатные диванчики и кресла. В одном из кресел с высокой спинкой сидела маленькая старая женщина. Конечно, я не раз видела ее изображения, но вживую она показалась мне еще меньше. Ее ноги стояли на специальной скамеечке. По правде говоря, вблизи она напоминала чью-то бабушку, в этой ее накинутой на плечи белой шали и кружевном чепце. Когда я вошла, она удивленно вскинула глаза.

— Так вы — девушка! — изумилась она.

— Да, ваше величество. — Я попыталась присесть в реверансе.

— Я думала, все мои повара — мужчины, — проговорила королева. — Где мой шеф-кондитер?

— Я всего лишь младшая повариха, ваше величество, — ответила я. — Но с мистером Роландом, который обычно печет для вас булочки, произошел несчастный случай, поэтому мне пришлось занять его место. Прошу прощения, если, несмотря на все мои усилия, мне не удалось сделать все должным образом и булочки вышли хуже, чем обычно.

— Несчастный случай? Надеюсь, не слишком серьезный?

— Он порезал палец, ваше величество, но решил, что ему необходимо наложить швы, и отправился в ближайшую больницу. Однако я надеюсь, что к завтрашнему дню он будет в полном порядке и сможет выполнять свои обязанности.

Она критически оглядела меня.

— Для прислуги у вас слишком грамотная речь. Как вас зовут?

О небо! Мне придется солгать королеве! В голове пронеслись образы Тауэра и мрачных подземелий.

— Хелен, мадам. Хелен Бартон.

— Что ж, Хелен, я позвала вас сегодня, потому что мы нашли булочки особенно вкусными. Мы оба так считаем.

Только тут я заметила, что она не одна: напротив королевы в кресле с высокой спинкой сидел дородный мужчина с аккуратно подстриженной седой бородой. Я видела его изображения в газетах: принц Уэльский. Он оценивающе посмотрел на меня и хмыкнул:

— Мама, вы не говорили, что теперь нанимаете для работы на кухне девушек.

— Думаю, дворцу давно пора стать прогрессивным, — отозвалась королева. — Наступает новый век. У молодых женщин должен быть шанс добиться чего-то в жизни. Всем известно, что в большинстве богатых домов страны пищу готовят женщины. Для нас это естественное, природное искусство. — Она шевельнулась в кресле и окинула комнату взглядом. — Откровенно говоря, я уже некоторое время подумываю, что моей кухне нужна свежая кровь. Мой дорогой мунши жаловался, что повара, похоже, не могут приготовить для него даже самых простых индийских блюд. Он принимал своего соотечественника, и куриное карри оказалось совершенно несъедобным. Он ведь мусульманин, бедный Абдул, и поэтому у него довольно строгие диетические требования.

— Не знаю, почему ваш кухонный персонал должен так стараться для своего же сотоварища-слуги, — отрывисто произнес принц.

— Сотоварища-слуги? — нахмурилась королева. — Он мой единственный компаньон и утешитель, и тебе это очень хорошо известно. Я ценю его советы, даже если он иногда бывает очень уж властным. Но мне это нравится. Это напоминает о временах, когда был жив мой дорогой Альберт. К тому же он явно боготворит меня. — Она тяжело вздохнула. — Не будь здесь Абдула, жизнь была бы совершенно бессмысленной.

— Этот малый — сущий прохвост, но вы слишком слепы, чтобы это понять, потому что он раболепен и льстив.

Королева села очень прямо и удостоила сына в высшей степени надменным взглядом.

— Я думаю, что в качестве монарха этой страны имею право выбирать себе придворных и друзей, — заявила она. — Тебе следует помнить об этом, Берти. Когда ты станешь королем, сможешь делать то же самое. И я не сомневаюсь, что в стране найдется много таких, кто посмеет критиковать твой выбор.